Варвара Мадоши - Возьмите нас в стаю

• Название: Возьмите нас в стаю
• Автор: Варвара Мадоши
• Жанр: Научная Фантастика

Тимофей Крюков — «бывший десантник», а ныне работник дипкорпуса Земли, — получает назначение на мирную и интересную планету. Но межпланетное сообщество страшно не любит людей. Человечество согласны кое-как принимать, только если за него поручатся братья наши меньшие: собаки, слоны, дельфины…

К счастью, у Тима есть верный пес Джек, который помогает его продвижению по службе.

А еще — на Галактику надвигается древняя и грозная опасность, против которой могут выступить только люди.

---

— И что потом? — поинтересовался Тим.

— Потом оно меняло корабль. Мы считаем, что этот корабль — одна из его «колыбелек». Но оно зачем-то оставило на этом корабле записи о себе… возможно, из сентиментальных соображений. Именно подход к записям был так жестоко заминирован.

— Мда, — сказал Тим. — И что было в этих записях?

— Что он уснет на пятьсот тысяч лет, а потом проснется и будет голоден, — ответила Таня. — Ну и вот. Эти пятьсот тысяч лет истекает где-то сейчас, плюс-минус десятилетие.

Глава 22

Вода принимает разные цвета и оттенки, ибо в ней отражается небо. Она бывает синевато-зеленой в ясный солнечный день, мрачно-серой в сумерках, зажигается огненной киноварью на закате, вспыхивает золотом по утрам. Сейчас вода была ослепительно белой — белее, чем брюхо касатки, белее, чем яркие фонари, которые используют люди, белее, чем можно описать в песне.

И посреди этой ослепительной, сногсшибательной белизны звучал голос, полнее и тоскливее которого нельзя себе было вообразить. Он был прекрасен, да, но он был полон такой тоской и такой любовью, что ее нельзя было вынести.

Голову и все тело Коры пронзило невыразимой болью; она не знала, метнуться навстречу голосу или плыть прочь.

Но не было спасения от голоса, он поселился у нее в голове, словно огненный шар, он пух, рос, и взорвался, и весь мир потек в Кору, и Кора потекла в мир.

* * *

Они почти доели калеба, и Риу, изящно встав, унесла тарелки. «Унес», — поправил Алекс себя. Но, с другой стороны, какая разница? Ему не было никакого дела до пола помощника Аше, так почему бы мысленно не думать так, как ему удобнее? Тем более, что сама Риу не торопилась с ними пообщаться.

Хотя нет: она тихим голосом предложила им с Хондой местный напиток. Хонда согласилась, и Алекс последовал ее примеру, хотя не очень-то горел желанием пить что-то из посуды, сделанной из засохшей слюны. Ну да ладно, дипломату в гостях у варварской цивилизации приходится идти на жертвы…

Напиток оказался вкусным, что-то вроде клюквенного сока. В жаркий день, когда Алекс, несмотря на специальную ткань одежды, начинал уже серьезно потеть, он замечательно охлаждал.

— Я, — сказал Аше, когда они напились, — предрекаю гибель галактической цивилизации. Уже давно предрекаю. И как следовало ожидать, меня никто не слушает. У вас ведь есть миф о пророке, который предсказывал беды и которого за это распяли?

— Не совсем, — сказала Хонда, — вы смешали два мифа в один. Но что-то похожее есть.

— Вот, я и говорю, — Аше удовлетворенно кивнул. — Людям не нравится, когда им говоришь неприятную правду. А еще меньше им нравится, если из-за этой правды нужно оторвать задницы от подушек или вынырнуть с какого-нибудь рифа, где эти задницы любуются цветением кораллов, и что-нибудь сделать. У вас, я подозреваю, та же история.

— Очень точно описано, — серьезно кивнула Хонда.

— Да-да, — Аше хитро посмотрел на Алекса. — Генотип-генотипом, а природа везде лепит по своим законам. Все разумные существа лентяи и гедонисты по природе своей. Если бы не крохотное меньшинство, которое постоянно тормошит этот сон разума, так бы мы и плавали по-прежнему на мелководье, водоросли жрали.

Алекс придерживался другой точки зрения на эволюционные законы и исторические тенденции, но возражать не стал. Он слушал Аше не без удовольствия, но с еще большим удовольствием Алекс вернулся бы в посольство. Еще не слишком поздно: он позвал бы Кору, и они успели бы собрать образцы с океанометрических станций за сегодня. Может, разумные существа и лентяи по природе, но Алекс себя лентяем не считал. Он жил работой. А сейчас его заставили потратить полдня на бесполезную, пусть и интересную, болтовню, и когда эта болтовня окончится, — бог весть.

— И вот мы, тлилили, да и все Галактическое Содружество в целом, оказались заперты в этой ловушке. Мы не меняемся. Тлилили — несколько тысяч лет, Содружество — несколько сотен, но наше развитие идет до смешного медленными темпами, если сравнить с началом космической эры. И дело, дорогие гости, даже не в том, что у нас нет войн как таковых, а война подстегивает прогресс. Она его, знаете ли, только ускоряет, но фундаментальные прорывы редко создаются в неспокойной обстановке. Давно миновали те времена, когда теоретик мог понять устройство вселенной, наблюдая за ростом кораллов или разрезав пару-тройку рыбин. Сейчас фундаментальные прорывы происходят тогда, когда у общества есть время и возможности финансировать фундаментальные исследования.

— И с чем же вы связываете это снижение темпов развития? — поинтересовался Алекс. — Если уж не с отсутствием войн?

— С нашей закрытостью! — Аше торжествующе воздел к потолку маленькие ручки. — Мы стали слишком уж высокомерными, слишком приверженными традициями, отгородились от всего мира. А между тем наши традиции оставляют желать много лучшего. Думаете, я занимаюсь проблемой лилуна только потому, что они страдают взаперти?

— Думаю, у вас личная причина, — сказала Хонда. — Если уж совсем начистоту.

— Да, ты хорошо думаешь, Хонда, — кивнул Аше, — личная причина у меня есть. Но большая, общественная причина есть тоже! Как я сказал, из лилуна делают живые компьютеры, которые хранят все сведения о нашем обществе, все его духовное и научное богатство. Но значит ли это, что эти богатства доступны всем? Нет. Между собой лилуна общаются телепатически: это одна из немногих радостей, доступных им. Длительными тренировками в них очень сильно обостряются телепатические способности. Но их знания закрыты от большинства. В нашем обществе ты учишься годами, завоевываешь статусы, получаешь знаки доверия, пока в конце концов только под старость не получаешь доступ ко многим сферам нашей истории и науки. И то не ко всем. Многие знания доступны лишь профессионалам в определенной сфере. Нет такого тлилиля, который мог бы прийти к лилуна и сделать запрос на что угодно.

— Даже ваши правители? — не поверил Алекс.

— Да. Наше правительство очень сегментировано, и каждый сегмент держится за свои привилегии. Мы ввели такую систему очень давно, чтобы избежать диктатуры и… да, пожалуй, «олигархия» будет верное слово. Она в целом работала. Но теперь эта система мешает нам.

— В каком смысле мешает? — Алекс поджал губы. — Допустим, она мешает вам лично. Но если в вашем обществе нет массового недовольства, если никто не выходит на баррикады и в целом все живут в достатке, зачем что-то менять?

Аше грустно покачал головой.

— Наша система действительно очень хороша. А если кто-то недоволен, ну что ж, пятью процентами популяции можно пожертвовать ради всеобщего блага, не так ли? Но ты, достойный образец Флинт, забываешь о далеко идущих последствиях. Причем эти последствия касаются не только тлилилей.

— Каким образом? — поинтересовался Алекс.

— Мы исключаем из нашего общества свободный обмен информацией и знаниями, запирая его в тесный кружок лилуна. Другие нации Содружества делают еще что-то в этом роде. Салафодиаки, например, ограничивают пассионарность молодежи, подводя их к мысли, что одной битвы с чудовищами достаточно на всю жизнь.

— А разве нет?

— Молодой человек, ну уж от вашей-то агрессивной цивилизации я ожидал большего! Уж вы-то должны понимать, что с чудовищами надо драться постоянно, а не то они победят.

— Красивая метафора, — фыркнул Алекс. — И что вы под ней понимаете?

— Я понимаю под ней вот что. Галактическое Содружество постоянно встречается с новыми расами или находит их. Некоторых оно принимает в свой союз, другие, как вы, земляне, остаются на периферии. Рано или поздно мы встретим такую расу, которая захочет оставить на периферии нас.

Алекс заерзал на месте.

— О, скорее всего, эта раса будет достаточно миролюбива и не станет желать нам зла, как Галактическое Содружество не желает зла отсталым или неконтактным расам, с которыми встречается. Но лет через миллион… это может оказаться раса, которая причинит нам зло просто по незнанию, как мы по незнанию давим шокра — это такие маленькие существа, живут во мху, — пояснил Аше. — А даже если они будут к нам бережны, если они будут уважать наш образ жизни и нас самих… приятно ли вам, Флинт, будет знать, что ваши потомки оказались на обочине какой-нибудь гигантской космической стройки, когда на них в любой момент могут наступить?

— Неприятно, — признал Флинт.

— Да, вам особенно, с вашими-то убеждениями, что ваша раса лучше прочих, — кивнул Аше. — Но даже для самого заядлого космополита и эгалитариста в таком сценарии радости мало… А представим, что эта самая намного более развитая раса окажется не правилом, а исключением для галактики? Допустим, она окажется такой же агрессивной, как земляне, или даже более?