Дэвид Гриффитс - Екатерина II и ее мир: Статьи разных лет

• Название: Екатерина II и ее мир: Статьи разных лет
• Автор: Дэвид Гриффитс
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4448-0047-8

В сборнике представлены переводы опубликованных ранее (в 1969 — 2008 гг.) и неопубликованных статей Дэвида М. Гриффитса — одного из лучших знатоков истории России XVIII века. Автор воссоздает круг идей эпохи Екатерины II, анализирует мировоззрение императрицы и изменение ее взглядов во времени. Благодаря этому Гриффитсу удается проникнуть в реформаторские замыслы Екатерины II, понять ее социальную политику и внешнеполитические проекты. Написанные ясно и увлекательно, статьи Гриффитса привлекут внимание не только специалистов, но и всех, кто интересуется историей XVIII века.

---

Однако проблемы, обременявшие этот термин, погубили все надежды. Во-первых, чин ассоциировался в первую очередь с государственной службой, с долгом перед государством и даже государственным вознаграждением за службу. В этом смысле было неудобно применять данное слово к тем, кто не служил государству. Во-вторых, это слово было слишком специфическим, так как подразумевало ограниченные группы, выделенные по роду занятий. Так, например, в разное время наряду с чином церковной иерархии существовал канцелярский чин, военный («афицерский») чин — наряду с дворянским чином, а наряду с купеческим чином — городской чин. Вероятно, это были корпорации в зачаточном состоянии, но это еще не были сословия. Настоящей катастрофой для будущности этого слова стало вмешательство в лексику, осуществленное Петром I в 1722 году при издании Табели о рангах. В результате значение слова «чин» еще более сузилось до значения «должности» (office), хотя первый император продолжал использовать слово и в более широком значении. Два значения, широкое и узкое, будут еще кое-как сосуществовать на протяжении всего

XVIII века и даже доживут до века XIX, но к концу столетия слово «чин» в широком значении начало уступать более сильным конкурентам[136].

Продолжим наш лексикологический экскурс. На протяжении всей русской истории часто встречается слово род в значении «ряд поколений, происходящих от одного предка» или даже «каста». В 1760-е годы это слово применялось Екатериной II и ее «правой рукой», Иваном Ивановичем Бецким, совершенно определенно к так называемому «среднему роду людей», которые, освободившись от старых предрассудков и получив соответствующее образование, как предполагалось, составят новое «третье сословие». Ожидалось, что это будет сословие, не имевшее прецедента в российской истории, несмотря на то что этимологически слово род связано с понятием семьи и рождения и само имеет долгую родословную[137]. Так, глава XVI «Большого Наказа», в которой говорится о «среднего рода людях», нашпигована упоминаниями «рода» (статьи 378, 380, 382 и 383, при этом в первых двух случаях это понятие передано по-французски как «classe d’hommes», а в следующих двух — как «état»). С другой стороны, Уложенная комиссия Екатерины II сформировала частную комиссию под названием «О разборе родов государственных жителей», которая и составила проект закона о «среднем роде людей». Так что слово могло употребляться и употреблялось по-разному.

Были и другие, более слабые претенденты на право передать содержание понятия «сословие». Григорий Николаевич Теплов, один из самых близких доверенных лиц императрицы, передал это понятие заимствованным словом штат: «средний штат людей». Попытка была неудачной и нашла мало последователей. Более того, она оказалась напрасной, так как в конце концов юридическое значение этого слова было побеждено бюрократическим: для будущих поколений русских слово «штат» будет значить количество служащих и перечень должностей государственного учреждения. Иногда встречается слово класс, которому было суждено большое будущее, пусть и в немного более спорном контексте, но в течение всего XVIII столетия оно преимущественно употреблялось в значении категории или при классификации в научном смысле. Довольно популярно было слово член. Несмотря на то что Петр III употребил его в своем указе, освобождавшем российское дворянство от обязанности служить, оно в конце концов не прижилось, вероятно из-за того, что употреблять его приходилось очень осмотрительно[138]. В «Большом Наказе» Екатерины смысл слова «сословие» передается словом звание (в статье 370, где ему дан французский эквивалент «ordre», а также в статье 375, где эквивалентом ему служит «état»); но это слово, кроме того, передает значение, связанное с профессией или родом занятий (в статьях 330, 605 и 647). Хотя и в Грамотах мы тоже встречаем это слово, употреблено оно только во втором значении. Как и в случае со словом «чин», оно часто обозначает военный род занятий или военную категорию. Но перспектив у слова «звание» не было, оттого, вероятно, что оно чаще относилось к отдельным лицам, а не к их совокупностям[139]. Наконец, в начале XVIII века в законодательстве появляется польское слово стан, примерно передающее понятие «сословие», но использовалось оно непоследовательно. Значение, которое нас интересует, со временем исчезло, однако другое значение — «лагерь», «место стоянки», а также административно-территориальная единица — дожило до современности.

Ближе к тому значению, которое нас интересует, и на самом деле наиболее близко к значению слова «сословие» находится существительное состояние. В своем знаменитом сочинении «О крепостном состоянии крестьян в России», где отстаивалась целесообразность предоставления крепостным прав собственности (оно было представлено в Вольное экономическое общество в 1768 году и удостоено премии), Алексей Яковлевич Поленов передал понятие «сословие» словом «состояние». То же слово он использовал и в другом своем сочинении — о среднем сословии{362}. Более официально, хотя и немного двусмысленно, использовала это слово Екатерина II в статьях 104 и 561 в русском переводе «Большого Наказа» Уложенной комиссии{363}. Как мы уже видели, она также использовала для выражения этого понятия и другие слова. Затем в статье 46 манифеста, изданного по случаю победы над Турцией 17 марта 1775 года, императрица вновь прибегла к этому слову, но на этот раз точно, назвав купеческое и мещанское состояния{364}. Несмотря на то что здесь его значение еще слишком узко для наших целей, в том же году императрица использовала его в собирательном смысле{365}. Во всех трех Грамотах 1785 года она употребляет слово последовательно и в собирательном смысле. Так, например, в статье 80 Жалованной грамоты городам мы видим, что «городовых обывателей, среднего рода людей, или мещан, название есть следствие трудолюбия и добронравия, чем приобрели отличное состояние». Таким образом, похоже, что ближе к последнему десятилетию своей жизни, после многих размышлений она наконец остановилась на единственном слове, выражавшем понятие «сословие». Будто подтверждая лесический выбор императрицы, ее интеллектуальный противник князь М.М. Щербатов использовал это слово в том же общем смысле примерно годом позже в своем сочинении «О повреждении нравов в России»: когда в государстве настанет порядок, пишет он, то «каждый сократится в свое состояние». Это слово встречается еще в нескольких местах сочинения, передавая почти тот же смысл{366}. Десятилетие спустя Александр Николаевич Радищев будет использовать его почти так же[140]. И, наконец, в конце столетия Александр Андреевич Безбородко, вероятно, как и другие, подчинивший покорно свой образ мыслей екатерининскому, заметил, что «в России три суть состояния народные: дворянство, мещанство и поселяне»{367}. Приняв во внимание эти улучай употребления слова, можно прийти к его более точному определению.

Лучше всего начать с первого издания более или менее официального словаря Российской академии, публикация которого пришлась на 1789–1794 годы. В нем в статье «Состояние» читаем: «Положение, в котором находится человек, вещь какая или дело какое». Не очень полезно. Ближе к нашему вопросу второе определение: «Звание; образ, род жизни. Состояние воинское, гражданское… состояние духовное». Хотя это определение не сильно отличается от определения слова «чин», иллюстрируется оно совсем иначе: «Состояние знатное, низкое, среднее»{368}. Два определения, рассмотренные вместе с примером, похоже, обещают выполнить задачу, с которой не справился «чин». Значение оказалось достаточно широким, чтобы вместить такие категории, какие «чин» не мог. При всем прочем слово «состояние» казалось вполне нейтральным, чтобы подогнать под него различные составляющие элементы российского общества, как непривилегированные, так и привилегированные. Чтобы послужить этой цели, слову необходимо было какое-то корпоративное содержание; и его оно как раз приобретало. Действительно, на протяжении первой половины XIX столетия это слово будет самым предпочтительным для государства, желавшего охватить все население категориями одновременно содержательными и жизнеспособными. Несмотря на официальную поддержку и на свою устойчивость и в следующем веке, этому слову все же так и не удалось перейти от немного неопределенного значения «условие», «ситуация» или «положение» к более точному «сословие», с корпоративным содержанием, которое мы ищем. Это станет исторической задачей слова «сословие».

Уже отмечалось, что ответственность за отсутствие в Грамотах подходящих терминов для обозначения понятия «сословие» делят между собой императрица и русский язык. На самом деле, если мы действительно ищем ответственного, то это русская история, в которой «не сумели» возникнуть сословия, являвшиеся неотъемлемой частью западноевропейской цивилизации Средних веков и раннего Нового времени. Когда нет самих сословий, то остается только признать, что и язык не способен их описать. Нельзя ожидать от языка, чтобы в его словарном запасе было слово для описания еще не существующего явления. Как раз поэтому императрице и ее современникам приходилось выкручиваться, чтобы описать явление, которому они надеялись дать жизнь. (И словно чтобы лучше довести эту мысль до логического конца, императрица о сословиях пишет в основном в будущем времени — см. ее «Большой Наказ» и ее письма к мадам Жоффрен.) К сожалению ли, к радости, бремя смысла в Грамотах было возложено на слово «состояние», и, следовательно, ученый, который захочет понять социально-политические интенции императрицы, должен принять во внимание значение, которое она ему придавала.