Сергей Кузьмин - Скрытый Тибет. История независимости и оккупации

• Название: Скрытый Тибет. История независимости и оккупации
• Автор: Сергей Кузьмин
• Издательство: Изд-во А.Терентьева
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-901941-23-2

Тибет — земля тайн. Они не только в религии и мистике — многое остается скрытым и в его истории. В книге прослеживается история тибетской цивилизации с древнейших времен до наших дней, рассказывается о жизни тибетцев до и после «мирного освобождения» — насильственного включения Тибета в состав КНР. Автор приходит к выводу, что ранее Тибет не был частью других государств. В те времена, когда Китай входил в монгольскую империю Юань или маньчжурскую империю Цин, Тибет сохранял самостоятельность; мнение о том, что Тибет был частью Китая, исходит лишь из древнекитайской идеи глобальной императорской власти. Поэтому включение Тибета в состав КНР не было легитимным, и Тибет является оккупированной страной.

Многие фотографии и сведения, касающиеся последнего периода истории Тибета, публикуются впервые.

---

Но это были исключения. К середине XX в. в Тибете очень редко применялись телесные наказания, за исключением порки. Но в то самое время она была обычной в «цивилизованных» странах. Скажем, в Великобритании розги в школе отменили только в 2003 г. А в Китае в XX в. было еще суровее.

Во всем Тибете было всего две тюрьмы: в Лхасе и Шоле. Старики рассказывали мне, что в каждой, по их наблюдениям, перед китайским вторжением содержалось по 5–10 чел. За воровство не наказывали детей до 13 лет, лишь делали внушение их родителям.{579} Телесные наказания вообще не применяли к беременным женщинам и больным. В поместьях были специальные помещения для допросов и порки. Вероятно, их пропаганда и называет ужасными тюрьмами, которые были у каждого «крепостника».

Европейская система здравоохранения стала внедряться в Тибете лишь в начале XX в. Но, как и раньше, основу составляла тибетская медицина. Практиковали и разрабатывали ее преимущественно монахи. За столетия она достигла столь высокого уровня, что в наше время высоко оценивается мировой наукой. Есть сведения, что высокая смертность от эпидемий в старом Тибете была связана с невыполнением крестьянами медицинских правил и мер профилактики. В то же время заявления о том, будто 90% тибетцев были заражены, и это было причиной широко распространенной смертности и женской стерильности,{580} — некомпетентная левая пропаганда: корректной статистики нет. Китайские источники оценивают среднюю продолжительность жизни там в 35,5 лет, смертность новорожденных и младенцев — в 43%.{581} Хотя достоверность этих оценок сомнительна, средняя продолжительность жизни в Тибете могла быть меньше, чем в Европе, — в основном, за счет высокой детской смертности. Но численность населения, очевидно, росла, хотя и медленно. По различным оценкам, в конце XIX — начале XX в. она составляла от 1 до 15,4 млн. чел.{582} По-видимому, наиболее близки к истине цифры, приводимые Ч. Беллом и П.К. Козловым,{583} согласно которым в первые десятилетия XX в. численность тибетцев составляла 4–5 млн. чел.

* * *

Старый Тибет — не фантастическая страна Шангри-ла из новеллы Джеймса Хилтона, с которой его почему-то сравнивают критики (хотя сами тибетцы такой страны не знали). Часто пишут, что старый Тибет был отсталым и подлежал реформированию. Конечно, в любой стране можно найти что-то плохое. Но все познается в сравнении.

Тибетские «крепостные», фактически, были арендаторами, а так называемые «рабы» — домашними слугами. В отличие от Европы и государства Цин, в Тибете не было существенных классовых антагонизмов. Значит, феодально-теократический строй устраивал народ. Не устраивал он иностранцев, — но их никто не звал в Тибет. В научно-техническом плане эта страна отставала от Китая. Но разрыв не был существенным: даже в цинскую эпоху тибетцы успешно защищали свое государство. Отставание сказалось позже. Тибетское руководство пыталось проводить реформы, но это наталкивалось на сопротивление общества. В гуманитарном и социальном плане старый Тибет был не хуже Цинского и западных государств. После падения Цинской империи средневековые пытки и казни в Тибете стали очень редкими. На выставках орудий пыток в КНР демонстрируется в основном то, что к приходу китайцев уже не применялось.

В плане же религиозно-философском говорить об отсталости Тибета не приходится. Тибетский буддизм (см. главу 5) достиг непревзойденных высот мысли. Некоторые из них (относительность, шуньята, множественность миров и т.д.) находят свое подтверждение в достижениях современной науки. Философские концепции, разработанные в феодальном Тибете, никак не ниже того, что было создано в других странах Востока и Запада.

Итак, реформы шли в феодально-теократическом Тибете, но очень медленно. Процесс ускорился при Далай-ламах XIII и XIV, но они не успели довести его до конца: Тибет оккупировала КНР. Никакие реформы не могли бы сделать его за пару десятков лет настолько сильным, чтобы он мог в одиночку отразить интервенцию многомиллионного Китая, поддерживаемого Советским Союзом.

Глава 7. «Мирное освобождение» и его последствия

Единый Китай, проводящий антизападную политику — не важно, под властью Гоминьдана или коммунистов, — был важен для И. В. Сталина.{584} В его представлении союз России и Китая в Азии мог бы стать непобедимой силой. Но в союзника СССР Китай так и не превратился. С середины 1940-х гг. Сталин сделал ставку на КПК. Освободив от Японии государство Маньчжоу-го в 1945 г., советское руководство отдало его Китаю. Внутреннюю Монголию, где японцев разгромили советские и монгольские войска, Сталин тоже отдал китайцам — несмотря на желание ее народа освободиться от Китая и воссоединиться в единое государство с МНР.{585} В 1949 г. к КНР была присоединена и Восточно-Туркестанская республика — после того, как все ее руководство погибло в таинственной авиакатастрофе, направляясь из Алма-Аты в Пекин на переговоры.{586}

После освобождения Маньчжоу-го от японских войск советская сторона стала препятствовать вступлению туда правительственных (гоминьдановских) войск Китая, чтобы выиграть время и создать как можно более благоприятные условия для вступления КПК{587}. Кроме того, продвижению в Маньчжурию правительственных войск сильно мешали находившиеся в Северном Китае главные силы КПК — 8-я армия. Правительство СССР разрешило использовать Китайско-Восточную железную дорогу (КВЖД) для перевозки коммунистических войск. Советское командование арестовывало гоминьдановцев, пытавшихся создать в Маньчжурии свои воинские и полицейские силы, а китайским коммунистам разрешало делать то, что запрещало гоминьдановцам. Прибывающим коммунистам передавали арсеналы, разрешали создавать воинские части путем вербовки. Из прибывших с севера Китая отрядов 8-й и новой 4-й армий КПК сформировалась армия численностью до 100 тыс. чел., а позже ее численность достигла почти 1 млн. Вскоре после капитуляции Японии на советском военном самолете в Маньчжурию из Яньани доставили группу китайских коммунистических руководителей, чтобы они возглавили создающуюся в Маньчжурии Объединенную демократическую армию, парторганизацию, Северо-восточное бюро ЦК КПК и другие региональные органы.{588} Гоминьдан так и не смог установить свою власть во всей Маньчжурии: после вывода советских войск ряд районов контролировали китайские коммунисты.

Власть народно-демократических районов с первых же дней стала получать всестороннюю помощь и поддержку СССР{589}. В Советский Союз ездили китайские коммунисты, Маньчжурию посещали советские делегации. СССР сыграл решающую роль в укреплении Объединенной демократической армии. Советское командование оснастило ее первоклассным трофейным оружием японской Квантунской армии. Основная часть трофейных японских вооружений была передана Объединенной демократической армии в сентябре — ноябре 1945 г.: 327877 винтовок, 5207 пулеметов, 5219 артиллерийских орудий и минометов, 743 танка и бронемашины, 612 самолетов, 1224 автомашины, трактора и тягача.{590}

Получив столько вооружений, Объединенная демократическая армия превратилась в самую сильную из армий КПК, а Маньчжурия — в главную опорную базу этой партии в борьбе за власть, в главный фронт гражданской войны в Китае.{591} Если бы не советская помощь коммунистам, правительству Китая было бы нетрудно справиться с КПК и ее вооруженными силами. Более того: Гоминьдан мог защитить свою власть самостоятельно — без помощи США, в то время как «Компартия Китая своих возможностей для вооруженного захвата власти не имела и опиралась на Советский Союз».{592} Москва требовала от США прекратить всякую помощь китайскому правительству, а сама на последнее оказывала сильное давление, требуя не применять силу против коммунистов. И в то же время усиленно вооружала их. Ко времени образования КНР в 1949 г. в Народно-освободительной армии Китая (НОАК) работали 1012 советских специалистов и советников.{593}

С декабря 1946 г. — сразу после начала широкомасштабной гражданской войны между КПК и Гоминьданом — начались массированные советские поставки грузов в народно-демократические районы Маньчжурии.{594} Поставлялись продовольствие, промтовары, нефтепродукты, бумага, медикаменты, оборудование для больниц, школ и т.д.{595} Полные данные об этой помощи до сих пор не преданы огласке. Но даже то, что опубликовано в открытой печати, говорит о ее беспрецедентных масштабах. Советские организации помогали народно-демократическим организациям Маньчжурии в налаживании внутренней торговли и финансов. СССР помог восстановить коммуникации, разрушенные во время войны; на заводах Урала и Сибири ремонтировали изношенный подвижной состав КВЖД, в Сибири и на Дальнем Востоке шла подготовка железнодорожных войск НОАК: за одно только лето 1948 г. было подготовлено свыше 4600 специалистов разных профилей.{596}