Эллен Джоунс - Роковая корона

• Название: Роковая корона
• Автор: Эллен Джоунс
• Издательство: КРОН-ПРЕСС
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-232-00482-4

Принцесса Мод, дочь Генриха I, могла бы по воле отца стать первой в истории королевой Англии. В те времена корона завоевывалась на поле брани, ею завладевали путем хитроумных, а порой и кровавых интриг, передавали сыновьям. Но женщина на троне? Такое было немыслимо.

Королем становится красавец и повеса Стефан, племянник Генриха, кузен и возлюбленный Мод, истинный отец ее сына. Мод, всем сердцем любя Стефана, с не меньшей страстью стремится к трону. Кто же победит в этой схватке длиною в жизнь? И не велика ли цена подобных побед?

---

Рука Вильгельма дернулась к кинжалу, висящему на поясе. Оскорбленные близнецы вскочили на ноги. С отвращением взглянув на них, Анри развернулся и гордо покинул зал. Стефан внезапно выпрыгнул из кресла и побежал за ним.

— Оставьте епископа в покое! — бросил он через плечо, когда трое мужчин ринулись следом. — Если вы дотронетесь до него хоть пальцем, будете иметь дело со мной!

Анри был уже за дверью, когда Стефан настиг его.

— Подожди! Дай мне объяснить, — начал Стефан.

— Слишком поздно объяснять, — с горечью ответил Анри. — Кентербери всегда был моей мечтой. Ты отнял ее у меня. И ты надеешься, что я прощу тебя?

Как это было похоже на его брата: одной рукой разрушить, а другой пытаться все восстановить. Даже сотворив зло, Стефан не мог вынести, чтобы против него что-либо имели. Господи Иисусе!

— Я сделал так, как считал лучше. Ты стал… слишком властным, лишал меня голоса.

Анри фыркнул.

— Позволь напомнить тебе седьмую главу Евангелия от Матфея: «И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?»

Стефан закусил губу.

— Я попрошу папу назначить тебя папским легатом. Ты будешь представителем римской церкви в Англии. Папа Иннокентий с радостью согласится. Архиепископ Кентерберийский будет у тебя в подчинении. — Он осторожно положил руку на плечо Анри.

Епископ резко стряхнул ее.

— И, по-твоему, я этим утешусь? Теобальд станет главой церкви Англии! — Голос его задрожал от обиды и гнева.

— О, Господи, что я наделал! — прошептал Стефан. — Врат, я…

— Я больше тебе не брат, я твой враг! Почему ты так со мной поступил? В чем настоящая причина? — Этот крик вырвался из самого сердца Анри прежде, чем он смог сдержаться, обнаружив всю глубину своих страданий.

Лицо Стефана побелело, из поблескивавших золотыми искорками глаз хлынули слезы. Он открыл рот, но не смог выдавить из себя ни слова. Анри вдруг понял: очевидно, Стефан сам не знает, почему он так поступил, либо не может заставить себя сказать. Он заглянул брату глубоко в глаза и впервые осознал горькую правду: вся причина — затаенная обида и зависть Стефана еще с давних детских лет, презрение матери, изгнание из семьи… Паршивая овца, которую постоянно сравнивали с подающим надежды, блистательным младшим братом, превосходящим его во всем.

Как потерянный, Анри покинул большой зал Вестминстерского дворца. Наконец-то он все понял, но это не смирило его с предательством брата. Теперь Стефану придется полагаться на сомнительные советы фламандского капитана и близнецов. Весьма скоро он получит урок и узнает цену своему вероломству.

5

В самом начале 1139 года у Стефана, полностью отдалившегося от брата, возникли большие затруднения: Роберт Глостерский, осматривавший свои имения в Нормандии, прислал ему дерзкое официальное заявление, в котором называл короля узурпатором и отказывался в дальнейшем почитать его как своего сюзерена. Нарушение Робертом верности королю послужило сигналом к мятежу, и весь юго-запад Англии охватило множество восстаний. Вскоре после этого пришли тревожные слухи, что Роберт объединился с Жоффруа Анжуйским, и они вместе с Мод составили секретный план захвата Англии с помощью тех баронов, которые оставались верными желанию покойного короля Генриха.

Сразу же вслед за этими новостями казначей, племянник Роджера Солсберийского, сообщил Стефану, что казна совсем истощена и нечем заплатить среди прочих фламандским наемникам Вильгельма из Ипра. Донимаемый противоречивыми советами близнецов де Бомон, Вильгельма из Ипра и епископа Солсберийского, Стефан не знал, как поступить.

После многочисленных колебаний он наконец решил отплатить Роберту осадой его крепости в Бристоле. Но не успел он осуществить это, как пришли известия, что шотландский король Давид вновь нарушил мир, перешел границу и вторгся в Йоркшир. Срочно покинув Бристоль, Стефан отправился в Йоркшир, но был отвлечен восстанием мятежников в Шропшире. По правде говоря, он мог бы сейчас двигаться почти в любом направлении — мятежи нужно было подавлять повсюду.

К счастью, к тому времени, когда он достиг Мидленда, король Шотландии был уже разгромлен стойкими йоркширцами и отброшен к границе. Измотанный, Стефан отправился в долгий путь назад в Вестминстер, со страхом думая о вставших перед ним проблемах. Он не представлял, что предпринять против Роберта, как предотвратить мятежи и, что было еще более безотлагательно, как пополнить истощающуюся казну. Это была именно та критическая ситуация, с которыми так хорошо справлялся его брат. И если бы он не действовал так поспешно, Анри до сих пор был бы его союзником, а не врагом. Стефан задумался над возможным вторжением в Англию, и его охватила ледяная дрожь мрачных предчувствий. Пока что это маловероятно, но подобный ход событий нельзя не учитывать. Господи Иисусе, все его теперешние тревоги были бы ничтожны, если бы только Мод и Роберт Глостерский не приплыли к берегам Англии!

* * *

В сентябре этого же года Стефан находился в Оксфордском замке. Шло чрезвычайное собрание совета. После многочисленных дебатов и напряженных размышлений он со своими советниками решился на важный шаг: уменьшить количество серебра при чеканке монет. Сидя в одиночестве в опустевшем большом зале Оксфордского замка и угрюмо уставившись в кубок с подогретым вином, Стефан убеждал себя, что к подобной мере его вынудили пустые денежные сундуки.

В конце концов, его ли это вина, что сокровищница истощилась? Не старался ли он изо всех сил наполнить ее? Стефан вспомнил неприятный случай, который произошел в июле прошлого года, когда Вильгельм из Ипра и Уолерен из Мулэна убедили его, что юстициарий[9] короля епископ Солсберийский принимает участие в секретном заговоре против него вместе с графиней Анжуйской и Робертом Глостерским. Только безнадежность ситуации убедила Стефана захватить значительную часть состояния Роджера и его замки. Почтенный прелат и члены его семьи были брошены в тюрьму, где с ними грубо обошлись, — но это не по его распоряжению. К тому времени он уже освободил Роджера, неизлечимо больного и находящегося при смерти.

Стефан залпом допил вино. Господь свидетель, он никогда не собирался погубить Роджера, он хотел лишь устранить силу его влияния и пополнить казну. Конечно, он был расстроен из-за этого несчастного епископа, но, в конце концов, Роджер был виновен в государственной измене. Советники Стефана заверили его в этом.

Но более всего он не ожидал того, что церковь, как и многие бароны, ужаснется его поступку. Стефан тяжело вздохнул. На унизительной очной ставке, проведенной его братом Анри, теперь уже папским легатом, он был обвинен в тяжком преступлении — в нанесении неслыханного для христианских земель оскорбления и строго предупрежден, что должен повиноваться христианской церкви. «Где доказательства государственной измены Роджера? — спросил Анри. — Пока их нет, никто не имеет права придумывать какие-либо якобы неопровержимые факты. Все это лишь домыслы и сплетни».

Стефан попытался пригладить встопорщенные перья духовенства, пообещав возместить семье Роджера убытки. Но как это сделать? Конфискованного состояния прелата оказалось недостаточно, чтобы восстановить разоренную казну. Стефан не мог сотворить кирпичи из соломы, поэтому и был вынужден сейчас пойти на то, чтобы уменьшить вес монет.

Чувствуя, что ему нужно освежить голову, он покинул зал и взобрался по лестнице на зубчатую башенную стену. Двое стражников встали смирно, когда король приблизился к ним. Стефан остановился перед бойницей, с болью в сердце осознавая, что события оборачиваются против него. Он безрассудно заигрался, желая завоевать преданность всех баронов Англии, и теперь, встретив сопротивление церкви, стал раздавать земли, замки и титулы, будто им не было конца… а много ли он приобрел верных сторонников?

Перезвон колоколов возвестил о заутрене. Стефан уже собрался отправиться в постель, когда ему вдруг показалось, что на южной стороне, за грядой холмов, мерцает свет. Он протер глаза. Что ему почудилось в этот ведьмин час? Нет, о Господи, вот оно опять!

— Сир, посмотрите, — сказал один из стражников. — Что бы это означало?

Стефан не ответил. Он глядел, не веря своим глазам, как распространяются вспышки. Внезапно на окраинной башне Оксфорда вспыхнул сигнальный огонь; потом другой, за аббатством Рединг. Сердце Стефана гулко застучало, руки стиснули каменный зубец стены. Господи Иисусе! Сбывались его самые худшие опасения. Он точно знал, по какому пути проследует дальше этот сигнал: Абингдон, Фарингдон, Котсволдс, Бристоль, Глостер, а потом на запад, до границы с Уэльсом. Этот пылающий след несет сторонникам Мод добрые вести: наконец-то она вернулась домой, чтобы потребовать свою корону.