Владимир Трухановский - Бенджамин Дизраэли, или История одной невероятной карьеры

• Название: Бенджамин Дизраэли, или История одной невероятной карьеры
• Автор: Владимир Трухановский
• Издательство: Наука
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1993
• ISBN: 5-02-009734-7

Каким образом в столь фанатично приверженной консервативным традициям стране, как Англия, смог достичь высшей власти безвестный выскочка, инородец, не имевший ни денег, ни связей, ни университетского образования, не окончивший даже средней школы? Он потерпел крушение как бизнесмен, у него была сложная личная жизнь и множество завистников и врагов, однако ему удалось, правда не всегда праведными путями, преодолеть все препятствия и стать самым выдающимся премьер-министром Великобритании XIX века.

Для широкого круга читателей.

---

Герцог Кентский жил в немецком княжестве вместе с женой (так было дешевле) и здесь же вскоре узнал, что у них будет ребенок. Новость и долгожданная, и весьма приятная. Сразу же возникла необходимость перебраться всем семейством в Англию. Родиться должны были наследник или наследница английского престола, и было крайне необходимо, чтобы само рождение произошло на английской земле. Младший брат, герцог Сассекс, торопил брата: «Что касается юридической необходимости для герцогини приехать в Лондон и рожать здесь, то мнения на этот счет могут быть разные, но что касается чувства, то в этом не может быть сомнений. Джон Буль (собственное имя, являющееся воплощением Англии. — В. Т.) — очень странное животное, и его нужно обхаживать. Ты увидишь, как трудно вдолбить ему в голову, что его монарх, хотя и родился в другой стране, не является чужеземцем. Это ты должен любой ценой предотвратить».

Вопрос цены встал в самой примитивной форме. У герцога не было денег, а расходы по переезду через Западную Европу в Англию на лошадях, со всеми домочадцами и придворными были значительными. Герцог был полон решимости добыть денег, залез в новые долги, нанял карету, набил ее до отказа родственниками, прислугой, собачками, канарейками и всем прочим, сам взгромоздился на козлы и через Германию, Францию по плохим дорогам, с ночевками в дрянных гостиницах направился в Англию. Перебрались через Ла-Манш и благополучно добрались до Лондона. Их поместили в апартаментах во второклассном, обветшалом Кенсингтонском дворце, где семья жила весьма скромно. Здесь 24 мая 1819 г. у герцога Кентского и его жены благополучно родилась девочка.

Вокруг новорожденной сразу же стала складываться сложная обстановка. Уже выбор имени для нее оказался не простым делом. Одна часть дворцовых кругов предпочитала обычные немецко-ганноверские имена, как Шарлотта и Августа, другая высказывалась за Елизавету, как более подходящее имя для потенциальной королевы. Одним из крестных отцов должен был быть российский царь Александр I, и, следовательно, надлежало взять женский вариант его имени — Александрина. Но регенту хотелось, чтобы было также имя Георгиана, производное от его имени, и в то же время существовавшая неприязнь между русским царем и регентом влекла за собой возражения последнего против такого сочетания имен. В конце концов фамильный совет принял решение крестить девочку под именами Александрина-Виктория. Второе имя было взято по имени матери. В обиходе малышку называли Дрина, но вскоре привилось и осталось уже на всю жизнь имя Виктория.

Семья продолжала скромно (по королевским понятиям) жить, как и прежде, в Кенсингтонском дворце, что неудивительно: ведь Виктория не была первой в очереди на наследование трона. Но очередь ее была не очень отдаленной, она могла оказаться реальной претенденткой, и это обстоятельство определило как ее воспитание, так и закулисную возню вокруг ребенка, преследующую большие политические цели.

Особенно активно действовала более предприимчивая немецкая часть родственников. Примечательно, что даже акушерка, принимавшая роды, была специально доставлена из Германии. Герцогиня Кентская, довольная новорожденной, в первых письмах писала своей матери в Кобург, что Виктории, «вероятно, предназначено однажды сыграть великую роль, если не родится брат и не перехватит у нее из рук эту роль». У немецкой бабушки тут же заработала мысль в определенном направлении. Хотя это было дело дальнее, но следовало уже сейчас подумать, как бы подбросить наследнице — Виктории — в мужья немецкого принца. И бабушка многозначительно сообщает дочери в Лондон, что у ее невестки как раз только что благополучно появился на свет мальчик, который будет при крещении наречен именем Альберт. Запомним это имя.

Отец Виктории был физически крепким человеком. Он говаривал, что поскольку он ведет более нормальный образ жизни, чем его братья, то наверняка переживет их, будет царствовать и после него трон перейдет к Виктории. Но он неосторожно искушал судьбу. Дочери еще не исполнилось года, когда отец во время прогулки попал под дождь, простудился и схватил воспаление легких. Срочно приехал проживавший здесь же, в Англии, брат герцогини Леопольд, привез с собой своего личного секретаря, бывшего одновременно и врачом, барона Штокмара, но герцог 23 января 1820 г. скончался.

Мать Виктории в возрасте тридцати с небольшим лет оказалась второй раз вдовой, по существу в чужой стране, не зная языка этой страны и, главное, совершенно без денег. Но в это время скончался и дед Виктории, Георг III, и «только три пожилых дяди стояли между Викторией и короной». Денег не было, и вдова решила возвратиться в свое немецкое герцогство, где можно было как-то существовать. Но немецких родственников это явно не устраивало, ибо шансы Виктории наследовать английский престол, живя в Германии, были бы весьма шаткими. Дядя Леопольд воспротивился отъезду сестры из Англии и, будучи состоятельным человеком, дал ей средства, чтобы она могла вырастить и воспитать дочь на английской земле, как английскую принцессу. Сам он пристально наблюдал за воспитанием Виктории, его доверенное лицо Штокмар остался в семье, а когда Виктории исполнилось пять лет, ее воспитательницей стала Луиза Лехцен, дочь немецкого пастора.

Между членами этой немецкой партии шла междоусобная борьба за влияние на вдовствующую герцогиню и малолетнюю Викторию. Ситуация осложнялась тем, что одновременно действовал большой мастер интриги, честолюбивый сэр Джон Конрой. В свое время он был конюшим у герцога Кентского, а после его смерти остался в доме и занял положение «доверенного служителя» вдовствующей герцогини. Вскоре он приобрел на нее огромное влияние, целиком подчинив своей воле. В передачах Би-би-си употреблялась фраза, гласившая, что «в свете были убеждены, что герцогиня стала любовницей Конроя». Сама по себе эта ситуация была заурядной для английского придворного круга. Однако Конрой был слишком амбициозным и дерзким типом и вынашивал план, как захватить в свои руки королевскую власть. Конрой намеревался сосредоточить в своих руках закулисное влияние на английскую королеву. Он рассчитывал, что Виктория может унаследовать трон до достижения ею совершеннолетия, т. е. до 18 лет. В этом случае ее мать, находящаяся в полной власти Конроя, будет провозглашена регентшей, и Конрой станет хозяином положения. Имея власть над матерью, он рассчитывал так или иначе распространить ее и на дочь.

Доброжелатели просветили дочь относительно характера отношений ее матери с Конроем и его честолюбивых замыслов. По мере взросления у Виктории росло чувство упорного сопротивления Конрою и неприязни к нему. Когда она категорически возразила против его попытки стать ее личным секретарем, Конрой прибег к крайним мерам. Он начал распространять слухи, что Виктория психически ненормальна и не способна царствовать. Расчет был на то, чтобы повторить недавний прецедент, когда к сумасшедшему Георгу III был назначен регент. Назначение регентшей Виктории ее матери дало бы Конрою неограниченное влияние в делах английской короны.

А что же королевский двор? С июня 1830 г. после кончины Георга IV герцог Кларенский стал королем под именем Вильгельма IV. Детей — законных наследников короны у него не было. Виктория становилась первой и непосредственной наследницей. При дворе ее не любили, считая, что она вторглась со стороны и намерена заполучить не принадлежащие ей права.

При Георге IV двор был настоящим вертепом. В 1826 г. Викторию пригласили в Виндзор, где ее «дядя король» «открыто жил с последней в длинной цепи своих любовниц». Княгиня Ливен, «сверхинтриганка», жена русского посла при английском дворе, писала своему любовнику, князю Меттерниху, в Вену, что король — беспробудный пьяница, а двор — «это действительно сумасшедший дом». При Вильгельме IV буйная распущенность при дворе несколько поутихла. А добрая королева Аделаида любезно приветствовала и терпела при дворе «незаконных детей короля, всех этих Фитцкларенсов», В английском языке существует правило, по которому префикс «фитц», предшествующий имени отца, данному ему при крещении, составляет фамилию незаконнорожденного потомка короля или герцога королевской крови. В данном случае фамилия Фитцкларенс является как бы публичной декларацией того, что лицо, ее носящее, является прижитым на стороне сыном Кларенса, в свое время герцога Кларенского, ставшего затем королем Вильгельмом IV.

Мать Виктории была достаточно умной женщиной и посвятила свою вдовью жизнь воспитанию дочери. У Виктории не было даже собственной спальни — до 18 лет она спала в одной комнате с матерью. Считается, что это имело целью максимально парализовать и полностью подчинить матери волю дочери в предвидении ее возможного возвышения в будущем. Вероятно, для такой опеки была и другая причина: мать тем самым охраняла дочь от каких-либо могущих дискредитировать Викторию неожиданностей. Мать, конечно, знала о глубоком недовольстве в стране распущенностью королевской семьи и хотела, чтобы будущая наследница выглядела в глазах общества с точки зрения морали прямой противоположностью людям, обитавшим в Виндзорском замке.