Федор Раззаков - Самые красивые пары советского кино

• Название: Самые красивые пары советского кино
• Автор: Федор Раззаков
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-82764-0

Александр Абдулов и Ирина Алферова, Евгений Жариков и Наталья Гвоздикова, Леонид Филатов и Нина Шацкая, Михаил Ульянов и Алла Парфаньяк… Их было не так уж много в советском кинематографе – этих красивейших супружеских пар! Но как ими восхищались миллионы любителей отечественного кино! Как старались им подражать, быть на них похожими. Как клеили на стены, словно иконы, фотографии этих почти что сказочных семейных пар, чтобы всегда быть рядом с ними, любоваться ими, находить защиту и покровительство в свете их божественной любви и красоты. Казалось, что у таких безупречно красивых и талантливых людей и семейная жизнь красива и безупречна. И потому как недоразумение, как нелепую ошибку страна воспринимала сообщения о разводах, изменах и драмах в тех лучезарных небесных семьях. Но жизнь есть жизнь, и вопреки надеждам миллионов семейные драмы и скандалы не обходили стороной и всеобщих любимцев. Звездные пары распадались. Кто-то развелся. Кого-то навеки разлучили обстоятельства. А кто-то и поныне живет вместе и счастливо…

---

Между тем дедушкой Бондарчука-старшего сделала его старшая дочь Наталья (от брака с Инной Макаровой). Она окончила ВГИК (1971) и снялась во многих блокбастерах: «Солярис» (1972), «Звезда пленительного счастья» (1975), т/ф «Красное и черное» (1976) и др.

В 1972 году Наталья вышла замуж за актера Николая Бурляева, и в этом браке 13 сентября 1976 года родился сын Иван Бурляев (он станет композитором). Спустя восемь лет – 27 августа 1987 года – у этой четы родится еще один ребенок – дочка Мария. Правда, вскоре после этого Бондарчук и Бурляев расстанутся.

В браке с Ириной Скобцевой Бондарчук при жизни станет дедушкой тоже дважды. Первой их осчастливит дочь Алена. Будучи замужем за ученым-геммологом Виталием Крюковым, она 7 февраля 1985 года родит на свет сына – Константина Крюкова (ныне известного актера). А потом к этому делу подключится и сын Федор – в 1991 году у них со Светланой родится сын Сергей, названный так в честь деда. И получился полный тезка – Сергей Федорович Бондарчук-младший (он тоже станет актером).

О том, каким был Бондарчук-старший в те моменты, когда в его творчестве вдруг наступал перерыв, рассказывает его супруга Ирина Скобцева:

«Сергей Федорович не занимался никакими домашними делами, но ни минуты не сидел праздно: рисовал, лепил, резал по дереву… Вне съемок он любил работать под музыку – при нем всегда был маленький приемник.

По натуре Сережа был очень страстным человеком во всем. Скажем, увлекся работой, а у меня день рождения послезавтра. Хватился – подарка нет. Так он за пару дней из куска полена вырезал бюст Толстого. Или вдруг захотел какую-нибудь трубку вырезать из дерева, так ведь не успокаивался, пока не сделает».

В свое время отец Бондарчука скончался в 70‑летнем возрасте. Режиссер тоже считал, что судьба отмерит ему этот же срок. Но ошибся: он пережил отца на четыре года. Мог бы прожить и дольше, если бы не трагическая история с его последним фильмом – экранизацией шолоховского «Тихого Дона», когда его попросту обманули итальянские партнеры, спрятав от него фильм и не дав выпустить его на экран. От этих переживаний Бондарчук слег. По словам И. Скобцевой:

«Сергей Федорович каждое утро просыпался с тяжелым вздохом: «Ну что же мне делать с этими бандитами?» Видя удрученное состояние Сережи и понимая, что надо его как-то из него вытаскивать, я уговорила его съездить в Сочи на «Кинотавр», а еще (чуть раньше) в Югославию. И хотя поездка эта была не из легких: и дорога на перекладных, и блокада Белграда, и долгое ожидание на границе, возвращались мы в приподнятом настроении. Ему там предложили интересную работу. Увы, продержалось это настроение недолго. Все та же неизвестность с «Тихим Доном» душила его…»

В последние месяцы здоровье стремительно уходило из Бондарчука. Эти месяцы были замешены на крови (открылись три кровоточащие язвы), кофе и сигаретах. В конце концов все пережитые волнения вызвали у режиссера рак (недаром этот недуг называют болезнью печали). Врачи не сразу поставили диагноз – все думали, что с печенью что-то. Оказалось, поражено легкое и уже ничего нельзя поделать.

Уходил Бондарчук тихо. Перед смертью за два часа причастился и исповедался. На календаре было 20 октября 1994 года.

Рассказывает дочь режиссера Наталья Бондарчук: «Еще за год до смерти я почувствовала его уход из жизни и мысленно стала прощаться. Его семья боролась за его жизнь, и Ирина Константиновна особенно. И дочь Алена тоже. То, что он завершил фильм «Тихий Дон», – заслуга его семьи. Когда отец умер, Алена позвонила мне в Киев (я там была на съемках) и сказала только: «Папа…» И я все поняла. Мы обе очень долго рыдали. Мама тоже переживала. Но на кладбище к нему пошла одна, позже. Сейчас я поняла один свой долг – я должна снять фильм об отце…»

Спустя 15 лет – 7 ноября 2009 года – из жизни ушла и Алена Бондарчук. Как и отца, ее сгубил рак (эта болезнь чаще всего передается по отцовской линии). Похоронили дочь рядом с ее родителем на Новодевичьем кладбище.

Михаил Ульянов и Алла Парфаньяк Маршал в кино и рядовой дома

Большинству людей, кто знал актера Михаила Ульянова как исполнителя ролей сильных и суровых мужчин, было невдомек, что в домашних стенах он являл собой совершенно иного человека – почти беспрекословно подчинявшегося своей супруге. Той самой женшине, которая вскружила ему голову в пору его юности и затем вившего из него веревки на протяжении более чем полувека. Как же они познакомились?

В апреле 1946 года в кинотеатре города Тара, в 400 километрах от Омска, показывали новый фильм «Небесный тихоход». Билетов было не достать, но 19‑летнему Михаилу Ульянову повезло – он стал счастливым обладателем такого билета. Ему, человеку, который едва сам не стал летчиком (в 1944 году его хотели направить в летную школу, но затем призыв отменили), очень хотелось посмотреть эту комедию про героических «сталинских соколов», громивших фашистов на фронтах войны. В этом фильме блистала 22‑летняя актриса Алла Парфаньяк (1923), увидев которую Ульянов тут же в нее влюбился. И потом еще несколько раз ходил в кино на «Тихохода» только ради того, чтобы взглянуть на эту актрису. Такую красивую и обаятельную в своей дебютной роли, да еще в окружении таких мэтров советского кино, как Николай Крючков и Василий Меркурьев. Мог ли представить 19‑летний Ульянов, что спустя всего лишь несколько лет он не только будет играть на одной сцене с этой актрисой, но и станет… ее мужем? Конечно же, нет. Как и про многое другое в судьбе своей будущей жены. Например, про то, что на момент съемок в «Небесном тихоходе» Парфаньяк только-только окончила второй курс щукинского училища. Ее приняли туда во время войны, в 43‑м, несмотря на то, что ее отец, профессор математики, в 30‑е годы был репрессирован. Алла жила в Москве с мамой, польской аристократкой, и, как и все студенты театральных вузов, мечтала стать знаменитой. Фильм «Небесный тихоход» ее таковой и сделал. А тут еще на съемках в нее влюбился сам Николай Крючков, за которого она стремительно вышла замуж и родила ему сына, названного, как и отец, Николаем.

Не попав в летное училище, Ульянов в том же 1944 году записался в театральный кружок под руководством Евгения Павловича Просветова. Два года он «грыз» там гранит театральной науки, после чего решил – пора покорять Москву. Купил билет на поезд и отправился в столицу. В ГИТИС экзамены провалил, но зато был принят в то самое щукинское училище, в котором все еще училась Алла Парфаньяк (она была на последнем курсе). Но для первогодка Ульянова она тогда была недосягаема. А когда он узнал, что она к тому же стала женой Николая Крючкова, его мысли о знакомстве с ней и вовсе стали несбыточными. И он переключил свое внимание на других студенток.

В конце учебы у Ульянова завязался страстный роман со студенткой, которая училась на курс младше его – с Ниной Нехлопоченко (1928). Они практически не расставались друг с другом ни в училище, ни за его пределами. Мечтали о том, как вскоре окончат «Щуку», поженятся и будут играть в одном театре до старости. Но, как оказалось, это были всего лишь мечты. Во всяком случае, для Нины. Потому что однажды она уехала навестить своих родных в Одессу, а там, как назло, гастролировал Театр Вахтангова. Нина с подругами отправилась на один из спектаклей и познакомилась с музыкантом театрального оркестра Борисом Веселым (он играл на фаготе). И закрутился у них роман, который заставил девушку иначе взглянуть на свои отношения с Ульяновым. Она поняла, что больше его не любит. О чем она тут же ему и сообщила, вернувшись в Москву.

Сказать, что Ульянов был этим потрясен, значит ничего не сказать. Он был буквально этим раздавлен. Но удерживать бывшую возлюбленную силой он не собирался и во время их последнего свидания сказал: «Дай бог, чтобы тебя кто-нибудь полюбил так же, как я, и чтобы ты не переживала того, что я сейчас переживаю!» Именно в тот миг в нем зародилось дикое желание доказать Нине, что она совершила страшную ошибку, за которую будет корить себя всю жизнь. Он решил во что бы то ни стало стать знаменитым. А уж если он что-то решил, то остановить его на этом пути было очень трудно.

В 1950 году Ульянов окончил училище и был распределен в Театр имени Вахтангова. В тот самый, где работала и Алла Парфаньяк. Но она считалась примой этого театра, одной из немногих его актрис, которая приезжала и уезжала из него на собственной машине, купленной ее звездным супругом Николаем Крючковым. Когда она подъезжала к театру на этом авто и выходила из салона в каракульчовой черной шубке и шляпке, пошитой самой известной в Москве модисткой, прохожие замирали в немом восторге. Разве могла Алла обратить внимание на какого-то безусого дебютантика Ульянова, бегавшего в массовке и одевавшегося, как провинциальный мужлан. Естественно, нет. Михаил тогда был гол как сокол и нищ, почти как попрошайка на паперти. Он жил в общежитии, где вместе с ним в одной комнате обитали еще трое таких же, как и он, нищих студентов. Когда однажды они варили пшенную кашу в кастрюле и та опрокинулась на пол, они вчетвером ползали по нему и ложками ели эту кашу, пока она была еще горячей. Если бы это увидела Парфаньяк, она бы просто упала в обморок от такого зрелища. Но Ульянов в глубине души продолжал верить в то, что его клятва, данная им себе во время последнего разговора с Нехлопоченко, будет выполнена. И шел к этому методично и упорно.