Жаклин Брискин - Все и немного больше

• Название: Все и немного больше
• Автор: Жаклин Брискин
• Издательство: ТКО АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-88196-755-0

Непростыми и запутанными оказались судьбы героев романа: разлуки и встречи, надежды и разочарования, горе и радость, мимолетные увлечения и большая любовь, пронесенная через всю жизнь… Роман отличают напряженность действия, глубокий психологизм, яркость и живость образов.

---

— Разве то, что ты не девушка, будет такой уж сногсшибательной новостью для Чарльза?

Чтобы сохранить все в секрете, она совершила небольшую ночную поездку под дождем и сейчас разговаривала из телефонной будки на станции Техако.

— Мы с тобой пробудем вместе дольше в отеле…

— Разве ты не понимаешь, Алфея, что я лечу в Нью-Йорк, чтобы пробыть с тобой по крайней мере двадцать три часа? Не понимаешь? Я схожу с ума по тебе и до неприличия хочу тебя!

— Гм-м… Нет, я не могу ждать до субботы, — сказала она, вешая трубку.

В субботу Билли открыл дверь своего номера в отеле «Плаза», сел в одно из кресел, почесывая худую голую ногу, и стал смотреть в телевизор, у которого был выключен звук. На экране было море знамен, затем крупным планом показали потрясающего плакатом и что-то энергично выкрикивающего молодого человека.

— Опять демонстрация у Белого дома? — спросила Алфея.

— Именно. Удивительно, как юное поколение страны непатриотично себя ведет, не правда ли?

— Во время второй мировой войны выстраивалась очередь вдоль здания Тихоокеанской электрической компании, чтобы записаться в армию… Там, в Лос-Анджелесе, был центр набора.

— Никсону повезло, что он стал президентом в эти тяжкие времена. Мне следовало бы находиться в Вашингтоне и маршировать вместе с ними, — проговорил Билли, направляясь к телевизору. Картинка дернулась и исчезла.

— Ты не собираешься поцеловать меня?

— Я намерен действовать исключительно платонически, как школьный приятель Чарльза. — Он слегка коснулся губами ее щеки. — Вот в таком духе, миссис Штольц.

— Ты никогда не был нахальным.

— Боже, надо вызвать доктора! Что с тобой? Это смертельно?

Она осторожно села на край кровати.

— Что с тобой, Алфея? Ты выглядишь чем-то озабоченной.

— Мы с самого начала условились, что Чарльз ничего не должен знать.

Он подошел к окну, взялся за раму. Спина его изогнулась, сквозь тенниску проглядывал позвоночник.

— Я знаю, сейчас тебе тяжело, и не собираюсь мучить тебя вопросами, но я все это время сидел здесь и думал о нас с тобой. В наших отношениях есть определенные, причиняющие беспокойство углы. Если ты не заметила сама, скажу, что я по-настоящему зациклился на тебе.

— Ты мне тоже очень дорог, — сказала Алфея, ибо сейчас действительно нуждалась в его поддержке. Она приблизилась к окну и стала рядом.

Снова начался дождь. Внизу, под ними находился Центральный парк, и было видно, как изумрудно блестели мокрые, едва распустившиеся листья.

— Тогда почему мы ничего с этим не делаем?

— Ой, Билли!..

— Ты это сказала таким тоном… будто я пригласил тебя в парк, чтобы кого-нибудь вместе ограбить. Но речь идет о браке.

— О браке?

— А почему бы и нет? Ведь Богу известно, что разница в возрасте между тобой и твоим первым мужем составляла шестьдесят или семьдесят лет. Что страшного, если разница между тобой и крепким молодым человеком составит каких-нибудь пятнадцать лет?

— Восемнадцать, — поправила она. — Тебе двадцать четыре.

— Пусть восемнадцать. Это что — такой большой грех?

— Билли, не надо об этом. — Она произнесла это удивительно холодным и ровным тоном, после чего обвила его руками.

Билли застонал, сжал ее в объятиях так крепко, что ей стало страшно за свои ребра. Затем он стал горячо целовать ее, глубоко проникая языком в ее открытый рот и одновременно тиская ей груди и ягодицы. Она стала расстегивать черное шерстяное платье, которое вскоре упало на ковер, затем сняла черный кружевной лифчик, выпустив на волю крупные груди с большими возбужденными сосками. После этого она стянула с себя прозрачные черные колготки.

Юркнув под казенные простыни, Алфея приникла к Билли, стремясь побыстрее соединиться с его горячим телом. Она нетерпеливо пошевелила бедрами, и он начал движение. Ну вот, я снова стала сама собой, подумала она.

Алфея пробыла с Билли несколько часов и ушла в двенадцатом часу.

Несмотря на позднее время, она из телефонной будки в холле позвонила Арчи Койну, который в качестве председателя фонда Койнов контролировал все принадлежащие семейству предприятия, в том числе Нью-Йоркский банк Койнов. Снова было чрезвычайно важно, чтобы Чарльз ничего не узнал. Она изложила Арчи свою просьбу и причины, и тот отнесся к этому с пониманием.

61

Во второй половине дня в понедельник Чарльз вошел в гостиную, где Алфея сидела с бокалом аперитива. Она по-новому переставила мебель в квартире, придав ей изысканную простоту. Слева от окон теперь располагались полки с бабушкиной коллекцией греческих ваз, амфор, гидрий, кратеров, алабастронов — своего рода умиротворяющий островок среди океана современного искусства.

— Чарльз? — окликнула она.

Она знала, что он был на собрании у Койна вместе с осмотрительными, убеленными сединами банкирами, которые станут его непосредственными начальниками. Прямые светлые волосы Чарльза разметались от ветра, он выглядел усталым.

— Такое впечатление, что ты шел пешком от Уолл-стрит, — сказала она.

— Мне нужно было хорошенько все обдумать. — Он сел рядом с ней на стул.

Алфея постучала ногтем по хрустальному бокалу.

— Не желаешь?

— Нет, спасибо, — отказался он. — Огден рассказал мне о ситуации, которая создалась в Стокгольме. Оттуда убирают уже второго человека. Я должен немедленно вылететь туда.

Алфея изобразила удивление.

— Я и не подозревала, что Нью-Йоркский банк Койнов имеет филиал в Швеции.

— С тысяча девятьсот пятьдесят девятого года… Небольшое отделение… Вполне подходящее место для меня, чтобы изучить зарубежное банковское дело. — Он посмотрел на свои ногти. — Дело в том, что я не уверен, что хочу работать в Нью-Йоркском банке Койнов.

Холодок пробежал по телу Алфеи. Я правильно действую, подумала она. Еще немного — и эта шлюха, эта хиппи окончательно приберет его к рукам.

— Мы об этом нередко разговаривали, — сказала Алфея. — Ты всегда говорил, что сознаешь свой долг… Тебя огорчает, что придется начинать в маленьком отделении?

— Дело не в этом. Я сейчас все чаще думаю, что надо бы заняться чем-то другим, чем-то более общественно полезным. Я наделен способностями вести за собой людей. А что может быть более абсурдным, чем предводительствовать богатыми в их стремлении нажить еще большее богатство?

— О Господи! Чарльз, тебе не кажется, что это отдает какими-то коммунами? Мы оба знаем, что в этом столетии финансовые учреждения в борьбе с бедностью сделали гораздо больше, чем все бородатые гуру вместе взятые!

— Да, я знаю, что без накопления капитала невозможен промышленный прогресс. Я говорю лишь одно: я не уверен, что банк — мое призвание. Большинство людей тратят всю жизнь на то, чтобы прокормиться. Я считаю это неправильным. Я хочу выбрать то, что мне интересно.

— Арчи уйдет в отставку через несколько лет. Не стоит объяснять тебе, что это такое — быть президентом банка, председателем фонда.

— Я не единственный кузен, — ответил Чарльз.

— Третьему за пятьдесят, — возразила Алфея. Третий — это Гроувер Т. Койн III, следующий из преемников. — А после Третьего кого ты можешь предложить? — Она перечислила еще нескольких кузенов в третьем и четвертом поколении. — Дэниса, который носится со своими мальчишками? Ридона с его любовью к азартным играм? Тинни, который без конца разводится? Или такую тряпку, как Уоллас?

Чарльз вздохнул.

— Ты хочешь сказать, что меня обрекает рок.

— Это просто естественно, что ты должен возглавить семью, Чарльз. — Она наклонилась к сыну. — Скажи откровенно, какая проблема тебя мучает в связи с отъездом в Швецию?

— Я намеревался провести остаток месяца в Калифорнии.

Алфея приподняла бровь, словно говоря: ах вот оно что, всего лишь такие мелочи.

Он глубоко втянул щеки, так, что на лице резко обозначились скулы — типично койновское выражение, означающее: предупреждаю, осторожно.

Алфея обхватила бокал обеими ладонями и сказала мягким, просительным тоном:

— Чарльз, может быть, я несколько нажимаю на тебя, но это из-за того, что я всегда гордилась тобой. Ты — то, о чем я всегда мечтала.

Во вторник вечером вылет самолета Скандинавской авиатранспортной компании из аэропорта Джона Ф. Кеннеди в аэропорт Арландо близ Стокгольма был отложен.

Чарльз и Алфея томились ожиданием в зале для ВВП — весьма важных персон. Чарльз сидел в кресле, под глазами у него залегли темные круги.

Хотя благодаря ее целенаправленным маневрам сын сегодня отбывал, Алфее меньше всего хотелось отпускать его. Она отчаянно в нем нуждалась. У нее иногда появлялось ощущение, что почва колышется под ней, что ее преследует какая-то музыка. Она проснулась ночью в слезах, чувствуя, что боится всех, кроме сына.