Эллен Джоунс - Роковая корона

• Название: Роковая корона
• Автор: Эллен Джоунс
• Издательство: КРОН-ПРЕСС
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-232-00482-4

Принцесса Мод, дочь Генриха I, могла бы по воле отца стать первой в истории королевой Англии. В те времена корона завоевывалась на поле брани, ею завладевали путем хитроумных, а порой и кровавых интриг, передавали сыновьям. Но женщина на троне? Такое было немыслимо.

Королем становится красавец и повеса Стефан, племянник Генриха, кузен и возлюбленный Мод, истинный отец ее сына. Мод, всем сердцем любя Стефана, с не меньшей страстью стремится к трону. Кто же победит в этой схватке длиною в жизнь? И не велика ли цена подобных побед?

---

Серым дождливым ноябрьским утром Мод, пожелавшая лично присутствовать при освобождении Стефана, стояла во дворе Бристольского замка Роберта и глядела, как ее кузен садится на гнедого жеребца. Бледный и несколько неуклюжий от отсутствия тренировок в верховой езде, он все же выглядел оживленным и веселым, перебрасывался шутками с Брайаном, Майлсом и Вильгельмом из Ипра, который приехал в Бристоль, чтобы сопровождать своего монарха в Винчестер, где епископ Анри держал Роберта. «Как это похоже на Стефана, — подумала Мод, — вести себя так, будто они все вместе отправляются на веселую охоту».

Дождь прекратился; солнечные лучи, пробившиеся сквозь серые облака, ярко осветили лицо Стефана и позолотили его красновато-коричневые волосы. За время заключения у него выросла борода, и это придавало ему более значительный вид. У Мод обрывалось сердце, когда она видела, как кузен запрокидывает голову и хохочет над какими-то словами Майлса Глостерского.

Она все время напоминала себе, как много выигрывает от освобождения Роберта. Стефан может на какое-то время получить трон обратно, но при достаточной численности войск она с легкостью его снова свергнет, окончательно разгромив. И все же чувства ее восставали против этих мыслей, сердце горько рыдало из-за его приближающегося отъезда.

Стефан со своим эскортом приблизился к ней. Мод давно предвкушала этот момент, вновь и вновь повторяя насмешливые слова, которые не оставят у него никаких сомнений в ее презрении к нему.

— Прощайте, кузина, — сказал Стефан, официально поклонившись.

Их глаза встретились, и они долго не могли отвести взгляд друг от друга.

— Счастливого пути в Винчестер, милорд, — запинаясь, произнесла Мод. Все обвинения, так тщательно отрепетированные, начисто выветрились из головы. «Не покидай меня, — молча кричала она, — я не вынесу этого!»

Что-то блеснуло в глубине зеленых глаз Стефана, и на лице промелькнуло страдальческое выражение, но настолько мимолетное, что Мод засомневалась, не почудилось ли ей это? Губы его приоткрылись, будто он хотел что-то сказать; он сделал внезапное движение в ее сторону, но затем с усилием взял себя в руки и, развернув лошадь, направился к каменному туннелю, ведшему во внешний двор замка. Оцепенев от отчаяния, Мод смотрела, как эскорт рысью пустился вслед за ним. Ей показалось, будто прошла целая жизнь, но с того дня, как Роберт с триумфом привез Стефана в Глостер, минуло всего девять месяцев.

20

Виндзор, 1142 год.

В январе следующего, 1142 года, через три месяца после выхода из заключения, Стефан с неохотой согласился встретиться со своим братом, епископом Винчестерским, и высокопоставленными духовными лицами. Встреча состоялась в Виндзоре, где Стефан провел последние двенадцать недель, медленно возвращаясь к своим королевским обязанностям, по мере того как восстанавливал силы после длительных тяжелых испытаний в бристольском подземелье.

Со времени освобождения Стефан умышленно избегал личной встречи с Анри, пытаясь решить, как относиться к брату — как к другу или как к врагу.

Вполне осознавая, что епископ сам выставил себя дураком и предателем с переходом с одной стороны на другую, а затем опять назад, Стефан был уверен, что Анри боится возможной конфронтации со своими братьями-священниками. Но никто из них не мог избежать подобной ситуации.

Как папский легат, законный представитель римской церкви в Англии, Анри был обязан официально примирить английскую церковь с вновь вернувшимся королем. Задача епископа неизмеримо облегчилась бы, если бы Стефан простил его измену после битвы при Линкольне. Несмотря на то, что Анри бросил Мод, помог Матильде собрать войска в Винчестере и лично принял участие в переговорах о его освобождении, у Стефана сейчас не было той готовности забыть прошлое предательство брата, которую он ощущал, находясь в заточении.

Стефан сидел в своем деревянном кресле в небольшом зале советов. Его вдруг охватили тревожные предчувствия; капли пота выступили вокруг шеи и под мышками, и какая-то необычная усталость охватила все тело. После плена у него часто возникало такое состояние, К тому же, утратив прежнюю энергию, Стефан обнаружил, что он стал более осмотрительным в решениях и менее способным отвечать на запросы королевства. Теперь государство нуждалось в его силе больше, чем когда-либо, и все же Стефан не мог заставить себя действовать. По мнению Матильды, Вильгельма из Ипра и Робина Лестерского, королевство находилось в гибельном состоянии: Жоффруа Анжуйский стремительно захватывал власть в Нормандии, и пошли слухи, что сторонники короля, имевшие поместья в герцогстве, вошли в контакт с графом, включая и Уолерена Мулэна, державшегося на расстоянии со времени возвращения Стефана.

«Непостижимо, — думал о Жоффруа Стефан. — Кто бы мог предположить, что этот жеманный павлин станет таким удачливым бойцом?» Советники Стефана убеждали его направить все усилия против анжуйских сил, они полагали, что, если захватить в плен графиню Анжуйскую, конфликт быстро завершится. Стефан понимал, что это стоящий совет, — но ничего не предпринимал. Лекари предостерегали его от слишком напряженной деятельности, пока не восстановятся силы и здоровье, и Стефан оправдывал этим свою пассивность.

Когда бы ни вспоминал он взгляд Мод в день отъезда из Бристоля, сердце его болело, как открытая рана. В этом взгляде отражались и любовь, и страдание, и утрата, — в нем отражались его собственные чувства.

Дверь отворилась, и потянуло холодным сквозняком.

Возглавляемая архиепископом Кентерберийским группа прелатов и священников в черных одеждах торжественной вереницей прошествовала в зал. Позади шел Анри, окутанный черной мантией.

— Как приятно видеть вас, сир, — пробормотал он, растягивая губы в улыбке. — Вы уже оправились после заключения?

Стефан кивнул, не желая дружески приветствовать Анри. «Пусть поволнуется немного», — подумал он. Его брат прочистил горло, облизал пересохшие губы, несколько раз разгладил свиток пергамента, стараясь не встречаться взглядом с королем. «Он боится», — с удивлением понял Стефан. В его представлении страх никогда не связывался с Анри, но это чувство он понимал исключительно хорошо, и сердце его потянулось к брату.

Епископ начал говорить. После короткого предисловия, в котором были изложены все возмутительные события, и формального приветствия возвращения короля в его владения он подошел к основному.

— Собратья мои! Сир! Вы имеете право на объяснение моего поведения на протяжении прошлого года.

«Действительно, имеем», — подумал Стефан, любопытствуя, как же Анри выкрутится из этой ситуации.

Епископ продолжал:

— Я был вынужден поддержать графиню Анжуйскую, потому что король потерпел поражение в битве при Линкольне и его бароны бежали, спасаясь. Страна погрузилась в хаос, и в Винчестере я попал в западню — город был окружен вражескими войсками. С большим трудом мне удалось не допустить, чтобы его предали огню, но под угрозой применения оружия — а моя жизнь действительно была в опасности — у меня не оказалось другого выбора, как сдаться и признать притязания графини на трон.

Анри умолк. В зале было тихо, как в могиле; Стефан, почувствовав себя на месте брата, безошибочно ощутил: епископ сейчас думает, не зашел ли он слишком далеко.

— Так как после этого графиня Анжуйская нарушила все обещания сохранить права Святой церкви, — продолжал Анри, — она утратила наше доверие и поддержку. — Он опять облизал пересохшие губы. — Господь в своей бесконечной мудрости направил события так, что надежды графини на трон рухнули. С помощью Господа нашего и святого папы римского мы опять можем поддерживать короля Стефана, нашего законного правителя.

«О, неплохо, брат, — подумал Стефан, — мастерское представление! Только поверят ли тебе твои братья-священники? Я — нет. И к тому же кто может разоблачить эту притянутую за волосы историю?»

Последовало неловкое молчание. Прелаты покашливали и ерзали на своих сиденьях. Никто не смотрел епископу в глаза, но все пытались оценить реакцию Стефана, украдкой поглядывая на него.

— Вы отлучите от церкви сторонников графини, как отлучали моих?

— Естественно, — сказал Анри. — Всех их, за исключением самой графини.

Стефан заколебался. Взглянув на Анри через всю длину разделяющего их стола, он встретился с ним взглядом и ощутил, как сильно желает его брат, чтобы он все ему простил и забыл прошлое. «Ты забрал у меня Кентербери, — говорил его взгляд, — я бросил тебя, потому что надеялся получить от этого выгоду. Мы квиты».

— Мы готовы принять объяснения епископа, — произнес наконец Стефан. — Есть ли среди нас кто-нибудь, не совершавший ошибок в своих деяниях? Что говорится в Священном Писании? «Кто из вас без греха…» Предлагаю похоронить прошлое и начать все заново.