Всеволод Овчинников - Дальневосточные соседи

• Название: Дальневосточные соседи
• Автор: Всеволод Овчинников
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-092359-5

Книга «Дальневосточные соседи» – рассказ автора о том, как он попал в профессию, как стал востоковедом, как из мальчишки, пережившего блокаду Ленинграда, превратился в известного журналиста-международника.

Он рассказывает читателям о том, как наши дальневосточные соседи – Китай и Япония – сумели совершить рывок на лидирующие позиции в мире, сохранив свою национальную самобытность.

Задача журналиста в том, чтобы донести до своих читателей информацию, которая сделает людей зорче и мудрее, просвещеннее и добрее, а главное, терпимее по отношению к другим народам.

---

В отличие от шанхайца Цзян Цзэминя и его окружения, четвертое поколение руководителей – председатель КНР Ху Цзиньтао и глава правительства Вэнь Цзябао – начинало карьеру в бедных провинциях Дальнего Запада. Они по личному опыту знают трудности и надежды глубинки, самой своей жизнью и карьерой подготовлены к тому, чтобы от призыва «Пусть в Китае будет больше богатых!» перейти к достижению следующей стратегической цели: «Пусть в Китае станет меньше бедных!» Эту эстафету на предстоящие 10 лет принял Си Цзиньпин.

Пора учить иероглифы

Китайская грамота постижима и все более нужна

В российско-китайских отношениях обозначилась новая примечательная тенденция: переходить от количественных показателей к качественным. То есть не только расширять торгово-экономическое сотрудничество и активизировать гуманитарные связи, но и применять при этом комплексные формы взаимодействия.

По общему признанию, были успешно осуществлены такие национальные программы, как год России в Китае (2006) и год Китая в России (2007). Опираясь на этот положительный опыт, оба правительства приняли решение провести в 2009 году – год русского языка в Китае, а в 2010-м – год китайского языка в России.

В рамках года русского языка в Китае состоялось более двухсот различных мероприятий. Их активными участниками были не только профессиональные русисты, но и 12 тысяч студентов, изучающих русский язык в более чем ста китайских вузах.

Около 10 тысяч молодых россиян штурмуют китайскую грамоту в высших учебных заведениях нашей страны. А в Москве к тому же насчитывается более десятка школ, где язык Поднебесной начинают осваивать с подросткового возраста. В рамках года китайского языка директора таких школ из различных городов были приглашены посетить КНР. По программе года запланировано создание российского общества преподавателей китайского языка.

Люди стали все чаще говорить о Китае. И это неудивительно. Поднебесная уверенно движется к мировому лидерству. Недалеко время, когда находиться на переднем крае научно-технического прогресса будет трудно без чтения литературы на китайском языке. И это закономерно рождает вопрос: постижима ли китайская грамота? Что ждет смельчака, решившегося ее осилить? Сколько в ней знаков? Какую часть из них необходимо знать?

В Китае утвержден список около двух тысяч иероглифов, употребляемых в периодической печати. Всего же их более двадцати тысяч. В литературных и научных текстах встречаются иероглифы, которых нет в упомянутом списке. И дотошные читатели отыскивают их в толковых словарях, которые всегда под рукой у интеллигентного человека.

У молодых служащих японских фирм появилось новое увлечение. Вместо того чтобы после работы петь караоке, многие из них, сидя за пивом, разучивают диалоги по-китайски. Зная язык бурно развивающегося соседа, можно получить интересное назначение. Так что упомянуть об этом в резюме стало полезно для карьеры. В японских вузах китайский язык стал ныне самым популярным после английского. Количество людей, начавших изучать его еще в школе, утроилось.

Согласно опубликованному в Пекине докладу, китайский язык ныне преподается в более чем двух тысячах вузов почти ста государств.

Поскольку оптимальный состав лингвистической группы не должен превышать двадцати учащихся, потребность в преподавателях китайского языка уже сейчас перевалила за полтора миллиона. Фактически же их всего сорок тысяч, в том числе в КНР – шесть тысяч. Стало быть, преподавание китайского языка становится одной из самых востребованных в мире профессий.

Иероглифика закаляет характер

Вряд ли есть еще в мире народ, чей родной язык и особенно письменность оказывают столь большое влияние на формирование человеческой личности. Ведь заучивание иероглифов отнимает у китайских детей в три-четыре раза больше времени, чем правописание у школьников других стран.

По личному опыту знаю, что китайская грамота, которой я занимался по восемнадцать часов в неделю в Военном институте иностранных языков, сделала меня другим человеком. В школе мне удавалось быть круглым отличником, презирая «зубрил», сдавать экзамены на пятерки методом «кавалерийской атаки».

После пяти лет обучения в институте и одиннадцати лет работы в Пекине моя бесшабашная русская натура обрела черты, которые обычно приписывают немцам, но еще более присущие китайцам: целеустремленность и настойчивость, граничащие с упрямством и одержимостью.

Сложность китайской грамоты стала нарицательной. Легко ли первокласснику сразу запомнить все буквы? А теперь представьте, что каждую неделю ему задают выучить еще один алфавит. И не знаешь, что труднее: то ли запомнить тридцать новых знаков, то ли не забыть при этом триста старых…

Владение иероглифической письменностью издавна служит в Поднебесной не только критерием образованности, но и ключом к карьере. Задолго до нашей эры китайский феодализм был по-своему демократичен. Все государственные должности заполнялись на конкурсной основе. Претенденты писали сочинения, состязаясь в умении решать житейские проблемы на основе конфуцианских текстов. Вместо традиционного заполнения анкет. О личных же качествах нанимаемых судили по их почерку. Китайцы доныне считают каллиграфию зеркалом характера человека.

Чтобы выйти в люди, требовалось учиться прилежнее других. Образование служило в Поднебесной главным и единственным каналом социальной мобильности. Не случайно, обращаясь к другому человеку, китаец вместо «господин» говорит «учитель».

Что же ждет смельчака, решившегося осилить китайскую грамоту? На основе своего жизненного опыта хочу сравнить это с судьбой мальчика, вынужденного по шесть часов в день упражняться в игре на скрипке. Помню, что труднее всего было освоить те шестьсот иероглифов, что нам давали на первом курсе. Мы тогда не расставались со спичечными коробками, куда клали карточки: на одной стороне китайское написание знака, на другой – его звучание и значение. Сначала учились узнавать иероглиф, как человеческое лицо. Потом старались запомнить, как он читается и пишется.

Отрадную новость для будущих китаистов содержит доклад Министерства образования КНР. В нем говорится, что, зная девятьсот наиболее распространенных иероглифов и располагая словарным запасом в десять тысяч слов, можно читать 90 процентов печатной продукции на китайском языке.

Словом, суждения о непостижимости «китайской грамоты» несколько преувеличены. Овладеть иероглифической письменностью не труднее (хотя и не легче), чем выучиться хорошо играть на скрипке.

Язык половины населения

До 1949 года 80 процентов китайцев не умели читать и писать. Работая в Пекине в годы революционного романтизма первой пятилетки, я застал множество массовых кампаний. Кроме уничтожения мух и воробьев, среди них была и тотальная ликвидация неграмотности. Писал очерки о школьниках, которые учили матерей писать иероглифами свое имя, дабы впервые в жизни голосовать на выборах.

Ныне в Поднебесной насчитывается полтора миллиона учебных заведений, где учатся четверть миллиарда человек. Всеобщим обязательным девятиклассным образованием охвачены районы, где проживает 90 процентов населения. А оно со времени провозглашения КНР более чем удвоилось. Примечательно, что если прежде в школу ходили лишь 15 процентов девочек, то теперь количество школьников и школьниц практически сравнялось.

Министерство просвещения КНР как о большом успехе заявило, что общенациональным нормативным китайским языком овладела почти половина населения страны. Не сомневаюсь, что это сообщение удивит многих иностранцев. Известно, что Поднебесная по своему национальному составу весьма однородна. Девяносто процентов ее жителей составляют ханьцы – этнические китайцы. Национальные меньшинства насчитывают всего 130 миллионов человек. Но если говорить по-китайски выучилась лишь половина китайцев, на каком же языке общаются между собой остальные?

Когда шестьдесят лет назад я начинал учить китайский язык, каждого из одуревших от зубрежки первокурсников свербила мысль: неужели нельзя заменить древние идеограммы современным алфавитом, как это сделали другие страны? Вскоре, однако, мы узнали, что жители различных провинций Китая говорят на разных диалектах, которые отличаются друг от друга больше, чем украинский или белорусский язык от русского.

Так что иероглифическая письменность служит для них связующим звеном. Помню, как я наглядно увидел это, проехав на поезде Пекин – Шанхай. Пассажиры, вышедшие прогулятся по перрону, допытывались, сколько минут продлится стоянка. Но беда в том, что слово «сы» на юге означает «десять», а на севере – «четыре». Поэтому проводнику пришлось пояснять свою речь, чертя на ладони воображаемые иероглифы.

Нормативным общенациональным устным языком путунхуа традиционно владели только чиновники (мандарины). Поэтому на Тайване и в Сингапуре его доныне именуют «мандарин». Чтобы облегчить доступ в КНР, сингапурские и тайваньские лидеры принялись обучать свои разношерстные китайские общины нормативному языку путунхуа. Благодаря широкому распространению телевидения и всеобщему среднему образованию им удалось решить эту задачу раньше, чем в континентальном Китае.