Эллен Джоунс - Роковая корона

• Название: Роковая корона
• Автор: Эллен Джоунс
• Издательство: КРОН-ПРЕСС
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-232-00482-4

Принцесса Мод, дочь Генриха I, могла бы по воле отца стать первой в истории королевой Англии. В те времена корона завоевывалась на поле брани, ею завладевали путем хитроумных, а порой и кровавых интриг, передавали сыновьям. Но женщина на троне? Такое было немыслимо.

Королем становится красавец и повеса Стефан, племянник Генриха, кузен и возлюбленный Мод, истинный отец ее сына. Мод, всем сердцем любя Стефана, с не меньшей страстью стремится к трону. Кто же победит в этой схватке длиною в жизнь? И не велика ли цена подобных побед?

---

— Мы постараемся отомстить, не волнуйся. — Жоффруа крепко сжал ее руки. — Клянусь Богом, этот улыбающийся Иуда из Блуа заплатит за все. Клянусь моим сыном и наследником, я увижу тебя на английском троне!

— Мы также клянемся, — в один голос ответили Роберт и Брайан.

— С вашего разрешения, граф Жоффруа, я отбуду в Рим, — сказал епископ Анже. — Невзирая на результат, я должен выразить свой протест самому святому отцу. — Он сочувствующе взглянул на Мод: — Могу ли я чем-нибудь утешить вас, миледи? Может быть, помолимся вместе в церкви?

Мод выдавила из себя гримасу, отдаленно похожую на улыбку, и покачала головой. Только бы не свалиться с ног, пока она не доберется до своей комнаты.

Сопровождаемая озабоченными взглядами мужчин, она медленно пошла к выходу. Колени ее вдруг задрожали, и Роберт бросился на помощь сестре, но она отмахнулась от него. Боясь, что ее чувства сейчас выплеснутся наружу и она поставит себя в абсолютно глупое положение, Мод спешила поскорей укрыться от посторонних взглядов. Никто не должен догадаться об истинной сущности сокрушительного удара, обрушившегося на нее. Она почти бежала по витой лестнице, а потом вниз по коридору, пока не распахнула дверь в свою комнату. Ее фрейлины вместе с Олдит работали над гобеленом, менестрель пел «Радости любви», мелодию из Лангедока. Матерь Божья, она совершенно забыла о них!

— Господи, что случилось? — спросила Олдит, лишь взглянув на лицо Мод.

— Оставьте меня все… — выдавила Мод. — Милорд Глостер расскажет тебе новости, Олдит. Я не в состоянии…

Щебеча, как стая воробышков, фрейлины покинули комнату в сопровождении Олдит и менестреля. Уже подойдя к двери, Олдит попыталась вернуться, но Мод решительно отмахнулась от нее. Обитая гвоздями дверь тихо затворилась.

Оставшись в одиночестве, она склонилась над серебряным тазом и несколько раз сглотнула комок в горле, подождав, пока волна слабости не отпустит ее; затем с облегчением опустилась на кровать под балдахином. Никакие прежние страдания не могли подготовить ее к этой сокрушительной боли, разрывающей сердце на части, к этой невыносимой, смертельной муке. Как мог Стефан так поступить? Как мог нарушить клятву, данную ей? Предать их любовь? Так ее опозорить? Мод едва сдержала стон: непрошеные образы прошлого мучительно возникли в памяти — Стефан, резвящийся с ней в реке, неподалеку от Винчестера, целующий ее теплыми, настойчивыми губами; Стефан, нежно обнимающий ее в хижине под Виндзором, с такой страстью обладающий ее телом и воспламеняющий ее саму; Стефан в Руане, умоляющий ее пренебречь ответственностью и долгом и бежать вместе с ним…

Мод призывала Бога облегчить ее страдания в этот страшный час, молила Пресвятую Деву Марию помочь ей выдержать смертельную муку утраты. Но силы небесные были глухи к ее воплю о помощи. Охваченная полной безнадежностью, Мод расплакалась. Бурные, судорожные рыдания сотрясали ее тело. Совершив измену, Стефан отнял у нее и память об их любви, которая давала ей силы жить, и трон — цель, побуждавшую ее к жизни. Теперь у нее не было ни любви, ни цели. Она осталась ни с чем. Ради чего жить теперь?

Раздался нетерпеливый стук в дверь, и послышался требовательный голос сына:

— Мама! Мама!

Безучастная ко всему, Мод не отвечала.

Генрих закричал, затем рывком открыл дверь и вбежал в спальню. Его серые глаза нетерпеливо вспыхнули, когда он увидел, что мать лежит на постели, и этот требовательный, полный осознания значительности собственной мужественности вид был почти забавным.

— Мама отдыхает, моя крошка, — удалось прошептать Мод. — Иди к Изабелле.

Не обращая внимания на эти слова, Генрих, всегда очень настойчиво добивающийся своего, вскарабкался на кровать и стал, как козленок, тыкаться головой матери в руки, зарываться носом в ее шею.

— Пожалуйста, сынок, дай мне отдохнуть. — Мод поцеловала макушку маленькой круглой головки.

Мальчик сел и молча уставился на нее, пытаясь, по-видимому, понять, в чем дело, почему мать не такая, как обычно. Он поцеловал Мод влажным, свежим, как бутон розы, ротиком, сполз с кровати и выбежал из спальни, шумно захлопнув дверь. Генрих… Сквозь жгучую боль утраты глубоко в душе Мод шевельнулось напоминание о том, что от Стефана у нее осталось живое наследие чувства, когда-то соединявшего их.

Новый приступ горя начал овладевать ею, но Мод подавила его, как злобного врага, похоронив глубоко внутри себя. Как хорошо было бы выплакаться… Но в памяти всплыли давние слова отца: «Внучка Завоевателя не должна плакать».

«Я не должна уступать, — сказала себе Мод, — даже если разорвется сердце и смерть покажется желанным избавлением. Я должна жить — ради Генриха. Его наследство украдено так же, как и мое. Отец хотел, чтобы его наследницей была я, а после меня — его внук Генрих. Я не позволю Стефану забрать то, что принадлежит мне! Я буду королевой!»

Горе постепенно замирало, уступая место гневу; отчаяние переходило в жесткое решение; страдание оборачивалось гордостью, а желание умереть исчезло перед необходимостью восстановить права своего наследника. С мольбой, идущей из самого сердца, Мод взывала к предкам о помощи — она должна отомстить за смертельное оскорбление, нанесенное Нормандскому королевскому дому. И ей почудилось, что целый сонм теней — первый герцог Ролло; Ричард Бесстрашный; Роберт Великолепный; великий Завоеватель и его гордая жена Матильда; хитроумный Лев Справедливости, ее отец, — поднялся, чтобы ответить на ее отчаянный призыв.

Мод поклялась отомстить за себя и за весь свой род вероломному кузену из Блуа, собрать воедино разбитую вдребезги жизнь и вернуть то, что принадлежало ей по праву. Раз любовь — или хотя бы память о ней — отвергнута ею, отмщение должно состояться. Она не сдастся! С холодностью наблюдала Мод, как внутри нее безболезненно умирала та женщина, которой она была, и рождалась новая, которой суждено жить.

2

Англия, 1136 год.

Правление Стефана началось благоприятно для него. В начале нового года, еще разгоряченный успехом своего скандального коронования, он получил через Анри послание от папского престола: римский папа Иннокентий осторожно одобрял тот факт, что Стефан, избранный королем по воле народа, уже коронован и освящен.

— Мои осведомители в церковном совете, обсуждавшие требования графини Анжуйской, — рассказывал Стефану епископ Винчестерский, — сообщают о сильной оппозиции, состоящей из многих кардиналов и небольшой группы нормандских прелатов. Они называют тебя узурпатором, а Хью Биго — лжесвидетелем.

Стефан почувствовал себя неловко от того, что сидевшая рядом с ним беременная Матильда слушала вполуха все это. Он никогда не обсуждал с женой ни подробности смерти короля, ни свое соглашение с Хью Биго, ни даже того, как долго они с братом вынашивали план захвата трона.

— Тот факт, что Хью Биго теперь граф Норфолка, воспринят с большим подозрением, — продолжал Анри. — Епископ Анже, в частности, обвиняет вас обоих — тебя и… — Заметив нахмуренное лицо Стефана и незаметный кивок в сторону Матильды, епископ умолк, но потом опять принялся за свое: — Ах… не то чтобы это было сколько-нибудь важно, просто за границей распространяются ложные и клеветнические слухи. Чего еще можно ожидать от анжуйцев? Но римский папа поддерживает нас, дело графини Анжуйской целиком и полностью проиграно, и никакие злобные обвинения не имеют значения.

Стефан подумал, что, каковы бы ни были обстоятельства, римский папа признал его. Это закрепило его триумф, а сейчас он должен принять участие в захоронении своего дяди в аббатстве Рединг. Мод, как он слышал, не будет присутствовать при этом. Ходят слухи, что кузина грозится, будто нога ее не ступит на землю Англии, пока она не вернет себе трон. Это успокоило Стефана: он не скоро встретится с ней. Вместо нее тело отца будет сопровождать Роберт Глостерский. Стефан надеялся на возможную поддержку старых друзей, Роберта и Брайана. Согласие Роберта, одного из самых влиятельных лордов королевства, было для него особенно важным. Правда, Стефан знал, что это может произойти не сразу, и был готов ждать.

А сейчас Стефан был доволен достигнутым. Конечно, его мучили постоянные угрызения совести из-за того, как он обошелся с Мод; и к тому же Стефан все еще любил ее. «Но все это несопоставимо с королевской славой», — убеждал он себя.

* * *

После похорон короля (Роберт и Брайан отказались разговаривать со Стефаном и покинули Лондон сразу же, как только все было закончено) Стефан в сопровождении брата поехал в Оксфорд, где был созван церковный совет. Так как многие прелаты до сих пор отказывались признать Стефана, епископ Винчестерский посоветовал ему, что им пообещать и что необходимо скрыть для того, чтобы склонить их на свою сторону.