Андрей Наместников - Историософические письма. Письмо 2

• Название: Историософические письма. Письмо 2
• Автор: Андрей Наместников
• Жанр: История
• Год: 2014

---

Андрей Наместников Историософические письма. Письмо второе

У всякого рассказчика (историка в том числе) изначально в голове присутствует алгоритм, схема причинно-следственных связей — тот способ, которым он привык объяснять причины событий.

Именно исходя из этого алгоритма рассказчик и выделяет события (факты) рассказа (истории).

И это понимание причинно-следственных связей никак не вытекает из самой истории. Напротив, сам подбор фактов изначально подчинён алгоритму объяснения причин…

Не верите?

Тогда вспомните конфликтную ситуацию с близкими, в которой и Вы и Ваш «оппонент» считаете себя абсолютно правыми.

Вы, излагая свою версию событий той истории, которая закончилась конфликтом, выделяете стройный набор фактов и раскрываете причинно-следственные связи. Все стройно и продумано… Не поспорить…

Вот только Ваш «оппонент» и не собирается опровергать Ваши факты. В его истории — совсем другой набор фактов, соответствующий его истории, а часто и другому алгоритму причинно-следственных связей…

И его и Ваши факты полностью соответствуют действительности… А выводы и понимание причин — полностью противоположны… Тупик!

Вспомните свой подбор фактов. Вспомните тот перечень событий, что привёл Ваш «оппонент»… Сталкивались с подобным?

Мы привыкли считать, что личная история и история человечества — это несопоставимые вещи, подчиняющиеся совершенно различным законам. Думаю, что это предрассудок, основанный на переоценке «законов» общественных наук. К этому мы скоро вернемся..

Мы привыкли считать, что существуют объективные исторические факты. Историк (или всякий другой рассказчик) выявляет эти факты и выстраивает их не просто в хронологическом порядке (одно было раньше, а другое позже), а находит причины событий и их следствия.

На самом деле схема работы историка совсем на это не похожа. Вот что писал по этому поводу великий французский историк Марк Блок: «Многие люди, и среди них, кажется, даже некоторые авторы учебников, представляют себе ход нашей работы до странности наивно. Вначале, мол, есть источники. Историк их собирает, читает, старается оценить их подлинность и правдивость. После этого, и только после этого, он пускает их в дело. Но беда в том, что ни один историк так не действует. Даже когда ненароком воображает, что действует именно так.

Ибо тексты или археологические находки, внешне даже самые ясные и податливые, говорят лишь тогда, когда умеешь их спрашивать»[1].

История не может происходить из фактов. Всякий факт есть ответ на вопрос, поставленный историком (рассказчиком). Всякий вопрос происходит из гипотезы. «Мы никогда не находим ответов на вопросы, которые не задавали[2]».

Гипотезы подчиняются привычному для нас алгоритму объяснения причинно-следственных связей.

Алгоритмы, которыми мы объясняем причины событий передаются и осваиваются нами через рассказы/истории (через слушание историй, чтение, театр, просмотр видео-историй).

Перефразируя известную фразу, можно сказать: «Скажи мне что ты читаешь (смотришь, слушаешь), и я скажу какой у тебя алгоритм…»

Алгоритмы чужих историй бессознательно и неосознанно становятся нашими причинно-следственными алгоритмами, и мы на их основе рассказываем уже свои истории. Из практически бесконечного множества событий, происходящих с нами и с миром, мы, пользуясь усвоенным алгоритмом, мы выбираем наиболее по нашему мнению важные, даем им имя, оцениваем их и выстраиваем в истории…

Во всех историях (любого уровня: от личной и семейной до национальной и всемирной) существует ограниченный список вариантов объяснения причин событий.

И этот список оказывается не просто ограниченным, но и очень коротким…

Схематически это можно представить так:

Думаю, что эта схема учитывает если не все, то подавляющее большинство объяснений (вероятно, схему можно усовершенствовать, но для изложения нашей точки зрения можно остановиться и на ней).

Чтобы лучше понять, о чем эта схема, представьте себе, что это все возможные ответы на вопрос «Кто виноват?»

Вот, откуда начинаются все истории… и здесь же они и заканчиваются…

Алгоритм первичен, история вторична… Рассказ появляется из алгоритма… Сначала — понимание причин, за ним — история. И никогда наоборот… Исходя из алгоритма мы выбираем факты, а затем связываем их в истории…

Рассмотрим подробнее каждый из алгоритмов, которому в нашей схеме соответствует одна из причин.

Начнём с конца. Так будет понятнее.

Итак, «законы общественных наук».

«Законы» истории, политологии, социологии, экономики, психологии…

Подобное объяснение причин очень современно и привычно.

Попробуйте применить это объяснение к последним событиям политической жизни страны и мира (законы политологии, экономики, истории)… к событиям личной или семейной жизни (законы психологии)… Получилось? Легко…

Но у этих законов есть одно общее свойство: они никак не зависят от меня, от любого конкретного человека.

Они существуют вне зависимости от того, что я о них думаю…

И им нет до меня никакого дела…

Я им полностью подчинён и не могу им сопротивляться…

Я — даже не песчинка, затерянная в пустыне, а просто — одно из бесконечных подтверждений правильности закона… законов…

Вот только когда начинаешь выявлять, а что же это за законы такие, тебя ждёт огромный сюрприз.

Спросите у историков, какие они знают законы истории. И Вы с удивлением обнаружите, что законов то историки и не знают… а те, что знают, знают лишь мифологию Маркса — истмат, диамат… «производительные силы»… «производственные отношения»… «базис»… «надстройка»… Ну, может быть некоторые вспомнят про рождение и смерть сменяющих друг друга цивилизаций… или про «пассионарность»… Но это совсем не похоже на общепризнанные законы истории…

И все! А больше — ничего…

Спросите у политологов, психологов, социологов…

Какие законы Вы выявили при подобном опросе?

В лучшем случае изложение противоречащих друг другу гипотез… И ни одной, которая бы была общепризнана… НИ ОДНОЙ…

Сплошной ПШИК…

Не верите?

Проверьте…

У меня вот, например, дольше других сохранялись иллюзии по поводу экономики как науки. Но достаточно залезть в Википедию, в статью «Экономика», чтобы найти пару любопытнейших цитат. Не откажу себе в удовольствии привести их полностью:

«У экономической науки есть курьёзная задача — показывать людям, сколь мало на деле знают они о том, что, как им кажется, они умеют создавать». Фридрих фон Хайек, лауреат Нобелевской премии по экономике.

«Экономика это не наука. Хотя я представлен как доктор экономических наук, но могу сказать, что это чисто условное название "экономические науки", потому что в любой науке есть такие обязательные атрибуты, как чёткий, жёсткий понятийный аппарат. Я уже преподаю лет сорок и вижу насколько резко, кардинально изменился весь понятийный аппарат. Изменилась вся аксиоматика, так называемая, экономической науки. А главное — экономическая наука пыжилась и до сих пор пыжится, и пытается доказать, что она открывает и изучает какие-то законы. Законы, как меня учили ещё в советское время, это некие устойчивые причинно-следственные связи. Какие, спрашивается, могут быть устойчивые причинно-следственные связи в экономике? Некоторые со мной начнут сразу же спорить, говорить там — закон стоимости, ещё какие-то законы, закон спроса и предложения. Вы знаете, таких законов я могу насочинять сколько угодно. Вот смотреть направо и налево: закон, что за утром следует ночь, за ночью следует утро — тоже можно сказать закон… Современный учебник по экономической теории, учебник по экономике, он сразу с места в карьер вам будет говорить, что экономическая наука это наука об оптимальном использовании и использовании ограниченных ресурсов. Если так определять экономику, то она не антологична, у неё нет бытийности у такой экономики, потому что получается, что как бы математики, которые занимаются оптимизацией распределения ресурсов, захватывают эту территорию и говорят: "Вот теперь это будет экономика". На самом деле это просто приложение математических методов к каким-то задачкам по распределению ограниченных ресурсов. Но это лукавство и когда я уже с такими профессиональными экономистами разговариваю, они признают, что на самом деле да, это просто экономико-математические задачки, но это не есть предмет науки, это не даёт основания для того, чтобы говорить, что экономика это самостоятельная наука… Экономика это, прежде всего некая идеология. Современная, так называемая экономическая наука, — это некая религия». Валентин Юрьевич Катасонов, профессор МГИМО, доктор экономических наук.