Эми Томсон - Цвет дали

• Название: Цвет дали
• Автор: Эми Томсон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997

На далекой планете Тенду потерпел аварию исследовательский флайер землян. Джуна — единственная из всего экипажа, кому удалось избежать гибели. Но чтобы выжить в чужих, полных опасностей джунглях, земная женщина должна пройти трансформацию и уподобиться вовсем аборигенам — амфибиям...

---

Джуна все еще смотрела вслед тинке. Острое, как клинок, чувство вины пронзило ее.

— Значит, этот тинка умрет? — спросила она с тоской.

Укатонен коснулся ее плеча.

— Большинство тинок не становятся бейми. Если б все тинки становились бейми, то на земле не осталось бы ничего, кроме них. Джунгли были бы съедены без остатка. Только лучшие тинки делаются бейми. Поняла?

Джуна доела остаток плода. Теперь ее уже больше не интересовало, как его называют тенду. Ее радостное настроение улетучилось. Она оказалась одна на планете, битком набитой аборигенами, обрекавшими своих детей на смерть, если те были недостаточно хороши.

Нет, сказала она себе, пока они шли через джунгли, нельзя вот так легко осуждать аборигенов. И все же в глубине души она считала несправедливым, что туземцы дают своей молоди гибнуть. Наверняка ведь существует какой-то альтернативный путь? Может быть, экспедиция сможет им чем-то помочь? Она покачала головой, стараясь отогнать эти мысли. Вмешательство в культуру инопланетян запрещалось правилами Контакта.

И все же она обрадовалась, когда за завтраком Укатонен заметил, что тинка все еще идет за ними. Укатонен снова приказал молодому аборигену уйти и даже погнался за ним по нескольким деревьям, чтобы убедиться, что тот выполнил его распоряжение. Анито и Укатонен подшучивали над необыкновенной настойчивостью тинки. Джуна отвернулась, сердясь, что они смеются над тем, что для тинки было вопросом жизни или смерти.

— Что-нибудь не так? — коснулась Анито ее руки.

— Тинка умрет, а ты смеешься над ним, — сказала Джуна. — Тинке не до смеха.

— Все мы рано или поздно умрем, это неизбежно. Кроме того, он всего лишь тинка, — ответила Анито. — Он не личность. По-своему он был счастлив. Имел убежище в деревне. Если этот не вернется поскорее, его место займет какой-нибудь другой. Если так случится, этому придется жить в джунглях, пока его не съест хищник. Это глупый тинка. Ему не стать бейми. Перестань о нем беспокоиться. Он того не стоит.

— Но это нехорошо! — воскликнула Джуна, не в силах больше сдерживать гнев. — Зачем давать тинкам умирать? Почему не иметь меньше потомков? Тогда тинки не умирали бы.

— Но что бы мы тогда стали есть? — спросила Анито. — Если б у нас было меньше молоди, то и деревни стали бы меньше. Мы же не можем поддерживать существование деревень, не поедая свою молодь.

Джуна стала бежевой от отвращения.

— Вы едите свою молодь? — воскликнула она с ужасом.

— Конечно. И ты тоже ела нейри вместе с нами.

Джуна припомнила, как помогала разделывать огромных головастиков, которых аборигены разводили в прудах на дне дуплистых деревьев, вспомнила слегка похожий на сыр вкус их сырого мяса и только теперь поняла, что ела.

— О мой Бог! — Внезапно невероятно яркое видение ребенка, разделанного, как козленок, возникло в ее воображении. Она вспомнила и своего братишку, чьи крошечные пальчики цеплялись за ее руку, когда мать учила ее менять пеленки малышу. Тенду едят своих детей! Содержимое желудка поднялось к горлу и полетело с ветки прямо на землю. Укатонен коснулся ее плеча.

— Тебе плохо? — спросил он с беспокойством.

— Я ела детей! — громко выкрикнула Джуна. — Что же вы за люди! — Она повернулась и слепо бросилась в густую крону.

Джуна рвалась сквозь листву, пока ее нога не поскользнулась на мокрой ветке и она не повисла на одной руке над сорокаметровой пропастью. Только когда она подтянулась и уселась на ветке, Джуна смогла оглядеться. Где-то вдали перекликались какие-то животные. Сквозь путаницу ветвей сверху, шурша, падал лист, неспешно опускавшийся к земле. Джуна была одна-одинешенька.

«Что же дальше?» — подумала она. Она не знала, где находится, не знала, как вернуться к Укатонену и Анито. Она оглядела буйство листвы, с которой капала роса, и вдруг почувствовала стыд за реакцию своего организма. Но тут же видение освежеванного ребенка снова встало перед ее глазами, и она вздрогнула. Как тенду могли делать такое?!

И опять покачала головой. Она позволила себе забыть, что тенду — аборигены, что у них своя, чуждая ей культура. Она же биолог, она может назвать десяток примеров каннибализма, бытующего в природе. Надо принимать их такими, каковы они есть, какими бы ужасными и жестокими ни представлялись ей их обычаи.

Головастики — совсем не то, что человеческие дети, напомнила она себе. Они, надо думать, нисколько не разумнее обычных головастиков. С биологической точки зрения аборигены невероятно интересны. Никто и предположить не мог существования разумных видов, чьи способы размножения были бы столь же расточительны и безлики, как у устриц. Людям из Отдела Контакта с инопланетянами придется отказаться от уймы нынешних теорий культурного развития и начать заново.

Когда же у этих аборигенов зарождается разум? Надо будет порасспросить Укатонена и Анито, каковы их самые ранние воспоминания… Разумеется, если они когда-нибудь отыщут ее!

Джуна обвела взглядом кроны, разыскивая своих спутников, но не заметила и следа их. Она было подумала, не поискать ли ей пути назад самой, но тут же решила, что это только ухудшит дело. Ведь Укатонену и Анито куда легче отыскать ее, чем ей — их. Она взвесила в руке свою сумку для сбора еды. Пищи хватит и на сегодня, и на завтра. Кроме того, с ней компьютер. Она подождет тут до завтра. А если ее не найдут, пойдет к берегу и отдастся под сомнительное покровительство жителей Лайнана. Перспектива не слишком приятная, но все же лучше, чем заблудиться в джунглях.

Она нашла подходящее место и устроила из ветвей нехитрое гнездо. Затем взяла компьютер и принялась за работу. Углубившись в создание экспертной лингвистической системы, она обнаружила несколько интересных несоответствий грамматического характера. Вдруг шорох над головой Джуны заставил ее поднять глаза.

Это был все тот же тинка. Он прильнул к толстой ветви, наблюдая за ее работой.

— Уходи! — сказала она ему на языке кожи и одновременно сделала рукой прогоняющий жест. Тинка метнулся в гущу ветвей, оставив ее в одиночестве.

Джуна вздохнула, стряхнула дождевые капли с ресниц и снова огляделась. Где-то совсем близко кричала птица пууиит, жужжали насекомые, а незнакомая зверюга издавала душераздирающие вопли. Стайка ящериц объедала листья на соседнем дереве, а дождь равномерно барабанил по кронам. Джуна снова вздохнула, ощутив, какая она маленькая и одинокая в этой неизмеримой огромности леса.

— Черт! — пробормотала она, желая от всего сердца, чтобы Укатонен и Анито ее поскорее отыскали. Настроение работать пропало. Она выключила лингвистическую программу и вызвала запись своих любимых песен. И сама стала им подпевать. От долгого неупотребления ее голос стал хриплым и грубым. Аборигены считали голос Джуны либо неприятным, либо исключительно смешным, а потому она приобрела привычку молчать. Джуна закрыла глаза и вся отдалась музыке.

Песня кончилась. Джуна выключила музыку и попила воды, чтобы освежить охрипшее горло. Она не пела с той самой ночи, когда «Котани» ушла в гиперпространство. Да и одной Джуне не приходилось оставаться с тех пор. Каждую минуту — и во сне и наяву — она принуждена была проводить в компании тенду. Джуна включила еще одну песню — из самых любимых — старинный блюз. Сама-то она отнюдь не была одаренным певцом. Она обычно пела либо в собственной ванной, либо подпевала записям известных вокалистов. Но петь она любила, особенно если была одна.

Когда песня кончилась, Джуна открыла глаза и прямо перед собой увидела следившего за ней тинку — уши широко расставлены, голова повернута под углом, будто он с изумлением прислушивался к чему-то совершенно невероятному. При виде такого выражения Джуна громко расхохоталась, и ее смех стал еще громче, когда тинка в страхе бежал. Она подумала — а стоило ли ей отпугивать тинку, но потом решила, что пусть этим делом лучше занимаются Анито и Укатонен.

Она снова пустила музыку и пропела еще несколько песен, но после них ей снова захотелось пить.

Взглянув кругом, она увидела Укатонена и Анито, сидящих на той же ветке, где только что сидел тинка. Они рассматривали ее, насторожив уши, а их кожа от удивления и недоумения приобрела цвет фуксина.

Джуна выключила музыку и села, выражая позой свое раскаяние. Приятное времяпровождение кончилось, пора было приступать к работе. Надо думать, пройдет еще много времени, пока ей снова удастся побыть одной, когда она сможет вести себя, как обычное человеческое существо.

— У тебя что-нибудь болит? — спросила ее Анито. — Может, тебя полечить?

— Со мной все в порядке, — заверила ее Джуна.

— Тогда почему ты убежала? — спросил Укатонен.

Джуна покачала головой.

— Это трудно объяснить, эн, — сказала она вежливо. — Мой народ не ест свою молодь. Мы считаем это неправильным. Я была… — Она заколебалась, не зная, как продолжить и не находя слов для выражения обуревавших ее чувств. — Я думаю, я поняла, что ты чувствовал, глядя на лес, уничтоженный моими людьми. И мне тяжело принять то, что вы едите свою молодь. — Джуну опять затошнило, когда она подумала об этом. Анито и Укатонен вспрыгнули на ее ветку.