Игорь Красавин - Techne. Сборка сообщества

• Название: Techne. Сборка сообщества
• Автор: Игорь Красавин
• Жанр: Философия
• ISBN: 978-5-4474-0330-0

Книга посвящена социально-философскому и политико-экономическому анализу эволюции общества. Исследование основывается на представлении о гетерархии как фрактальной структуре социальности. Показано, что любые формы социальной жизни фундаментально едины между собой в качестве коммуникации и различаются композицией множественных отношений. Динамика процессов самоорганизации представлена на примере иерархических институциализированных сообществ, где власть и капитал являются средствами социальной организации. Показана институциональная динамика исторических сообществ и условия формирования традиционного и капиталистического типов организации. Анализируется повторяющееся сходство и условия дифференциации в организации политико-экономических институтов. Объясняется роль частных лиц как источника социальной сложности и развития.

Издание второе, исправленное и дополненное

---

Общеизвестно, что с изменением общества меняются и общественные законы. Особенность последних заключается в том, что это не столько законы, сколько смыслы, метафизические мифы. Завладевая человеческой речью, они каким-то образом меняют структуру социальных действий. Указанную точку зрения пытались обосновать много раз, но, видимо, без успеха. Мы знаем, что не всегда стоит верить словам человека о том, что он делает, однако в том, что касается общества, мы постоянно ищем некую «объективную» идею, которая бы объяснила наши дела, оставаясь при этом красивой риторической фигурой. Порою даже возникает впечатление, что дела ни в какой связи со словами не нуждаются.

Различные вариации человеческих деяний, частные и общие, совместно образуют системы инверсивных социальных связей, коммуницирующие в реальном времени. Взаимодействие складывает их в композиционные структуры отношений, которые в процессе коммуникации могут распасться на исходные формы, но затем снова собираются вместе, образуя новые композиции. Меняются культуры, но этика сообщества обнаруживает сходство, независимо от времени и места проживания131. Меняются языки, обычаи, предметы быта, технологии, орудия труда, но их взаимосвязь в социальной коммуникации остается неизменной. Процессы организации сообществ, если внимательно присмотреться к истории, обладают удивительной повторяемостью. Разные сообщества проходят сквозь типичные события, и, возможно, мы не всегда способны пережить мир так, как его переживали в Древнем Египте, империи Мин или викторианской Британии, но осознать структуру действий этих сообществ, почему они делали одно, а не нечто другое, мы вполне способны.

Очевидно, что культура является более чем значимым фактором коммуникации, поскольку непосредственно ее осуществляет. Вместе с тем надо заметить, что традиционная интерпретация роли культуры или идеологической целерациональности в социальной коммуникации и вопросах институционального строительства явно не в состоянии объяснить типичность коммуникации и разность культур. Сложившиеся в XIX—XX вв. концепции социального развития предполагали, что коммуникация и институты растут из ценностей конкретных культур, и поскольку культуры различны, то и результаты коммуникации различны тоже. Источником этого представления была вера в животворящий дух, эманирующий из культурных форм в политико-экономические, результатом чего становится некая «идентичность», объясняющая действия сообществ и государств.

Только продолжая избегать различия культуры и коммуникации, можно рассуждать о негативной патриархальности конфуцианства в период упадка Китая и позитивном патернализме того же конфуцианства в период его подъема. Подобный подход не способен сказать о том, откуда вышел мир и куда он идет, и является типичным инструментом властной манипуляции и накачивания натужного псевдопатриотизма. Попытки найти основания институциональной коммуникации для каждой отдельной культуры особого успеха не принесут, поскольку в «культурах» до сих пор ищут некую абстрактную сущность социального, явленную в художественной или этической форме. Безусловно, разность культур весьма значительно затрудняет коммуникацию и рождает взаимное подозрение, сводимое к банальному страху перед теми, кто не похож на нас. Тем не менее эта разность не помешала мировой системе коммуникации сообществ появиться и в течение всего существования человека развиваться и принимать все более сложные формы.

Образование локальных городов и территориальных государств было связано с необходимостью управления сообществом в ежедневном производстве, регулярном ведении торговли, распределении обязанностей и применении насилия. Появившись для удовлетворения базовых потребностей совместного существования, управление будущим связало сообщества неравной связью, выпутаться из которой они уже не смогли. Первую цивилизацию, о которой нам достаточно хорошо известно, создали в IV—III тыс. до н. э. шумеры в междуречье Тигра и Евфрата. Опыт предыдущих странствий и иерархичная организация сообществ вызвали к жизни чрезвычайно продуктивное аграрное производство, притянув множество контактов, что сделало этот район крайне урбанизированным. Экономические и политические связи шумеров расходились по всему Ближнему Востоку и достигали западной Индии.

Шумерские города регулярно вели истребительные войны за контроль торговых путей и отъем ценного сырья. Элиты были в наибольшей степени заинтересованы во внешней торговле и войнах, которые, в свою очередь, требовали формирования репрессивного и административного аппарата государства. Во внутренней политике следствием было появление частной собственности и постоянные попытки узурпации власти отдельными представителями верхушки. Как правило, представители знатнейших родов достигали этого совмещением бюрократического (жречество ранних цивилизаций управляло крупнейшими производственными и торговыми активами) и военного контроля.

Наличие общего, но неупорядоченного экономического пространства, нарушаемого частыми распрями участников, предопределило пути политического решения вопроса. Результатом активных мирных и военных контактов шумерских государств было появление все более обширных империй, для управления которыми создавались государственная бюрократия, государственная армия, фонд государственных активов (земля) и государственная внешняя торговля. Проблема все же заключалась в формате социального и экономического включения покоряемых сообществ, которые служили источником добычи в политическом мире этих империй. Лишая местные элиты ценнейших активов и не давая ничего взамен, империи обрекали сообщества на постоянные восстания и потому были недолговечны. Социально-экономическая дифференциация и спонтанная интеграция сообществ размыкали локальные институциональные структуры: к власти приходили выходцы из низов общества, такие как Саргон Древний, который в XXIV—XXIII вв. до н. э. и создал первую империю.

Социальная динамика, которую являют древние сообщества, типична для современности. Экономический рост вследствие расширения сети контактов, сложные отношения социальных страт, конкуренция среди верхушки, создание профессиональных союзов и профессиональных армий, концентрация активов, разорение мелких участников и обогащение крупных, последующая депрессия, разрыв экономических связей с ослаблением или развалом государства. Затем круг повторялся. Размах частных и государственных капиталистических практик был столь велик, что не помогали никакие ограничения экономической деятельности, в связи с чем 3-й династии Ура в XXII—XXI вв. до н. э. пришлось создать автократичную организацию государственного капитализма, а разоренных людей использовать как государственных рабов. Падение этого государства вызвало такой разгул капитализма, который впору назвать диким. В Вавилонском царстве Хаммурапи в XVIII в. до н. э. сталкивался с той же дилеммой дифференциации сообщества и его активов, в связи с чем была предпринята целенаправленная попытка поддержания традиционного общества и ограничения капитализма. Расцвет египетских царств обязательно заканчивался распадом ввиду той же дифференциации и приватизации земель группировками знати.

Внешняя пространственная организация коммуникации сообществ была непосредственно связана с их внутренней динамикой отношений. Рост и расширение отношений развитых центров вовлекали периферийные сообщества, и когда рост заканчивался, периферийные варвары обрушивались на слабеющие метрополии. Центральные сообщества, пока были сильны, обычно сравнительно легко отражали вторжения менее развитых соседей, но с прекращением роста и разрушением социально-экономической структуры становились беспомощны, и вторжения сразу после того, как в царстве «что-то пошло не так», в древнем мире были повсеместны. С пришельцами взаимосвязи регрессировали, но территориальные перемещения сообществ и неуклонное включение периферии распространяли цивилизацию городов и государств. С каждым новым циклом происходило пространственное расширение активности и выстраивались новые институциональные структуры, которые являлись видоизменением старых.

Бронзовый век закончился эпохой обширных сухопутных и морских империй, высоким уровнем урбанизации, постоянными внешними политическими и экономическими отношениями сообществ. Если в начальный период интенсивность контактов была достаточно слаба, то впоследствии экономическая интеграция и империализм государств шли по нарастающей. К XIII в. до н. э. государства с помощью союзов образовали систему великих и не очень держав и после взаимного признания поддерживали общий мир. Но в конце XIII в. до н. э. внутри развитых сообществ – Нового египетского царства, Ахейских государств – начинаются восстания и междоусобная борьба. В XII в. до н. э. периферийные народы Ближнего Востока и Средиземноморья, создав военизированные иерархии, приходят в движение и вторгаются в Египет, Малую Азию, Междуречье и Грецию. Еще недавно грозные империи, регулярно отражавшие сходные вторжения, распадаются, прекращается интенсивная торговля, культура и инфраструктура становятся примитивными, а вслед за этим вновь поднимаются мелкие города и царства.