Арсений Миронов - Двенадцатая дочь

• Название: Двенадцатая дочь
• Автор: Арсений Миронов
• Издательство: ACT
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-005633-8

Они были посланы. Посланы навести порядок в Былинном краю. Избавить сказочную Русь от ужасов колдовской междоусобицы. Славик, Алексис, Данила и Степан — четверо гостей из будущего были призваны использовать свой колоссальный интеллект образца XXI века и космическую по былинным меркам энергию во благо Былинной страны.

Увы. Они пьянствуют, танцуют рок-н-ролл и устраивают сафари на русалок. В итоге — судьба Былинной Руси зависит от капризной белобрысой барышни с зелеными глазами и острыми коготками.

---

— Никак нельзя! — Берубой едва не всплеснул руками. — Столь ужасного ведуна можно допрашивать только один на один! Таково строгое слово Траяна Держателя…

— С вашего позволения, — вежливо поклонился Лисей, — здесь повелеваю я.

— Послушай, высокий князь! Побереги себя! Для допроса придется развязать колдуну рот. Его слова — быстрые стрелы, начиненные ядом! Он… стравит, рассорит нас всех!

Странные слова оцарапали слух. Зверко нахмурился, десятник Неро вздрогнул, нервно ступил с ноги на ногу: тьфу, опять эта славянская магия… Князь Лисей убрал с узкого небритого лица насмешливую улыбку. Склонил золоченый шлем набок:

— В каком смысле?

— Любимая уловка Плескуна: две-три сотни слов — и мы как безумные вцепимся друг другу в горло!

— Ха-ха-ха, — негромко сказал наследник Зверко. А про себя подумал: видали мы таких гипнотизеров. С топорами в черепах. Вон, покойный Скараш тоже пытался гипнотизировать… А потом упал внезапно, и мозги носом пошли.

— Умоляю: не ходите со мной на допытку, — не унимается Берубой. Волнуется и щурит глаза. — Это смертельно опасно.

— Вы говорите смешные вещи, любезный! — с досадой отмахнулся князь Лисей. Стяжок на его шлеме раздраженно затрепетал. — Довольно дискуссий. Необходимо завершить наш маленький допрос до полудня.

И, резковато поворотившись, первым двинулся к воротам Кладезной башни. Там, в единственной каменной камере черного подвала, прикованный к железному кольцу в стене, вот уже несколько часов содержался пленный жрец Плескун — личный эмиссар Сварога, отвечавший перед страшным своим боссом за успех диверсионных операций в залесских княжествах.

* * *

Наследник Зверко несколько секунд глядел им вослед. Тощая фигурка князя Лисея вдруг показалась — несмотря на дорогой доспех — удивительно хрупкой, будто ранимой. Позолоченный шлем кажется почти смешным из-за длинного яловца. Спина в пластинчатой броне гордо выпрямлена — а плечики узенькие, слабые. Длинные костлявые ноги. Странно, почему раньше Каширин не замечал, что у Старцева такая нескладная фигура… Или сейчас это стало заметнее по контрасту с гибкими, хищными движениями Пустельги, который прыгает по камням вслед за Старцевым? Загадочный почтальон… Вот у кого красивое тело прирожденного убийцы. Бесцветно-серый взгляд и скользкий голос.

Зверко неторопливо стянул трехкилограммовые перчаты, бросил на камень. Сладко потянулся, разминая спину в кольчужной шкуре. Мигнул Хлестаному — тот ловко подскочил, с поклоном протянул кривой сорочинский кинжал. Зверко принял полюбившееся оружие, осторожно заправил в голенище сапога. Разогнулся с серьезным лицом:

— Я пойду с вами. Мало ли какая хрень.

* * *

Раньше на Кладезной башне легко размещалось до полуста лучников. Нынче Кладезная башня — жалкий осколок. Верхний деревянный ярус выгорел весь. А в нижней части среди потемневших камней едва различима обугленная дверь, претерпевшая осаду. Стук-тук-тук железным кулачищем — и с визгом открывается ржавая шторка на узкой привратничьей щели. Внимательные карие глаза катафракта Сергиоса Псуми появляются в окошечке, помаргивают от солнца, вглядываются: кто пришел?

— Давай-давай, любезный Псуми, — торопит князь Лисей. — Отворяй.

Голос Вещего Лисея подрагивает — должно быть, от нетерпения. Стонет в натруженном пазе засов — тугая дверь, корябая каменный порог, отодвигается и впускает четверых следователей внутрь, в затхлую прохладу. Пахнет плесенью и трупами, медленно думает наследник Зверко. Романтика.

Снаружи, со свету — в темень тесной прихожей каморки. И сразу вниз, в подземелье.

Получается, что их четверо допрашивающих на одного карлу. Хищный семаргл Берубой, мудрый князь Лисей, могучий наследник Зверко да нервный стенографист Неро с ворохом бересты и острым клинком в золоченых ножнах. Идут гуськом. А впереди с факелом — хладнокровный охранник, катафракт Сергиос Псуми, ветеран Медовы, для грека странно молчаливый — красивый великан в изрубленной броне. Винтовая лестница тесна: кольчужные плечи трутся о каменные стены. До чего круты ступени! Тянешь ногу вниз и никак не нащупаешь. Слышно, как сзади сопит и оступается неловкий князь Лисей. Наконец — поворот и ровная площадка перед единственной низенькой дверцей.

Два небольших, но добротных засова снаружи: Сергиос передает факел десятнику Неро и, налегая обеими руками, выталкивает дверь внутрь, в холодную камеру. «А ну, пропустите батьку!» — наследник Зверко, мягко отодвигая остальных, протискивает шкафоподобное тело вперед, почти вдвое сгибаясь под притолоку. Первое, что он видит, — некрупный человеческий череп. Едва желтеет на полу возле двери. Ну просто голливудский ужастик, ухмыляется Зверко.

Хоп! Мелькает коренастая тень, быстро скользя наперерез. Перехватывая длинный нагой клинок в левую руку, ярыга по прозвищу Кожан мягко припадает на сильное колено, кланяясь наследнику.

— Здор-рово, Кожаня! — Наследник слегка взмахивает дланью, и внушительный варвар Кожан получает ласковую начальственную оплеуху. Да, Зверко уже заучил движение. Хочешь быть главарем сарыни — умей общаться на языке жестов. Они называют это «медвежьей речью»…

Кожан трясет лохматой башкой и радостно скалится — желтеют остатки зубов в черной бороде. Зверко помнит, что Кожан — глухонемой. Нет, не от рождения. Язык вырвали на справедливом княжьем суде лет тридцать назад. А чуткость украла ночная ведьма Чернетея, болотная лихорадка. Бывший нережский охотник Кожан — первый пловец и лесоруб в ватаге братьев Плешиватых. Абсолютно ничего не смыслит в резах и заклинаниях. Не любит забивать крепкую голову ерундой: добрый клинок понадежней будет. «Туповат — что твоя кувалда!» — с гордостью докладывал атаман Стыря, представляя храбреца наследнику. Именно то, что нужно, сразу решил Зверко. Идеальный охранник для жреца-гипнотизера.

— Ну?.. — ласково спрашивает наследник. — Не скучаешь тут, Кожаня? Колдун не обижает?

А сам смотрит вбок: у дальней стены… Вон там, ага… Похоже на ворох грязных тряпок. Бездвижно лежит на боку, седая борода протянулась на добрую сажень, волоски золотятся в факельных отсветах. Поза неестественная: локти стянуты за спиной, а на поясе черный железный хомут на винте — грубая цепь жирной змеей пролегла по плитам. Лица почти не видать: единственная лучинка трещит и воняет у противоположной стены, не осмеливаясь высветить черты старика с завязанным ртом.

Огненный семаргл Берубой бесшумно проскальзывает вослед за наследником. Сразу к пленнику: пригибается, вертит длинным носом — принюхивается! Проверяет: угу, руки-ноги связаны, цепь крепка…

— Странно, — говорит князь Лисей, перешагивая порог. — Я прежде думал, что он — горбун.

— Многие так заблуждаются, — негромко и быстро отвечает Берубой, чья единственная рука — тонкая, почти женская — 6егло ощупывает недвижное тельце на каменном полу. — Он хитрый. Горб у него ложный. Не горб, а мешок для разных волшебностей. Надобно Плескуну, чтобы все думали, будто амулеты прямо из воздуха возникают. Вот и прячет, злодей, снадобья на спине… В торбе нагорбной. Кстати, где она?

— Все вещи пленника отъяты при задержании, — четко рапортует десятник Неро. Молодец парень: отчаянно имитирует хладнокровие. Проходит и садится на край лавки, пристраивая на коленях небольшую доску с чистыми берестяными свитками. — Мы не прикасались. И мешка не развязывали, согласно приказу.

— Ага, вижу его рюкзак! — наследник Зверко кивает на серый мешочек под лавкой. Торба волшебника. Страсть хочется первым схватить таинственный трофей! Запустить руку внутрь — поглядеть, какие феньки таскает с собой один из самых знаменитых колдунов Залесья…

Разумеется, Берубой уже скользнул к лавке. Невежливо дернул завязки — и вот драгоценное содержимое торбы посыпалось на шаткий столик с подсохшими остатками охранничьего обеда. Ничего особенного: полкило плоских сушеных пауков с мерзким шорохом разбежались по столешнице, три летучие крысы, трепеща дырчатыми крыльцами, выпорхнули и тут же растаяли во мраке под низким потолком. Фр-фр-рр!!!

— Что это? — вздрогнул князь Лисей. — Какие-то фокусы…

— Спецэффекты, — восхищенно прошептал наследник Зверко. — Заготовки для наваждений.

А волшебности все сыпались на шаткий столик, уже сплошь кишащий жирными красными червями, суетливыми тараканцами, некими недобрыми цветками и едкими трапами… Наследник взирал широко распахнутыми глазами: сушеная человечья кисть! Чьи-то гнилые зубы, обпиленные как игровая зернь, накладные бороды разных мастей, отрубленная девичья коса цвета спелой ржи, мутные стеклянные глаза (неприятное воспоминание корябнуло по сердцу, Зверко поморщился)… Кривые гвозди-мутанты без шляпок, липкие кусочки ткани, неведомые перья, чешуйки, черепки… Совершенно новенький нож горячо блеснул и скрылся под мотками разноцветной бечевы. Дохлый обезглавленный петух вывалился, распластав крылья по россыпям мелких денег. А вот… наконец посыпались мешочки со снадобьями. Зверку показалось, будто запахло знакомым, острым — одоленем, дурманом, бодряникой…