Борис Соколов - Коллонтай. Валькирия и блудница революции

• Название: Коллонтай. Валькирия и блудница революции
• Автор: Борис Соколов
• Жанр: Научпоп
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4444-1924-3

Среди деятелей революционного движения в России было немного женщин из высшего общества. Что же заставило дочь русского генерала, героя Русско-турецкой войны, примкнуть к революционерам и почему ей доверяли вожди советского государства? Какими тайнами была окутана жизнь первого народного комиссара государственного призрения и автора концепции «Новой женщины»? Как удалось многолетнему представителю советского государства уцелеть в годы репрессий? На эти и многие другие вопросы читатель найдет ответ в предлагаемой книге.

Знак информационной продукции 12+

---

В 1916 году Александра смогла издать в Петрограде самую значительную из своих научных книг — "Общество и материнство. Государственное страхование материнства". Коллонтай доказывала, что женщина не может одновременно и работать, и растить детей. Следствием являются высокая детская смертность и большое количество брошенных детей. Выходов из этого положения два. Можно вернуть женщину к домашнему хозяйству, воспретив ей работать. Но также можно, как верила Коллонтай, создать новую социальную систему, когда женщина сможет становиться матерью и продолжать работать. Александра безоговорочно выбирала второй путь и считала, что заботу о здоровье женщины и обеспечении ее детей должно взять на себя государство.

В Америке газета русских эмигрантов "Новый мир" опубликовала обращение Коллонтай "Жены рабочих, объединяйтесь!". Там говорилось о тяжкой женской доле, которой Александре так и не удалось испытать. При этом она старалась стилизовать свою речь под говор рабочих окраин: "Холодно, тоскливо в квартире рабочего. Пригорюнилась жена его. Колотится, стучит в окна ветер, поет свою назойливую песню о том, что зима близка, что вот-вот наступят холода, а топить нечем. Разве напасешься угля при теперешней дороговизне? Скулят, плачут ребятишки: мама! Есть охота! Мама, обед сготовь!

Мужниной получки к концу недели не хватает. Все вздорожало: яйца, молоко, овощи, мясо. Как же быть? Как обернуться?

Говорят: у женщин волос долог да ум короток, а вот попробовали бы мужья с недельку похозяйничать, на получку обернуться, поняли бы, что немало надо ума женщине, чтобы на скудный заработок хозяйство вести…

Закинула судьба, мачеха злая, в чужую сторону, к людям чужим, где и обычаи непривычные, и язык непонятный, ни тебе подруг, ни родных… Муж? Что толку от мужа?! День-деньской на работе мается, вернется — усталый, голодный.

О своем думает, с женой не поделится… Нахлобучил шапку вечером, да и ушел опять. Куда? Жена не спрашивает. Только рукой махнет… Земля и все, что на ней родится, все, что из земли получают — уголь, руда, драгоценные металлы, — все это принадлежит кучке богачей, капиталистам. У них в руках и заводы, фабрики, машины. Две шкуры дерут богачи с народа — недоплачивают рабочему настоящую цену за труд его, а когда товар, сработанный рабочим, окончен, пускают на рынок по такой цене, чтобы побольше да поскорее нажиться. Прежде цену сбавляла конкуренция между капиталистами-торговцами. А теперь, и особенно в Америке, капиталисты стали объединяться, тресты устраивать, чтобы вместе да ловчее народ, покупателей обирать…

Как с богачами тяжбу вести? Как с ними воевать? Способ один: объединимся! Рабочих — много, мы — сила. Объединимся, образуем свою рабочую армию и пойдем походом на врагов — на хозяев, капиталистов, отнимем у них земли, фабрики, заводы и все это сделаем собственностью народа

Тогда не будет больше дороговизны, потому что не будет больше купцов-грабителей; не будет и войны, так как исчезнут главные виновники войн — капиталисты, генералы, корали и цари…

Мы требуем, чтобы отобраны были припасы у торговцев и скупщиков. Мы требуем, чтобы сами рабочие организации распределяли продукты для продажи, чтобы цены на продукты установлены были без барышей…

Мы, жены рабочих, будем помогать нашим мужьям добиваться большего заработка".

В Нью-Йорке Коллонтай встретилась с Троцким, но они не подружились. 11 февраля 1917 года, покинув США, Коллонтай написала Ленину и Крупской: "За неделю до моего отъезда приехал Троцкий… Приезд Троцкого укрепил правое крыло… Открытое присоединение к "левому Циммервальду" встретило резкую оппозицию в лице Троцкого и дало моральную поддержку колеблющимся американцам".

На самом деле ничего подобного Троцкий тогда не говорил и не писал в той же газете "Новый мир", где публиковалась Коллонтай. Лев Давыдович в тот момент по отношению к войне, которую следовало превратить в революцию, стоял на той же позиции, что и Ленин. Александра Михайловна безуспешно пыталась поссорить его с Лениным. Троцкий же в мемуарах о Коллонтай отозвался достаточно снисходительно: "В Америке же находилась в то время и Коллонтай. Она много разъезжала, и я сравнительно мало с ней встречался. Во время войны она проделала резкую эволюцию влево и из рядов меньшевизма перешла на левый фланг большевиков. Знание языков и темперамент делали ее ценным агитатором. Ее теоретические воззрения всегда оставались смутны. В нью-йоркский период ничто на свете не было для нее достаточно революционно. Она переписывалась с Лениным. Преломляя факты и идеи через призму своей тогдашней ультралевизны, Коллонтай снабжала Ленина американской информацией, в частности и о моей деятельности. В ответных письмах Ленина можно найти отголоски этого заведомо негодного осведомления. В борьбе против меня эпигоны не преминули позже воспользоваться заведомо ошибочными отзывами, от которых он сам отказался и словом, и делом. В России Коллонтай почти с первых же дней встала в ультра-левую оппозицию не только ко мне, но и к Ленину. Она очень много воевала против "режима Ленина — Троцкого", чтобы затем трогательно склониться перед режимом Сталина". В принципе сказано жестко, но верно.

Америка Александре на самом деле понравилась, сколько бы она ни клеймила американских капиталистов. В середине января 1917 года с борта парохода Коллонтай писала Щепкиной-Куперник: "По целому ряду соображений — среди них финансовые — уехать надо было. Но уезжать было трудно. Начала вживаться в американскую жизнь, улавливать в ней то, что скрыто от глаз поверхностного путешественника. Полюбила ее литературу, ее несравнимые библиотеки и ее женщин. У нас еще таких нет. Это женщины-созидательницы, деятельницы… Последние два месяца все больше и больше ощущала своеобразие жизни американской интеллигенции, и этот слой мне удивительно по душе…"

В огне революции

Из США Коллонтай вернулась в Хольменколлен незадолго до Февральской революции. И, можно сказать, она ее предсказала. Александра Михайловна начала работать над пропагандистской брошюрой "Кому нужен царь и можно ли без него обойтись?". Предвидя неизбежное падение царизма, она утверждала: "Мало убрать царя. Надо вырвать власть у тех, кто прикрывался царем, — бюрократов, чиновников, помещиков, капиталистов — и передать власть народу".

Коллонтай еще дописывала последние страницы брошюры, когда действительно произошла революция, свергнувшая русское самодержавие.

17 марта она писала Ленину и Крупской из Христиании: "Дорогие друзья, так ли Вы осведомлены о том, что творится? Впрочем, телеграммы-то, верно, всюду те же самые. Каждый час приносит новое и новое. Сейчас тревожнее и мрачнее, чем было утром: на горизонте возможность диктатуры Николая Николаевича…

Назавтра ожидаем приезд Ганецкого и Людмилы Сталь; с ними обсудим вопрос: кому из нас немедленно (дня через три, четыре) двигаться в Россию. Кому пока оставаться здесь, чтобы служить связью… Необходима теперь литература в Россию.

Шлю Вам на просмотр набросок популярно-агитационной брошюрки-воззвания: "Нужен ли нам царь?" или "Кому нужен царь?"".

Однако такая брошюра сразу же утратила актуальность. Вслед за Николаем II от престола отрекся и его брат Михаил. А великий князь Николай Николаевич-младший, бывший Верховный главнокомандующий, не выказывал никакой склонности быть диктатором и вообще участвовать в политической жизни после того, как его повторное назначение Верховным главнокомандующим было отменено Временным правительством.

В Россию Александра Михайловна вернулась из Норвегии после Февральской революции 1917 года, вскоре став членом исполкома Петроградского совета. Ленин написал, чтобы она спешно возвращалась на родину, а потом дал ей через своих людей деликатное поручение. На Финляндском вокзале в Петербурге ее встретили Татьяна Щепкина-Куперник и ее муж Николай Полынов, а также Шляпников, который сразу взял один из чемоданов. Предполагалось, что в нем были деньги, которые Ленину выделило германское правительство на революцию в России. Когда таможенный чиновник пожелал досмотреть багаж, Шляпников, видимо, хорошо знавший о его содержимом, предъявил свой мандат: "Именем Петросовета вскрывать вещи не дозволяю".

На вокзале, в комнате для почетных гостей, они обнялись — как товарищи. И сразу же перешли на "вы". Уже на следующий день после приезда Александра Михайловна отправилась в "Правду" — на набережную Мойки, где передала Сталину ленинские "Письма из далека". Много лет спустя Коллонтай так написала о первом впечатлении, которое произвел на нее "Коба": "Замкнутость Сталина не позволяла сразу разглядеть его, понять его значимость. Он отличался от большинства партийцев скупостью речи. <…> Сталин выступал редко, кратко, четко и с силой логики, которая вызвала одобрение Ленина. Мы, большевики, поняли, кто такой Сталин и что он значит для партии, лишь после…"