Владимир Трухановский - Бенджамин Дизраэли, или История одной невероятной карьеры

• Название: Бенджамин Дизраэли, или История одной невероятной карьеры
• Автор: Владимир Трухановский
• Издательство: Наука
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1993
• ISBN: 5-02-009734-7

Каким образом в столь фанатично приверженной консервативным традициям стране, как Англия, смог достичь высшей власти безвестный выскочка, инородец, не имевший ни денег, ни связей, ни университетского образования, не окончивший даже средней школы? Он потерпел крушение как бизнесмен, у него была сложная личная жизнь и множество завистников и врагов, однако ему удалось, правда не всегда праведными путями, преодолеть все препятствия и стать самым выдающимся премьер-министром Великобритании XIX века.

Для широкого круга читателей.

---

Супругу королевы надлежало получить цивильный лист — денежное содержание, предоставляемое парламентом члену королевской семьи. Премьер-министр Мельбурн внес предложение об ассигновании 50000 фунтов в год. Вот тут-то тори и взяли реванш за недавнюю несговорчивость Виктории относительно ее фрейлин. Консерваторы объединились с радикалами и урезали содержание ее супругу. Прения, как заметил король Леопольд, «были вульгарны и непочтительны». Действительно, кое-кто говорил, что 30000 более чем достаточно — эта сумма не меньше, чем весь годовой бюджет княжества Кобург, откуда явился принц Альберт. Виктория была в бешенстве. Она заявила, что ни один тори не получит приглашения на церемонию бракосочетания. Даже престарелому «национальному герою» Веллингтону она не хотела посылать приглашение. Трезвые, спокойные люди объяснили ожесточившейся королеве, что это будет равнозначно общенациональному скандалу.

Дизраэли был не только тори, но и лидер консерваторов, и это означало, что пути его и Виктории неминуемо пересекутся. Что это будет означать для него? Первые симптомы были безусловно неблагоприятны для Дизраэли. Виктория и Альберт, с которым она, естественно, обсуждала государственные дела, обратили серьезное внимание на Дизраэли в период его открытой борьбы против Пиля. Причин для этого было несколько. Дизраэли свергал Пиля, выступая глашатаем сохранения протекционизма, тогда как королева и ее супруг определенно пришли к убеждению, что свобода торговли предпочтительнее. Был при этом и личный момент. Королева, демонстративно культивировавшая респектабельность, с возмущением следила, как малоизвестный политик Дизраэли саркастически и зло разделывал почтенного деятеля, премьер-министра Пиля, с которым она систематически встречалась и обсуждала государственные дела. Она считала, что при этом были нарушены элементарные приличия и нормы вежливости. Именно поэтому принц писал, что «в Дизраэли нет ни одной мельчайшей частички джентльмена». Когда в 1851 г. в палате общин дебатировался вопрос о создании вместо либерального правительства Рассела консервативного правительства Дерби, естественно, зашла речь о переговорах Дерби с королевой по этому вопросу. Дизраэли тоже выступал и не совсем точно сослался на какую-то деталь этих переговоров. Дело было пустяковое, но оно наложилось на существовавшую предвзятость королевы в отношении Дизраэли, и в результате недоброжелательство к нему усилилось. Для Дизраэли было малым утешением, что и Дерби не был в фаворе у Виктории.

Когда в 1852 г. королеве все же пришлось призвать Дерби, встал вопрос о Дизраэли. Она очень хотела бы не иметь его своим министром, но авторитет и положение Дизраэли в партии тори были таковы, что Дерби не мог не включить его в состав кабинета. Он готов был дать Дизраэли министерство внутренних дел или даже Форин оффис, но королева была категорически против, особенно против министерства иностранных дел, ибо практика была такова, что она часто обсуждала с его главой проблемы внешней политики. С Дизраэли же ей встречаться не хотелось. Наконец вопрос решился двойным компромиссом. Во-первых, Дизраэли стал министром финансов, в роли которого он мог иметь лишь минимальные контакты с королевой. Во-вторых, его включили в состав кабинета под личное поручительство Дерби.

Через десять лет Дизраэли так излагал этот важный эпизод в своей политической жизни: «Он, Стэнли, сказал мне, что ее величество поинтересовалась у него, кому он предполагает поручить пост лидера палаты общин, и он назвал мою фамилию». Королева сказала: «Я всегда чувствовала, что если будет создаваться протекционистское правительство, то Дизраэли должен будет стать лидером палаты общин. Но я не одобряю Дизраэли, я не одобряю его поведение в отношении сэра Роберта Пиля».

Лорд Дерби ответил: «Мадам, Дизраэли приходится завоевывать себе положение, а людям, которые должны его завоевывать, приходится говорить и делать такие вещи, которые нет необходимости говорить или делать тем, у кого такое положение уже обеспечено».

«Это верно, — сказала королева. — Но я теперь хотела бы надеяться, что, завоевав себе положение, он будет вести себя сдержанно. Я принимаю назначение Дизраэли министром под вашу гарантию».

Так Дизраэли все же стал министром финансов и лидером палаты общин. Состав правительства двору не нравился. Принц Альберт в связи с этим замечал: «Материал безусловно печальный». Люди в основном были новые: только три министра входили ранее в состав кабинета. Остальные не были даже членами Тайного совета. И вот дюжина министров, не имеющих ни малейшего опыта в государственном управлении, и среди них Дизраэли, предстали перед подчеркнуто спокойной, с непроницаемым лицом королевой и принесли присягу в качестве новых членов Тайного совета.

Одной из обязанностей Дизраэли по должности лидера палаты общин было написание королеве регулярных и частых писем, в которых суммировался ход дебатов в парламенте, — норма функционирования государственного механизма, сохранившаяся и поныне. Чтение таких писем для королевы было всегда скучным. В них излагалась жизнь парламента официальным, суконным, канцелярским языком, да к тому же все это ей было уже известно из газет. Но письма Дизраэли были другими. Поначалу королева, читая их, удивилась, а затем они ей понравились, и она знакомилась с ними с нарастающим интересом. Дело было в том, что Дизраэли — талантливый литератор и неплохой психолог — верно угадал, что может понравиться королеве, и сообщал ей о деятельности палаты общин в живой, образной, литературной форме. Свободный стиль изложения был предусмотрительно пронизан тонким, ненавязчивым, но в то же время доходчивым выражением должного смирения и уважения молодого министра перед царствующей особой. Вскоре Дизраэли произвел благоприятное впечатление и на Альберта, который не считал его джентльменом. Встречи с принцем свидетельствовали, что его мнение о Дизраэли постепенно менялось в лучшую сторону. А это было крайне важно: Виктория очень считалась с тем, что ей говорил Альберт.

И все же краткое пребывание в правительстве в 1852 г. не привело к налаживанию добрых отношений Дизраэли с двором. Второе пребывание в правительстве (1858–1859) позволило Дизраэли продвинуться дальше в желаемом направлении. Наконец в 60-х годах разумные последовательность и настойчивость дали свои плоды. Отношения с двором стали действительно сердечными. Но какого труда, воли и ума это потребовало!

В январе 1861 г. королева впервые пригласила Дизраэли с женой погостить пару дней в Виндзоре. Это было и проявление доброжелательности Виктории к Дизраэли, и свидетельство его возросшего веса как политического деятеля. Дизраэли был не только властолюбив, но и очень тщеславен, что присуще многим крупным государственным деятелям. По поводу своего первого пребывания в Виндзоре он писал одной из своих почитательниц: «Это первый визит госпожи Дизраэли в Виндзор. Его считают весьма замечательным событием, необычным проявлением внимания ее величества к лидеру оппозиции. Ведь многие министры — члены кабинета были приглашены без жен». Дизраэли особенно подчеркивал это обстоятельство насчет жен.

В конце 1861 г. принц Альберт, будучи далеко не старым, скончался. Он мог бы еще жить, если бы доктора лечили его должным образом, даже на уровне тогдашней медицинской науки. Для Виктории это был и неожиданный удар, и страшная трагедия. Она его страстно любила и носила по нему траур до конца дней своих.

К этому времени Дизраэли был в хороших отношениях с Альбертом и имел о нем высокое мнение. Свое мнение о принце и глубокую симпатию к нему Дизраэли публично выразил после его кончины. Вероятно, это было искреннее соболезнование. Королева была очень благодарна Дизраэли за добрые слова о ее покойном супруге и выразила ему сердечную признательность. Этот эпизод способствовал установлению хорошего мнения о Дизраэли у Виктории.

В 1863 г. состоялось бракосочетание наследника престола принца Уэльского. Оно принесло Дизраэли новое свидетельство увеличивавшегося к нему расположения Виктории. Он с восторгом писал одному из друзей: «Я приглашен на церемонию и, что еще более знаменательно, госпожа Дизраэли тоже. И это по личному указанию королевы». Были и другие знаки внимания к Дизраэли со стороны королевы. В конце концов она стала благосклонно относиться к экстравагантному политическому деятелю, что было крайне важно для дальнейшей карьеры Дизраэли.

Дизраэли это прекрасно понимал и делал все, чтобы завоевать благорасположение двора. Но его поведение объяснялось не только соображениями карьеры. Всю жизнь Дизраэли испытывал восхищение и преклонялся перед знатью, аристократией. У него было своеобразное романтическое, исполненное идеализма чувство в отношении первого аристократа страны — монарха. Он не только идеализировал Викторию, но и испытывал к ней искреннюю симпатию. В его письмах друзьям, когда речь идет о Виктории, он не говорит, что она входит в комнату или выходит из нее, нет, для Дизраэли она появляется или исчезает. Так рождалось у Дизраэли то восприятие королевы, которое он выразил словами: «Это фея, волшебница». В дальнейшем, когда они подружились, Дизраэли позволял себе употреблять это выражение и в письмах, обращенных к королеве. В этом находили свое выражение сентиментальные черты характера Дизраэли, великолепно уживавшиеся в век крайнего практицизма и эгоизма с присущим ему цинизмом, карьеризмом и жаждой власти.