Эллери Квин - Санаторий смерти

• Название: Санаторий смерти
• Автор: Эллери Квин
• Издательство: Стрибог
• Жанр: Классический детектив
• Год: 1994
• ISBN: 5-87701-001-8

В романах классика американского детектива Эллери Квина герой, сыщик-писатель, расследует вместе со своим отцом, полицейским инспектором Ричардом Квином, запутанные преступления: загадочное убийство в «Храме здоровья», ставшем «Санаторием смерти», и похищение трупа. Подозреваются все! Но острому аналитическому уму подвластны все тайны и загадки.

«Таинственный цилиндр» — первый роман, прославивший Эллери Квина… Смерть застигает зрителя в театре во время спектакля. Тайна кажется неразрешимой. Но для классического детектива что может быть лучше загадочного убийства?

---

— Инспектор, похоже на то, что вы нашли программку Монти Фильда! — воскликнул Флинт.

— Так точно, господа мои! Похоже именно на то! — коротко сказал Квин. — Флинт, поищите-ка в бумагах, которые мы нашли в карманах покойного, письмо с его личной подписью и принесите его ко мне.

Флинт поспешил из кабинета.

Эллери внимательно изучал каракули на программке. На верхней части страницы они выглядели так:

Вернулся с письмом в руках Флинт. Инспектор сравнил подписи. Они явно принадлежали одному и тому же человеку.

— Отдадим их на экспертизу в лабораторию к Джимми, — пробормотал Старик, — но, кажется, все ясно и так. Это программка Фильда. Никаких сомнений тут быть не может. Что ты на это скажешь, Томас?

— Не знаю, что могут означать первые два числа, но вот эти «50 000» могут обозначать только доллары.

— Похоже, наш приятель вспомнил про свой банковский счет, — проговорил Квин. — К тому же, кажется, он был безумно влюблен в свое имя и просто обожал расписываться.

— Вряд ли это говорит о его самовлюбленности, — возразил Эллери. — Когда сидишь и бездельничаешь в ожидании — например, в театре перед началом спектакля — часто черкаешься на первом попавшемся клочке бумаги или расписываешься на нем. В театре, естественно, для этого больше всего подходит программка… А желание написать свое имя — феномен, известный любому психологу. Оно присуще всем. Так что вряд ли этот Фильд был таким самовлюблённым, как кажется.

— Впрочем, какое все это имеет значение! — вздохнул инспектор, который, нахмурив лоб, сосредоточенно изучал каракули.

— Может быть, может быть, — задумчиво сказал Эллери. — Но если вернуться к вещам более важным, то я не могу согласиться, что эти «50 000» означают сумму на счету у Фильда. Больно уж круглая сумма-то. Таких круглых чисел на счету никогда не бывает.

— А мы легко можем это проверить, — сказал инспектор, снимая телефонную трубку. Он попросил телефонистку на коммутаторе управления соединить его с конторой Фильда. Поговорил немного с Оскаром Луином и с несколько огорченным видом повернулся к Эллери.

— Ты оказался прав, Эл. На личном счету у Фильда лежит поразительно маленькая сумма. Меньше шести тысяч долларов. И это при том, что он довольно часто оперировал суммами свыше десяти или пятнадцати тысяч долларов, когда расплачивался. Луин и сам поражен. Он сказал, что ничего не знал о финансовом положении Фильда, пока я вот сейчас не попросил справиться о нем… держу пари, Фильд играл на бирже или был связан с букмекерами.

— Меня не очень удивило это известие, — заметил Эллери. — Но оно подводит нас к одному возможному объяснению, почему в программке у Фильда написано «50 000». Это — не просто сумма денег, а сумма, которую можно заработать на какой-то затее. Затея на пятьдесят тысяч долларов. Неплохой заработок за один вечер — если бы Фильд остался жив.

— А что означают два других числа? — спросил Квин-старший.

— Тут мне надо немножко подумать, — ответил Эллери, снова с размаху плюхаясь в свое кресло. — Но мне бы очень хотелось знать, что это за затея, которая тянет на такую сумму.

Он смолк и принялся протирать очки.

— Какая бы это затея ни была, сын мой, — наставительно сказал инспектор, — ты можешь быть уверен в одном: дело это весьма нечистое.

— Весьма нечистое? — с полной серьезностью переспросил Эллери.

— Да. Деньги — вот корень всех зол на свете, — усмехнувшись, сказал инспектор.

— Не только корень, папа, но и плод! — сказал Эллери, не меняя тона.

— Опять цитата? — насмешливо спросил Старик.

— Из Филдинга, — небрежно ответил Эллери.

Глава одиннадцатая, в которой возникают тени прошлого

Зазвонил телефон.

— Мистер К.? У аппарата Сампсон, — раздался из трубки голос прокурора.

— С добрым утром, Генри, — сказал Квин. — Ты где? И как себя чувствуешь нынче утром?

— Я — в своем рабочем кабинете. Чувствую себя, как побитая собака, — с тихим смешком ответил Сампсон. — Доктор твердо убежден, что я долго не протяну, если буду продолжать в том же духе. На работе же у меня твердо убеждены, что город погибнет, если я не буду появляться на службе. Что тут поделаешь?.. Ну, да ладно. Перейдем к делу, мистер К.!

Инспектор сделал Эллери выразительный знак — знаю, мол, что сейчас начнется!

— Слушаю тебя, Генри!

— Здесь у меня в кабинете сидит один господин, с которым тебе следовало бы познакомиться получше, — продолжал Сампсон, понизив голос. — Он хочет видеть тебя, так что боюсь, тебе придется бросить все свои дела и мчаться сюда. Он… — Тут Сампсон вообще перешел на шепот. — Он — человек, с которым мне очень не хотелось бы поссориться. Вот так-то, Квин, старина.

Инспектор наморщил лоб.

— Я предполагаю, что этот господин — мистер Айвз-Поуп, — сказал он в трубку. — Он, видимо, гневается, что мы вчера вечером допросили его ненаглядную дочурку?

— Нет, не гневается, — ответил Сампсон. — Он действительно очень достойный человек, только… Очень прошу тебя, мистер К., будь с ним приветливее.

— Я специально надену белые перчатки, — хихикнул Старик. — И если это тебя успокоит, возьму с собой сына. Обыкновенно он у нас отвечает за связь с влиятельной общественностью.

— Ну, это было бы просто прекрасно, — с благодарностью сказал Сампсон.

Инспектор положил трубку и повернулся к Эллери.

— Бедняга Генри действительно попал как кур в ощип, — язвительно заметил он. — Но мне его трудно винить: все потому, что он вечно пытается быть со всеми в хороших отношениях. Старается поладить со всеми, а политики, пользуясь этим, все больше на него давят. Теперь у него в кабинете обитает этот Крез. Поехали, сын мой, нам предстоит познакомиться со знаменитым Франклином Айвз-Поупом.

Эллери застонал.

— Если ты будешь продолжать в том же духе, тоже долго не протянешь, — сказал он отцу, но тут же вскочил и надел шляпу. — Ладно, поедем, ублажим этого капитана индустрии.

Квин усмехнулся и поглядел на Велье.

— Кстати, Томас, пока я не забыл! Мне бы хотелось, чтобы ты сегодня поразнюхал кое-что. Ты должен выяснить, почему Монти Фильд, у которого была процветающая адвокатская контора, который жил на широкую ногу, имел на своем личном счете всего шесть тысяч долларов. Что было тому причиной? Игра на бирже? На скачках? Я желаю знать точно. Может, ему пришлось оплачивать какой-нибудь вексель. Луин уже в конторе Фильда и сможет тебе помочь. И коли уж ты этим займешься, восстанови заодно — это может быть очень важно, Томас — картину вчерашнего дня Фильда во всех подробностях. Что он делал — прямо по минутам.

Старший и младший Квины направились к Сампсону.

В прокуратуре все были заняты выше головы делами государственной важности, а потому появление какого-то полицейского инспектора в этом святилище не произвело ни на кого особого впечатления. Эллери сразу поскучнел, но его отец только улыбался. И вот, наконец, с недосягаемых высот, подобно громовержцу Зевсу, спустился прокурор собственной персоной, меча молнии в своих сотрудников за то, что они заставили ждать его дорогих гостей.

— Не кипятись, молодой человек! — сказал ему Квин, когда прокурор вел их к себе в кабинет, продолжая сетовать на бестолковость своего персонала. — Лучше скажи вот что: я достаточно прилично одет для встречи с этим финансовым королем?

Сампсон открыл им дверь. С порога оба Квина увидели человека, который, заложив руки за спину, глядел на улицу из окна, явно скучая. Когда прокурор закрыл дверь кабинета, он стремительно повернулся — просто поразительно для человека его комплекции.

Франклин Айвз-Поуп являл собой осколок былых времен, более здоровых в экономическом отношении. Он был могущественным, уверенным в себе магнатом того типа, который, подобно старому Корнелиусу Вандербильту, покорял Уолл-стрит не только своими капиталами, но и силой своей личности. У Айвз-Поупа были ясные серые глаза, седоватые стального цвета волосы, борода с проседью, сильное, еще сохранившее молодую гибкость тело. Вид его сразу же внушал уважение. Когда он стоял на фоне окна, один силуэт его производил впечатление. Так что Квинам сразу стало ясно — перед ними человек, который хорошо знает, чего хочет в жизни.

Сампсон как-то замялся и медлил с представлением. Финансист взял инициативу в свои руки и, не дожидаясь его, сказал приятным баритоном:

— Полагаю, что вы — Квин, охотник на человека. Я уже давно хотел познакомиться с вами, инспектор.

Он протянул большую, сильную руку, которую Квин с достоинством пожал.

— Излишне говорить, что у меня было аналогичное желание, мистер Айвз-Поуп, — сказал он с легкой улыбкой. — Я как-то раз попробовал рискнуть и вложить деньги в акции на Уолл-стрит. Как мне кажется, известная часть этих денег в результате перешла к вам. Это, сэр, мой сын Эллери — гордость семьи.