Евгений Белоглазов - Нуменал Анцельсы

• Название: Нуменал Анцельсы
• Автор: Евгений Белоглазов
• Жанр: Научная Фантастика

Роман «Нуменал Анцельсы» рассчитан на читателя, разбирающегося в основах естественных наук. Форма повествования-смесь триллера и hard science fiction или просто «хард-сайенс». Действие происходит в будущем-во второй половине третьего Миллениума. Сюжет отражает шлих современной научной мысли. Рассматриваются вопросы о происхождении материи, пространства-времени, жизни.

---

9

В свете, отраженном от огромного — в полнеба — каскаденианского диска, предметы внутри астрополя приобрели пурпурно-пепельный оттенок. На расчетной высоте космолет переместился на ночную сторону, пересек термосферу и вышел на полярную орбиту. Миарт отрегулировал гравитационную защиту, после чего выравнял скорость модуля со скоростью движения планеты и зафиксировал его, как предписывала инструкция, над северным полюсом. Поскольку такая орбита не являлась кеплеровской и астрополь одновременно испытывал притяжение как от Каскадены, так и от Даира, его вспомогательные двигатели продолжали оставаться в рабочем состоянии, создавая препятствующую смещениям компенсационную тягу.

До посадки оставалось шесть часов. Шлейсер переключил внимание на клавир управления и стал мысленно представлять, как бы он на месте миарта совершал маневрирование.

Вообще-то перед глазами стелланавта должен быть размещен разнообразнеший набор аппаратуры. Прежде всего это: приборы, сигнализирующие о физпараметрах за бортом; галактический срез размером в несколько сотен парсек; коронометр, ослабляющий исходящий от звезд свет; астрометр для измерения звездных параметров; релятивистский дисторсионный компенсатор, снижающий при больших скоростях аберрацию оптических систем; пиранометр; всевозможного вида биогеохимические анализаторы и многое другое, о чем известно разве что конструкторам космоносителей и управляющим ими пилотам.

На астрополе целевого назначения применялась упрощенная система визуальной подачи информации. Рядом с голограммой фрагмента галактического рукава размещался каскаденианский глобус с раскручивающимися от экватора к полюсам спиралями лаксодром. Центральное место на панели занимали приборы, сканирующие поверхность и приповерхностные горизонты; определители атмо-, гидро— и геоэлементных ореолов; экраны, отображающие функциональную деятельность навигационных, защитных, регулирующих и других задействованных в полете систем.

Пока Шлейсер дублировал в мыслях действия миарта и занимался виртуальным космотренингом, низко висящий над горизонтом и пассирующий кровавыми протуберанцами Даир, переместился из области океана на континент, вернее планета повернулась вокруг оси на четверть оборота и подставила под его лучи материковый бок. К пурпуру и пеплу небесной подсветки добавился золотисо-палевый отлив. Интерьер капсулы стал выглядеть веселей. Терминатор делил планету на две равные половины. Его конфигурация, вследствие перпендикулярности оси вращения Каскадены к плоскости эклиптики и отсутствия у нее лун, все время оставалась неизменной, что приводило к перемещению границы дня и ночи строго по меридиану, Если сейчас ночная сторона казалась равномерно темной, то на дневной наблюдалась смена переходов: от яркой освещенности экваториальных и средних широт до вечного полумрака заснеженной полярной области.

С орбиты отчетливо просматривались крупные планетарные структуры: морщинистый щит континента; провал океана в обрамлении трассирующих шельф архипелагов; зазубренные швы линеаментов, расчленяющих материковую кору и океаническое ложе на сложноупорядоченную мозаику.

Шлейсер не отрывал взгляда от все более проявляющегося планетного лика. Прямо перед ним в зыбкой полумгле растекалось амебообразное тело ледового чехла в обрамлении пляшущего многоцветья полярных сияний. Сбоку виднелся краешек горизонта. Движение планеты не ощущалось. Она казалась плоской. И только смена освещенности от краев к центру напоминала о том, что она все-таки шар. Скосил глаза на противоположный иллюминатор, но против ожидания не увидел резких световых контрастов, так как находящаяся в тени часть корпуса астрополя достаточно хорошо освещалась отраженными от поверхности лучами солнца. Гигантские скопления облаков на востоке отбрасывали тени и затушевывали детали. Водная поверхность в целом казалась темной с поблескивающими пятнами. Присмотревшись, можно было выделить зеленые, лиловые, темно-синие подводные «острова»; проследить причудливо извивающиеся полосы то ли течений, то ли лент гидромеланжа, то ли зон температурных аномалий.

Но вот наконец весь материк оказался на дневной стороне. Вспыхнул красным космонавигационный знак — один из маяков поликаскадной триангуляционной сети. Это бортовой лазер нащупал облако паров натрия, распыленных над Четвертой станцией на высоте двести километров и вызвал их флюоресценцию. Определив курс на ориентир, миарт снизил астрополь до верхней границы гомосферы, соответствующей здесь высоте чуть меньше ста километров, и повел его к месту намечаемой посадки.

Отсюда освещенная солнцем поверхность просматривалась во всех деталях. Шлейсер стал различать тона и оттенки. Планета уже не казалась смазанноцветным массивом, а выглядела как многокрасочная карта. Отчетливо различались берега пестроокрашенного континента, складки местности. Озера и реки носили голубоватый оттенок и были темнее суши. Самым темным, конечно, было небо, которое у края диска на границе с тропосферой, в изрядной мере прикрытой одеялом облачных структур, приобретало нежный зеленовато-синий цвет.

Не удержавшись, Шлейсер включил химанализатор и припал к окулярам. Через несколько минут атмохимический регистратор показал по атмосферным ореолам залежи металлических руд, распространенных на поверхности и на глубине до полукилометра. С такой высоты могли диагностироваться только очень крупные месторождения с очень высокими содержаниями компонентов, которые встречаются крайне редко.

То, что открылось Шлейсеру, вызвало у него изумление. Это была настоящая сокровищница, богатейший клад планетарного масштаба ценнейших элементов, поиски которых как раз являлись первейшей задачей не только лично его, но и всего космоцива. Нечто подобное встречалось только в системе Аксоли, где были обнаружены уникальнейшие выходы бериллиевых руд. Он сменил диапазон наблюдений. Повышенная яркость площадных и локальных инфракрасных источников свидетельствовала об анормальной субвулканической активности тектонических структур, выдавала места выхода из недр экструзивов, лав и горячих источников. Специальный детектор выделил купола в осадочных толщах и в зоне шельфа, скорей всего тоже экранирующих какие-то залежи.

Тем временем астрополь вошел в слой атмосферы с колеблющейся плотностью. Сильно затрясло, но ненадолго. Тормозной импульс обеспечил довольно сносные условия входа в тропосферу. Миарт определил местонахождение маяк-радара и повел астрополь по плавноснижающемуся лучу. До места посадки оставалось совсем немного. Шлейсер, уже окончательно смирившись с действительностью, так неожиданно принявшей форму уродливого гротеска, решил навести в своем временном пристанище порядок. Собственно, наводить-то было нечего. Ни мусора, ни лишних вещей. Одним движением он превратил кокон-ложе в некое подобие кресла и стал готовиться к встрече с необычными поселенцами, или как сказал бы Снарт: неоилотами-делинквентами [24].

10

Приземление, стыковка с шлюзовой камерой санотсека, внешняя и внутренняя стерилизация аппарата прошли на удивление быстро.

Станция, построенная на средства Косвалютфонда, мало чем отличалась от конструкций подобного рода, разбросанных по разным уголкам космоса. Фактически это был средней руки универсал-центр, возможности которого позволяли не только проводить всесторонние планетные исследования, но и осуществлять необходимый комплекс космонавигационных действий: принимать на орбиту и отправлять пассажирские лайнеры, грузовые аллофаны и леантофоры; следить за состоянием TR-каналов, метадромов, контаминаторов, флуктуаторов, стационаров, энергонариумов, включая и досветовые каботажные трассы.

По форме станция напоминала цветок с тремя симметричными одноэтажными — тридцать метров длиной каждый — лепестками-корпусами, с цилиндрической десятиметровой башней посередине и была рассчитана на полсотни человек персонала. К внешним торцам двух корпусов примыкали транспортные ангары, легко узнаваемые по веерам разбегающихся от пандусов дорог и характерным очертаниям возвышающихся над ними причальных аэромачт с ажурными фермами захвата. На некотором удалении от третьего корпуса, впритык к чашеобразному, направленному в небо зеркалу телескопа, располагался санпропускник, через который в свое время прошли многие из тех, кому достало посетить планету. Пространство между «лепестками» заполняли постройки, понять назначение которых на первый взгляд было трудно. План завершал периметр из силовых эмиттеров, ориентированных на острие венчающего башню шпиля, высота которого менялись в зависимости от необходимости придавать защитному куполу ту или иную конфигурацию. Наметанным глазом Шлейсер еще до посадки определил, что защита отключена… отключена давно… много лет назад. «Интересно, сохранились ли подземные коммуникации» — подумалось ему, когда в иллюминаторе отразились и другие следы запустения: теряющиеся в каменных россыпях дороги, подмытый в устье реки берег с обрушившимся пролетом моста, остатки ложементов [25], брошенная техника: экскаваторы, бульдозеры, роверы. В былые времена он не раз бывал на таких станциях: герметизированных поселениях изыскателей. Подобные сооружения напоминали айсберг, большая часть которого расположена ниже уровня поверхности. Подземные этажи отличались абсолютной надежностью, выдерживали ядерные взрывы и сейсмические толчки в двенадцать баллов, были защищены от всех известных видов излучения и отравляющих веществ, имели практически неиссякаемую систему энергоснабжения в условиях полной изоляции, а в случае биологического заражения обеспечивали четыре уровня стерилизации. И вот, две такие затерявшиеся в песках Эстерии станции, несмотря на абсолютное совершенство защиты и практически полную неуязвимость от каких бы то ни было видов воздействия, оказались не в состоянии уберечь людей от замаскировавшейся под обыденность погибели…