РОБЕРТ ХОЛДСТОК - Lavondyss_Rus

• Название: Lavondyss_Rus
• Автор: РОБЕРТ ХОЛДСТОК
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

---

Они даже не пытались забрать горн с собой, но через день-два заметили, что лес в этой области стал активным, как если бы что-то потревожило его покой.

Уинн-Джонс все еще летал. — Он возвращается домой или улетает от нас? —спросила Таллис через пять дней. Мортен засмеялась, но Скатах тяжело опустился на пропитанный потом соломенный матрас. Бодрствование у тела отца высосало из него всю энергию. Сам он был из плоти и крови, но его дух бился в ворота неведомого края. Туда ушел отец, а сын не мог войти и передать старику силу, нужную для путешествия домой.

В конце концов, Мортен привела Таллис к укутанному туманом озеру, с его гигантскими ивами и болотными тварями. Озерная Пловчиха легко довезла до озера двойную ношу, но когда Таллис потребовала от нее войти в грязную воду между тростниками, лошадь заупрямилась. Таллис слезла и вернулась на сухую землю. Она еще не хотела заставлять вновь найденного друга пересекать это место.

Но именно к этому болоту подходили путешественники, и все они ухитрялись пересекать его спокойную серую воду. За озером лежала земля, взывающая к призракам — там находился Гарри!

Таллис разложила вокруг маски и надела Пустотницу. Мортен стояла сзади и с беспокойством смотрела, как чужая женщина совершает непонятный ритуал. Беспокойство сменилось открытым страхом, когда небо внезапно потемнело, вода в озере яростно вспенилась. Темные корни изогнулись в воздухе, как змеи, и образовали мрачный тоннель. Ивы вокруг озера наклонились и затрещали, сбрасывая птиц с веток; в воздух взвился мириад крутящихся хлопьев черного пепла.

Штормовой ветер пригнул камыши — и из пустого пути вылетел огромный крутящийся ком снега, заставив Мортен с криком броситься под защиту деревьев.

Через туннель из корней Таллис увидела зимнюю долину с крутыми склонами. Дубы и кусты цеплялись за камни, их ветви покрывал снег. Темные пальцы каменных шестов столбов торчали на фоне бледного мертвого неба; угрюмый шершавый палисад. Река с грохотом проносилась между валунами, и Таллис заметила острые углы и прямые линии камней, упавших из разрушенной крепости, когда-то стерегшей узкий путь.

Пустой путь свернулся, опять стала видна крутящаяся вода озера. Деревья, как животные, отдернули извилистые пальцы от мелководья. Ветер разогнал туман, и Таллис увидела далекую стену леса и обломанные утесы за ней, после которых река выбегала на равнину и опять успокаивалась, становилась спокойной и молчаливой. Туман поднялся опять, и тростники зажили собственной жизнью, сгибаясь и выпрямляясь, хотя ветер утих.

Таллис собрала маски, нашла мертвенно бледную Мортен в укрытии из кустов, и повела ее домой.

Возможно напуганная случившимся, Мортен внезапно отдалилась от Таллис и стала проводить больше времени со Скатахом, часами сидя в долгом доме, рядом с очагом, и глядя на мрачное лицо мужчины, бывшего ее сводным братом. Она всегда приносила первой любую вещь, какую бы он ни захотел. Она пользовалась любой возможностью коснуться его, погладить его руки и голени, и пригладить кончиками пальцев бороду на впалых щеках. Замечая Таллис, она опускала глаза, заставляя ту чувствовать себя очень грустно.

Через два дня после происшествия на озере Таллис увидела, как девочка наклонилась и лизнула щеку Скатаха прямо под глазом.

— Ты мой настоящий брат, — сказала она. — Твоя кожа пахнет человеком. — Она опять лизнула его. — Тик — не настоящий. Его кожа пахнет сухими листьями. Ты мой настоящий, вышедший из леса брат...

Таллис всю перевернуло, непонятно почему. И только дома она с болью поняла причину: глубокое сходство между двумя полулесными созданиями. Раньше она не обращала на это внимания. Поэтому они и чувствовали друг к другу такое сильное влечение. Их взаимная любовь чувствовалась во всем. Ему было удобно в ее присутствии и он ласково глядел на нее; ухаживая за умирающим, они с полуслова понимали друг друга и без усилий дополняли действия товарища.

В первый раз за долгие и мучительные восемь лет, которые Таллис провела с юным воином, она почувствовала себя отделенной от него. Незнакомое чувство взволновало ее, ей хотелось быть как можно ближе к Скатаху, но она понимала, что в длинном доме происходит что-то важное... возможно осуществляется какая-то часть легенды...

Она подобрала свой драгоценный узелок из волчьей кожи, вышла из дома женщин и направилась к камням у реки, чтобы провести еще одну ночь в одиночестве.

Теперь она была уверена, что Уинн-Джонс не придет в сознание. В ее лесной жизни она часто встречалась со смертью, хотя ужаснее потери Дженвала не было ничего; кошмарная рана на шее вместе с ударом молотка по черепу означали только одно: медленное спуск в объятия потустороннего мира. Но она не должна ничего делать, пока человек не уйдет. А пока она прошептала Уинн-Джонсу имя брата, описала его внешность и рассказала все истории, особенно историю о Старом Запретном Месте.

И спросила его:

— Что все это означает? Как мне попасть в Лавондисс? Если ты действительно высоко летаешь, можешь ли ты посмотреть вперед и увидеть дорогу?

На рассвете, возвращаясь от реки, она заглянула в длинный дом. Ночью она пришла к решению, очень болезненному. Она оставила маски в маленьком доме шамана, но по-прежнему несла с собой узелок с реликвиями.

В загородке кипела жизнь, главным образом животная. Дул холодный ветер, несший вечный запах снега, следовавший за ней из лета в лето. Где-то уже горел огонь, скорее всего в маленьком доме, где спали дети. В чистом воздухе чувствовался резкий запах дыма; к нему примешивался странно сладкий аромат новых шкур, растянутых на рамах вдоль тропинки, ведшей к дому старейшин. Женщина громко вдувала жизнь в почти погасшие угли, изредка что-то напевая.

Пригнувшись у входа, Таллис поглядела в полутьму, в дальнем конце которой лежал Уинн-Джонс. На мгновение она увидела человека без сознания, потом, с гневом и болью, увидела Скатаха, вынырнувшего из-под одеяла из медвежьей шкуры и пощупавшего пульс отца; под одеялом осталось второе тело и голова с вымазанными белой глиной волосами.

Таллис, без единого звука, вышла из дома. Прижав к груди сверток, она прошла через лес и оказалась в густом кустарнике у низкого холма мертвых. Рассудок прояснился, но она почувствовала холод, смертельный холод. Закрыв глаза, она попыталась разжать огромные когти чувства конца, вцепившиеся в сердце и превратившие желудок в свинец.

«Все кончено. Это надо сделать. Я знаю, что это надо сделать. Все кончено. Сейчас самое время. Конец. Я не смогу уйти, пока не сделаю...»

Спотыкаясь, она полезла на холм; пустота в сердце сушила слезы раньше, чем они возникали. Грубая тропинка довела ее до вершины. Она перелезла через разрушенный земляной вал и прошла между гниющих колонн ворот. Потом повернулась и посмотрела на лес.

Где-то там, в этой огромной древней стране, бродил одинокий путник, Гарри; сейчас Таллис чувствовала себя ближе к нему, чем восемь лет назад, когда он впервые позвал ее, через один из первых пустых путей. 

— Я избавлюсь от него перед тем, как придти к тебе... — прошептала она далеким пикам и неведомому краю. — Потому что вы одно и то же. Вы одно и то же. Я всегда знала, что вы...

Она обвела лес взглядом. Он проглотил Гарри, потом отнял у нее Скатаха. Он наполнил ее голову легендами, всосал в себя, как рыбу, и отправил в полет. Там, за лесом, ее дом. Иногда, в некоторые особенные ночи, она почти видела свет, лившийся из-за деревьев, свет ее дома; если бы она прошла всего несколько ярдов через подлесок, там был бы сад, и дровяной сарай, и мать, и Кости, и отец в ночном халате...

«Не уходи. Не уходи, ребенок. Не бросай нас... Таллис, не уходи... » 

«Я не надолго. Всего на неделю.»

Неделю!

Она некогда не перестанет корить себя; такая наивная, такая глупая! Неделю, сказала она. А потом я вернусь.

Но лес закрылся за ней; затем ушел Сломанный Парень, странный и ужасный конец их связи; и вот Скатах, несмотря на все свои обещания, тоже потерялся. И совершенно непонятно, что лежит в конце. Теперь Таллис только изредка удавалось открывать ворота; они проходили через них и всегда оказывались на берегу реки, опять.

«Я должна избавиться от него. Я должна избавиться от уз, привязавших меня к нему. Я должна стать свободной.»

Какое-то мгновение Таллис стояла перед домом смерти, обеспокоенная и неуверенная в себе. Потом, согнувшись под каменной притолокой, вошла в узкий темный коридор. Оказавшись среди костей, Таллис растерялась. При слабом свете, лившимся из дыр в крыше, она увидела, что здесь побывал какой-то зверь. На полу лежало наполовину разложившее и растерзанное тело. В узких нишах под крышей стояли маленькие погребальные урны, лежали кучки черепов и конечностей. Таллис прошла мимо них, вглядываясь в полутьму и пытаясь нарисовать в уме полную картину хаоса, царившего в домике мертвых. В крыше непрерывно сновали птицы. На каменный пол валилась грязь. Таллис выпрямилась, огляделась и посмотрела вверх. И вскрикнула от ужаса, когда темная фигурка свесилась со стропила и повисла в нескольких дюймах от ее лица.