Алексей Карпов - Владимир Святой [3-е издание]

• Название: Владимир Святой [3-е издание]
• Автор: Алексей Карпов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-235-03804-2

Книга посвящена великому киевскому князю Владимиру Святославичу, Крестителю Руси. В русской истории нет более значимого имени. Владимир Святой, Владимир Великий, в памяти народа — Владимир Красное Солнышко — сами прозвища говорят об отношении потомков к своему великому предку. Но каким был князь Владимир в жизни? Как произошло превращение язычника и братоубийцы, гонителя христианства и законопреступника в просветителя Отечества, великого государственного мужа, человека высочайшего духовного подвига? Мы слишком мало знаем о личности этого человека; многое окутано тайнами, легендами и преданиями. Настоящая книга представляет собой первую попытку воссоздать подлинную биографию князя на основе скрупулезного изучения сохранившихся источников.

Новое издание книги приурочено к 1000-летию со дня кончины князя.

---

В утешение за эти и другие дела приемля воздаяние на небесах, вкушая блага, “что приготовил Бог вам, любящим Его”, и насыщаясь сладостным лицезрением Его, помолись, о блаженный, о земле своей и о народе, которым благоверно владычествовал ты, да сохранит его Господь в мире и благочестии, преданном ему тобою, и да славится в нем правая вера и да проклинается всякая ересь, и да соблюдает его Господь Бог от всякого ратного нашествия и пленения, от глада и всякой скорби и напасти!»{484}

В этих строках, как и во всем страстном «Слове» Илариона, — целая программа причтения князя Владимира к лику святых как заступника и благодетеля Руси, как равного апостолам, просветившего светом веры свою страну

Очень скоро эта программа начала воплощаться в жизнь. Во второй половине XI–XII веке были составлены первые Жития святого князя — так называемое «древнейшее житие» и созданная на его основе «Память и похвала князю Владимиру» Иакова мниха, а также Проложное житие. Тогда же, вероятно, была составлена и церковная Служба князю Владимиру, которую — правда, сугубо предположительно — приписывают перу киево-печерского инока Григория, «творца канонам»{485}.

Автор летописной похвалы князю Владимиру, помещенной в «Повести временных лет» под 1015 годом, так писал о посмертном поминовении святого князя:

«Память его чтут русские люди, поминая Святое Крещение, и прославляют Бога в молитвах, и в песнопениях, и в псалмах, воспевая Господу, новые люди, просвещенные Святым Духом»{486}.

Однако по каким-то причинам официальная канонизация князя Владимира задержалась на два столетия. Отчасти это объяснялось, наверное, тем, что мощам блаженного князя не был дан дар чудотворения. Вот что рассказывал в XI веке автор «древнейшего жития» князя Владимира:

«Не удивимся, возлюбленные, что чудес не творит по смерти — многие ведь святые праведники не сотворили чудес, но святыми являются. Сказал ведь некогда об этом святой Иоанн Златоуст: “От чего узнаем и разумеем святого человека — от чудес или от дел?” И сказал: “От дел узнаем, а не от чудес” — много ведь и волхвы чудес сотворили бесовским образом. Ведь бывают святые апостолы, а бывают лжеапостолы, бывают святые пророки, а бывают лжепророки, слуги дьявола; бывает и такое чудо, что сам сатана преображается в ангела светлого. Но по делам узнавайте святого, как и сказал апостол: “Плод же духа: любовь, терпение, благоверие, благость, кротость и воздержание. На таковых нет закона” (Гал. 5: 25)»{487}.

Церковь знает немало святых, прославленных за их земные, а не посмертные подвиги. Русские книжники, служители и идеологи Русской Церкви, нашли исторический образец для равноапостольного подвига великого князя. Прежде всего это подвиг святого равноапостольного императора Константина Великого, при котором христианская вера стала главенствующей в Ромейской державе. «Се есть новый Константин великого Рима» — эти слова летописца будут повторяться во всех Житиях князя Владимира.

«…Уподобился царям святым блаженный Владимир, — читаем в «Памяти и похвале» Иакова мниха, — пророку Давиду, царю Езекии, и треблаженному Осии, и великому Константину, которые более всего избрали и изволили Божий закон, и послужили Богу всем сердцем, и получили милость Божию, и унаследовали рай, и восприняли Царство небесное, и почили со всеми святыми, угодившими Богу. Так же и блаженный князь Владимир послужил Богу всем сердцем и всей душой»{488}.

Бог прославляет своих угодников вне зависимости от того, почитается или нет на земле их память. Но существует и обратная связь. Молитва, обращенная к Господу, важна и для живых, и для усопших.

«Мы же, христиане, не воздаем почестей, достойных его деянию, — сетовал автор летописной похвалы князю Владимиру. — Если бы имели старание и приносили мольбы Богу за него в день его кончины, Бог, видя наше к нему усердие, прославил бы его. Ибо нам следует молить за него Бога, поскольку чрез него познали мы Бога…»{489}

Вероятно, в русском обществе в XI и XII веках шла подспудная борьба за официальное, общецерковное признание князя Владимира святым. Но как такое могло быть? Кто противился прославлению Крестителя Руси? Трудно ответить на эти вопросы. Иногда полагают, что обстоятельства крещения Владимира могли показаться неподобающими иерархам-грекам и именно они препятствовали канонизации русского князя. Может быть, и так. Но только в XIII веке происходит общецерковное причтение князя Владимира к лику святых[140]. Отчасти этому, наверное, способствовало то обстоятельство, что в день памяти святого Владимира (15 июля), который, конечно же, не был забыт русскими людьми, произошла одна из славных побед в истории русского оружия — битва на Неве, в которой дружина новгородского князя, потомка Владимира Святого Александра Ярославича, разгромила шведское войско[141].

Несколько слов осталось сказать о судьбе мощей святого Владимира. Увы, они разделили трагическую участь киевской Десятинной церкви, разрушенной татарами в 1240 году. На долгие столетия гробницы святого князя и других членов княжеской семьи оказались погребены под развалинами храма. До начала XVII века о них даже не вспоминали. В 1635 году киевский митрополит Петр Могила, проводивший раскопки Владимирова храма и построивший на его месте небольшую церковь, казалось, обнаружил драгоценную святыню — два древних саркофага, в одном из которых, по его предположению, находились мощи святого князя Владимира, а в другом — его супруги царицы Анны[142]. «В воспоминание будущим родам» святитель извлек из гроба главу и кисть правой руки. Глава была первоначально положена в церковь Спаса Преображения на Берестовом (которую митрополит, как и многие последующие исследователи, ошибочно считал постройкой самого Владимира), а затем в главный храм киевской Печерской лавры во имя Успения Богородицы. Часть святых мощей — а именно нижняя челюсть («исподняя кость с зубами») — позднее оказалась в Москве, в Успенском соборе{490}. Еще одна часть мощей — ручная кость — передана в киевский Софийский собор; позднее частицы мощей оказались и в других местах, например, в одном из напрестольных крестов Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге{491}.

Сегодня, к сожалению, подлинность находки киевского митрополита может быть поставлена под сомнение. Дело в том, что обнаруженная им гробница была раскопана еще раз — в 1826 году киевским архитектором Н.Е. Ефимовым, проводившим исследования остатков древней Десятинной церкви. Саркофаг, внутри которого находились «все сохранившиеся кости, кроме головы и правой руки» (то есть, очевидно, саркофаг, открытый в 1635 году), оказался не мраморным, а шиферным, составленным из плоских плит красного шифера, связанных железными прутьями{492}.[143] Владимирова же гробница — и мы определенно знаем это из летописи — мраморная.

В XVIII веке, при реставрации церкви Петра Могилы, проводившейся по благословению киевского митрополита Арсения Могилянского старицей киевского Фроловского монастыря княгиней Нектарией Борисовной Долгоруковой, были найдены в земле и две мраморные доски, «подобные той, которой покрыта Ярославова гробница в Софийском храме». Кто знает, возможно, одна из этих гробниц принадлежала Крестителю Руси[144]. Но находке не придали значения. «Тогдашний священник сей церкви не сказал ничего митрополиту, и любопытный памятник был опять засыпан землею». Так записал в своей тетради архимандрит киевской Печерской лавры Зосима; его рассказ стал известен Николаю Михайловичу Карамзину, который и внес его в свою «Историю государства Российского»{493}. Впоследствии одна из мраморных гробниц, в которой, однако, находился женский костяк, была обнаружена еще раз (в 1824 году археологом-любителем К. Лохвицким) — но уже не целой, а разломанной на отдельные куски белого мрамора{494}. Кажется, найдены остатки и второго из саркофагов, укрытые кем-то в тайнике, обнаруженном археологами среди развалин Десятинной церкви в 1939 году. Фрагменты каменной резьбы (рельефный крест с расширяющимися концами, сердцевидный лист с вьющимся стеблем, круглый венок из остроконечных листьев) полностью повторяют украшения знаменитого саркофага князя Ярослава Мудрого из киевского Софийского собора{495}.

Возможно, эти жалкие обломки мрамора — последнее, что связывало святого князя с материальным миром.

ПРИЛОЖЕНИЯ

ПАМЯТЬ И ПОХВАЛА КНЯЗЮ РУССКОМУ ВЛАДИМИРУ[145]

Месяца июля в 15 день. Память и похвала князю Володимиру, како крестися Володимир и дети своя крести и всю землю Рускую от конца и до конца, и како крестися баба Володимерова Олга преже Володимера. Списано Иаковом мнихом.

Паул святыи апостол, церковный учитель и светило всего мира, посылая к Тимофею писание, глаголаше: «Чядо Тимофею, еже слыша о[т] мене многы послухы, тоже предай же верным человеком, иже доволне будут и ины научити». И блаженыи апостол Лука еуангелист к Феофилу писаше, глаголя: «Понеже мнози начаша повести деяти о известных вещех, бывших в нас, изволися и мне, ходившю исперва и по всех, писати тебе, державный Феофиле, да разумевши о них же начат Исус творити же и учити». К тому Феофилу написа Деания апостолская и Еуангелие святыи апостол Лука. Потом многых святых писати начаша житиа и мучениа. Тако же и аз, худыи мних Иаков, слышав от многых о благовернем князи Володимери всея Рускиа земля, о сыну Святославле, и мало събрав от многыя добродетели его, напи-сах, и о сыну его, реку же святою славную мученика Бориса и Глеба, како просвети благодать Божиа сердце князю Рускому Володимеру, сыну Святославлю, внуку Игореву, и възлюбивыи[146] человеколюбивый Бог, хотяи спасти всякого человека и в разум истинный прити, и вжада святаго крещения. Яко же жадаеть елень на источники водныа, тако вжада благоверный князь Володимир святаго крещениа, и Бог сътвори хотение его; пишеть бо: «Волю боящихся его творить и молитву их услышит и спасеть я»; и сам рече Господь: «Просите и приимете, ищете и обрящете, толчете и отверзется вам, всяк просяи прииметь, ищаи обрящеть, толкущему отверзается»; и паки рече: «Иже веру иметь и крестится, и спасен будеть, а иже веры не имать, не крестится, уже осужен будеть». Взиска спасениа и прия о бабе своей Олзе, како шедши к Царюгороду, и приала бяше святое крещение, и пожи добре пре[д] Богом, всими добрыми делы украсившися и почи с миром о Христе Исусе и в блазе вере. То все слышав князь Володимер о бабе своей Олзе, нареченеи в святем крещении Елена, тоя и жизни подража святыя царица Елены, блаженыа княгини Олги; то слышав князь Володимер, разгарашется Святым Духом сердце его, хотя святаго крещениа. Видя же Бог хотение сердца его, провидя доброту его, и призри с небесе милостью своею и щедротами и в Троици славимый Бог Отець и Сын и Святыи Дух на князя Володимера, испытал сердца и утробы, Бог праведен, вся преже ведыи, и просвети сердце князю Рускыя земля Володимеру приати святое крещение.