Иван Лазутин - Суд идет

• Название: Суд идет
• Автор: Иван Лазутин
• Издательство: АО «Полиграфист»
• Жанр: Проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-87912-021-Х

Роман Ивана Лазутина «Суд идет» посвящен трудным послевоенным годам. Главный герой произведения Дмитрий Шадрин после окончания юридического факультета Московского университета работает следователем. Принципиальный и честный коммунист, он мужественно борется за законность и гуманное отношение к человеку.

Для широкого круга читателей.

---

— Да, — тихо ответил Димка, косясь на забор, из-за угла которого вот-вот должен показаться Рыжий.

Прохожий подробно объяснил, как добраться до ближайшего дома для приезжающих. Димка поблагодарил его и двинулся к забору, из-за которого выкатился Рыжий.

…Вот они, наконец, на месте. Дежурный администратор оглядел их с ног до головы и, не читая документов, пробубнил:

— В баню сначала. Хорошенько прожарьте белье, а потом приходите, да справку не забудьте взять.

— Какую справку? — растерялся Димка.

— О том, что прошли санобработку. Там знают какую. Скажите, что нужна обработка.

Голодные и «обработанные», со справками на руках, Димка и Рыжий вернулись в дом для приезжающих.

Им отвели койки в разных комнатах.

Так началась жизнь на чужбине, вдали от родительского дома. Два дня Димка и Рыжий бродили по городу, заходили в конторы, толкались у проходных фабрик, искали подходящей работы, но «подходящей» работы никто не предлагал. Везде нужны были специалисты. А деньги были на исходе. На третий день Рыжий, читая на доске справок объявления, где, как правило, требовались слесари, токари, инженеры, техники… неожиданно для себя наткнулся на объявление в областной газете.

В объявлении извещалось, что открыт прием в спецшколу военно-воздушных сил. Оба друга и раньше спали и грезили стать летчиками. А тут вдруг нате: принимают даже с семилеткой. Окрыленные, они пешком кинулись по адресу и через полчаса были в школе.

Капитан, встретивший их, спросил:

— Где остановились?

— В доме для приезжающих.

…Пройдена медицинская комиссия. Оба признаны годными для спецшколы. Радости нет конца. Только капитан, который, как показалось Димке, был себе на уме и чему-то постоянно улыбался, вдруг неожиданно спросил:

— А денег у вас хватит, чтобы жить месяц, пока начнутся занятия?

Рыжий почесал за ухом и вопросительно посмотрел на Димку. Поняв его ободряющий взгляд, он деловито ответил:

— Заработаем, не маленькие.

— Где?

— Наймемся где-нибудь.

Капитан все с той же улыбочкой посмотрел на неунывающих сибиряков и заключил:

— Ну, ну… Давайте. Если будет туго — приходите, что-нибудь подыщем.

И они ушли.

В доме для приезжающих на Димку напала бессонница. Рыжему не терпелось скорее дождаться занятий, чтобы надеть летную военную форму, сфотографироваться в ней и послать домой. Он уже представлял, какой переполох наделает весть о том, что рыжий Семка будет летчиком.

Деньги кончились. За койки платить было нечем. Администратор предупредил в последний раз: в случае неуплаты их лишат мест и задержат паспорта до уплаты задолженности.

Наконец на третий день нашлась сдельная работа: пилить дрова при районной школе пионервожатых.

Над городом каждое утро нежным белым саваном ложился снег. Без варежек мерзли руки. Воротники приходилось поднимать так, чтоб холодный ветер не забирался за шиворот.

Директор школы попался чудак. Узнав, что на работу к нему нанимаются будущие курсанты летного спецучилища, в шутку он окрестил их «летчиками», что втайне льстило и Димке и Рыжему. Но в первый же день случился конфуз, который чуть ли не разрушил трудовое соглашение между директором и «летчиками».

Будучи от природы застенчивым и нелюдимым, Рыжий особенно не любил общество девушек. Когда они были рядом, он стеснялся. А тут как на зло: не успели они испилить несколько березовых бревен, как раздался звонок, и из школы хлынула целая ватага девушек.

— Летчики! Летчики! — кричали они на ходу.

Пила вывалилась из рук Рыжего. Он стоял на коленях, с надвинутой глубоко на уши фуражкой и не знал, что ему делать. Оробел окончательно. Щеки его залились краской стыда.

А девушки не унимались. Окружив пильщиков, они, перебивая друг друга, засыпали их вопросами:

— А страшно летать высоко?

— А вы нас покатаете на самолете?

— Ой, девочки, не могу! Всяких летчиков перевидала, а таких вижу в первый раз! Прямо на Чкалова походят!

— А вот этот рыженький такой же курносый, как Водопьянов!

— Только ростом до пояса Водопьянову.

Состояние Рыжего было такое, что он был бы бесконечно рад, если бы прямо рядом с пилой, которая еще продолжала качаться и тихонько звенеть, прямо у ног его, в самом центре девичьего круга разорвалась бомба. Пусть гибнет все: он, Димка, девчонки… Только бы оборвать эти минуты стыда и позора. Но бомба не разорвалась. К ногам Рыжего упала не бомба… а окурок, который он спрятал у козырька фуражки.

— Глядите, глядите, девчонки, какие дорогие папиросы курят летчики!

— Ой, не могу!..

Рыжий не выдержал. Окинув девушек сердитым взглядом, он встал и, как молоденький бычок, нагнув голову, сопел.

Спас звонок и строгий окрик дежурного по школе. Девушки, обгоняя друг друга, кинулись в помещение, а Рыжий все стоял на одном месте и не мог окончательно прийти в себя.

— Не буду больше пилить! — наотрез заявил он Димке.

— А жить на что?

— Не буду, и все! — твердил Рыжий.

Димке пришлось пойти на компромисс: пилили во время уроков. Как только в школе раздавался звонок, Рыжий бросал пилу и без оглядки убегал в соседний магазин игрушек, куда следом за ним шел Димка.

Так прошло три дня. Все дрова были перепилены и сложены в штабеля.

Заработанных денег хватило на неделю. Снова поиски работы. Выручил капитан, следивший за жизнью двух упрямых сибиряков, которые в школу приходили почти каждый день, но помощи не просили. Когда же капитан с трудом допытался, что его будущие курсанты второй день сидят на одном хлебе и воде, он подошел к Рыжему и, глубоко затянувшись папиросой, озабоченно сказал.

— Вот что, Реутов, ступай на второй этаж и подмени секретаря начальника. Старик, кажется, заболел. Работа у него немудреная, он вам сам все объяснит.

Рыжий вышел от капитана, даже не взглянув в сторону Димки: тут было не до землячества. По коридорам и лестницам взад и вперед сновали курсанты и преподаватели. Но Рыжему было не до них. Он жадно искал дверь на втором этаже, где работал секретарь.

Но вот, наконец, то, что он искал. На черной табличке серебряными буквами было написано: «Секретарь партбюро». «Все! Нашел!» — обрадовался Рыжий и нерешительно открыл тяжелую дверь. «Наверное, голова разболелась», — подумал он, увидев за огромным столом пожилого человека, озабоченно склонившегося над какими-то документами. Прямо от двери к столу секретаря вела длинная дорожка. Кашлянув в кулак, чтобы дать знать о себе, Рыжий двинулся к столу. Секретарь поднял глаза и, видя, как бесцеремонно шел навстречу ему вихрастый подросток в застиранном сереньком пиджачке и грязных сапогах, встал. Он был озадачен: без стука к нему не входили даже офицеры.

— Что скажете, молодой человек?

— Я пришел вас сменить.

Секретарь всем корпусом подался вперед и замер над столом.

— То есть как сменить?

Рыжий объяснил:

— Послали немного поработать за вас… Пока вы поправитесь…

Секретарь еще более был озадачен. В первую минуту ему показалось, что над ним кто-то хочет подшутить, а поэтому сердито спросил:

— Кто вас послал сюда?

— А капитан Федотов.

— Что он вам сказал?

— А что вы больны, а меня послал подменить вас, поработать за вас.

Секретарь, хмурясь, снял телефонную трубку, соединился с капитаном Федотовым и после первых же двух вопросов, которые он задал секретарю приемной комиссии, разразился таким хохотом, что Рыжий окончательно растерялся и стоял краснее вареного рака.

Нахохотавшись вдоволь, секретарь партбюро положил телефонную трубку.

— Молодой человек, вы ошиблись дверями. Вас послали не меня подменить, а секретаря начальника. Есть у нас старичок такой, зовут его Михаилом Ивановичем, он от меня через две двери. Так вот, ступайте к нему и скажите, что вас послали на помощь к нему. У него много работы по приему, и один он не справляется.

Старичка Михаила Ивановича Рыжий не нашел. Боялся влететь в новую историю. Он вернулся на первый этаж к капитану Федотову и нерешительно открыл дверь.

Федотов, как и секретарь партбюро, тоже долго и от души смеялся над ошибкой Рыжего, а потом, словно что-то вспомнив, озабоченно кивнул Димке.

— Вот что, друзья, садитесь за этот стол и пишите.

Димка и Рыжий нерешительно сели за стол и робко глядели на капитана, который расхаживал по кабинету с хитроватой затаенной улыбкой. Потом он дал им по листу бумаги, ручки, пододвинул поближе чернильницу и приказал:

— Пишите!

Димка и Рыжий не понимали, что они должны писать. Притаились.

Капитан продиктовал несколько предложений, подошел к столу, взял исписанные страницы и, подмигнув Рыжему, присвистнул.

— С твоим почерком, Реутов, можно писать письма турецкому султану.