Екатерина Мурашова - Глаз бури

• Название: Глаз бури
• Автор: Екатерина Мурашова
• Жанр: Исторические любовные романы

Молодая петербургская писательница Софи Домогатская, собирая материал для своего нового жанрового романа, случайно спасает от грабителей тяжело раненного мужчину, который оказывается содержателем игорного дома, выходцем из трущоб, Михаилом Тумановым. Они во всем неровня и вспыхнувшее между ними чувство с самого начала кажется обреченным. Именно из-за связи с Михаилом налаженная жизнь Софи разлетается на мелкие кусочки, как разбитое зеркало, именно из-за него она оказывается замешанной в давнюю и таинственную историю с похищением из особняка князей Мещерских знаменитого сапфира, известного под именем Глаз Бури…

---

Впрочем, для погреба обстановка была, пожалуй, слишком роскошной. Сама Софи помещалась на небольшом диванчике, рядом с ней, на столике с инкрустацией, составленной из разных пород дерева, стояло ведерко с шампанским и ваза на ножке, полная каких-то фруктов.

– Желаете шампанского, Софья Павловна? – шепотом спросил человек, сидящий в кресле, и желающий казаться расслабленным и равнодушным. Несмотря на это, Софи физически ощущала его напряжение. – Или прикажете чего-нибудь более существенного подать?

– Да пошли вы подале со своим шампанским! – сказала Софи. – Выпустите меня отсюда, а не то, видит Бог, пожалеете!

– Помилуйте, царевна, вот этого я как раз сделать не могу. Как только смогу, отпущу немедля, хотя и буду жалеть и тосковать о времени, проведенном в вашем очаровательном обществе…

– А чего вы шипите-то? Чтоб голос не узнала? Мы с вами разве знакомы? – спросила Софи и добавила с надеждой. – А признайтесь честно: я вам хоть немного-то рожу покорябала? Здесь или в карете?

– Здесь был не я, а мой слуга, – в шепоте явственно послышалась улыбка. – А в карете… Да, пока сознание вас не покинуло, вы сражались, как львица. Если ваш вопрос, это тактическая хитрость, предпринятая в целях грядущего опознания, то спешу сообщить: на моей правой ладони остался существенный след ваших жемчужных зубок, царевна… Единственная беда в том, что вы никак не можете проверить, правду ли я сейчас сказал… Да… Отвечая на ваш вопрос, могу сказать, что мы с вами доселе знакомы накоротке не были, хотя случайной встречи исключить никак невозможно. Впрочем, вы, насколько я о вашей жизни осведомлен, последние лет пять вращались в иных кругах…

– Да бросьте вы из себя светского льва корчить! – пренебрежительно усмехнулась Софи. – Судя по всему, вы – актеришка, которого наняли за рубль в ближайшем балагане для разыгрывания этой дурацкой комедии. И перестаньте меня царевной называть! Я только понять не могу: в чем же смысл?

– При всем желании, поверьте, царевна, не имею сейчас возможности разъяснить вам все тонкости происходящего. Виновника вашего нынешнего положения, впрочем, могу назвать не колеблясь…

– Даже так? Назовите ж!

– Туманов Михаил Михайлович. Говорит ли вам что-нибудь это имя?

– Вот черт! – выругалась Софи и в бешенстве стукнула кулаком по ладони. – Чего еще от меня надо этому умалишенному идиоту? И зачем он нанял вас? Где он? Почему ж не явился самолично полюбоваться на мое унижение? Неужто стесняется?

– Меня, Софья Павловна, никто не нанимал, уж тем паче – Туманов! – шепот стал громче и в нем послышалась что-то вроде оскорбленной гордости. – И теперь вы находитесь здесь по моей, именно моей воле.

– Причем же тогда Михаил? – обескуражено спросила Софи.

Ответа не последовало. Следовательно, ей была предоставлена возможность сколько угодно гадать о том, как именно Туманов связан в фигурой в кресле и ее таинственным похищением. Впрочем, пока собеседник имелся в наличии, Софи вовсе не собиралась гордо молчать. Она потянулась к вазе, взяла сочную на вид грушу и надкусила ее.

– Когда вы меня отпустите? Знайте, меня будут искать. Уже, скорее всего, ищут. Обратятся в полицию…

– Пускай. Все следы надежно скрыты… Время вашего заточения напрямую зависит от действий все того же Туманова…

– А! Так вы его шантажируете! – догадалась Софи. – Но почему же – мной?! Это же кромешная глупость с вашей стороны! Поверьте мне, все ваши расчеты, это ужасная ошибка. При нашей последней встрече я его оскорбила, если его вообще возможно оскорбить. Ради меня он не пошевельнет и пальцем, наоборот, пожалуй, будет рад, узнав, в какое затруднительное и унизительное положение я попала…

– Вы теперь чувствуете себя униженной, царевна? Отчего? – быстро прошептал человек в кресле, словно не услышав соображений Софи, касающихся Туманова. – Я могу сейчас сделать для вас что-то еще?

– Отпустите меня! – с сердцем сказала Софи.

– Кроме этого?

Софи задумалась. Надо было как-то выбираться отсюда. Надеяться на расторопность полиции, милость Туманова или этого странного, похожего на призрака господина явно не приходилось. Его план, в чем бы он не заключался – это план дурака, не понимающего элементарных связей между вещами. Все ли у него в порядке с головой? И как он поведет себя, когда поймет, что Туманов вовсе не собирается играть по его правилам? Не лишится ли окончательно ума? Софи вовсе не улыбалось проверять это на своей шкуре. Но каков же мерзавец Туманов! И как права была Элен Головнина, когда советовала Софи держаться от него на расстоянии не меньше версты!

Поразмыслив еще над своим положением (человек в кресле терпеливо ждал), Софи намеренно неаккуратно доела грушу и брезгливо потрясла в воздухе испачканными в соке, липкими пальцами.

– Мне плохо! – капризно сказала она. – Я чувствую себя грязной. И хочу писать.

Незнакомец поднялся с кресла. Софи тут же отметила, что он высок и хорошо сложен.

– Я сейчас распоряжусь, вам принесут горшок и кувшин с водой.

– Мне этого мало! – Софи постаралась, чтобы в голосе отчетливо прозвенели близкие слезы. Особенно стараться, кстати, и не пришлось. – Я спала в одежде, провоняла вашим дурацким эфиром, а теперь еще и вся вымазалась в вашей дурацкой груше и ко всему прилипаю! У меня волосы свалялись, как у дворняжки. Вы отобрали у меня мой ридикюль…

– Там был пистолет, я не мог… – осторожно вставил незнакомец.

– Ну и забрали бы себе этот дурацкий пистолет, коли так меня боитесь! – продолжала бушевать Софи. – Или вы думаете, что я могу убить вас и ваших слуг гребешком?! Я хочу ванну, и мыло, и простынку, и полотенце! Есть в вашей картошкиной дыре ванна или нет?!

– Ванна есть, – в замешательстве прошептал черный призрак. – Но в имении сейчас нет женской прислуги и никто не сможет…

«Ага, в имении! – тут же отметила Софи. – Значит, вначале я действительно была на первом этаже. Вероятно, это полузаброшенный, закрытый на зиму загородный дом. Где-то недалеко хранятся запасы картошки. Садовник, сторож, какой-нибудь отставной солдат… Всем им крайне легко заткнуть рот…»

– Мне не нужна прислуга, чтобы принять ванну! – с намеренной резкостью сказала Софи. – Я не светская барыня, а учительница в земстве. Вы позабыли или не знали? Велите вашему слуге нагреть воду, дайте мне мыло и полотенце и проводите меня туда. После можете стоять у двери и караулить с моим пистолетом, если боитесь, что я голышом куда-нибудь от вас убегу.

– Довольно, довольно, царевна! Я полностью вами уничтожен! – незнакомец поднял руки и рассмеялся. Софи постаралась запомнить его смех – мягкий, белый и словно обволакивающий. Похожий на молочный кисель – решила Софи, ибо льстить своему похитителю она не собиралась ни в какой мере. – Сейчас вам приготовят ванну, и я лично без всякого пистолета сопровожу вас туда. Но после, увы, вам снова придется вернуться в место вашего печального заточения…

– Это мы еще посмотрим! – пробормотала Софи себе под нос.

Горячая вода, в которую расторопный слуга (или сам незнакомец?) добавил пахучего хвойного экстракта, на какой-то момент лишила измученную Софи сил и желания что-либо делать. Хотелось просто лежать, расслабившись, и дышать восхитительным паром, пахнущим елками и Рождеством.

«А вот расслабляться-то тебе, милочка, как раз и нельзя!» – сама себе сказала Софи, наклонилась, как будто для того, чтобы еще раз выполоскать волосы, и внимательно осмотрелась вокруг. Она почти не сомневалась, что оставшийся в прихожей незнакомец подглядывает за ней, но вопиющая неприличность этого подглядывания почему-то вовсе ее не трогала. «Не это сейчас важно! – так объяснила себе Софи. – Об этом потом подумаю, на досуге. Но что ж теперь? Одежду мою этот негодяй куда-то унес. Не доверяет. Правильно, между прочим, делает. Вот ридикюль мой на скамейке лежит, гребень, мыло, рушник, простыни… Этого всего мало… Кувшин! Тяжелый, старинный, медный. Или даже бронзовый? Это не важно… Главное, не торопиться и чтоб все получалось натурально… Откуда ж мне такой натуральности взять?… Жить захочешь, возьмешь откуда надо! Сама дура, лет много, а ума нет, влезаешь во что ни попадя. Предупреждали же тебя умные люди… Ну ладно… Допустим… Это у меня получится… А что ж дальше будет? А дальше, как нянюшка говорила, что-нибудь да будет, потому что никогда не бывает так, чтоб ничего не было…»

Софи взяла губку, приподнялась в ванной и неловко изогнулась, пытаясь потереть спину. Нахмурилась и болезненно застонала. Потом закрыла ладонями лицо, сгорбилась и приняла позу отчаяния.

– Софья Павловна! Царевна! – послышался от двери уже знакомый шепот. – Что-то не так?

– А что может быть так?! Я вся избита и изломана вашим дурацким похищением! – зло сказала Софи, не отрывая рук от лица. – Вот, сами поглядите – здесь синяк и здесь! Я вовсе не белоручка, поверьте, но теперь даже намылиться как следует не могу, так все болит и ноет. И вы, вы во всем виноваты!