Рэмси Кэмпбелл - Книга ужасов (сборник)

• Название: Книга ужасов (сборник)
• Автор: Рэмси Кэмпбелл
• Издательство: Литагент «АСТ»c9a05514-1ce6-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-090642-0

Джон Стивенс, известный составитель хоррор-антологий, предлагает вашему вниманию великолепную коллекцию жутких историй. Необъяснимое, странное, леденящее кровь и пугающее до дрожи – все виды ужаса собраны под одной обложкой. Бессонные ночи и мечущееся в панике воображение – вот что ожидает тебя, отважный читатель.

Плеяда классиков ужаса – Стивен Кинг, Деннис Этчисон, Юн Айвиде Линдквист, и многие другие выступают на этих страницах как авторы короткой прозы. Четырнадцать новелл – четырнадцать историй о том, чего стоит бояться.

---

Оно переехало с нами в новый дом. И так вышло, что единственным местом, куда его можно было втиснуть, оказалась спальня Робина. Наверное, именно поэтому Робин и начал играть, а через шесть недель уже мог взять несколько осознанных аккордов.

Не могу сказать, чтобы он много играл, но этого вполне хватало. Ему нравился учитель музыки: парень был моложе меня на несколько лет, но уже носил кофты и шлепанцы на пробковой подошве. Робину хотелось заслужить его одобрение, поэтому он выполнял упражнения, на час или два отрываясь от своих игр.

Я ничем не мог помочь ему в его занятиях музыкой, поэтому Робину не нравилось, что я присутствую в комнате, когда он занимается. Я уходил на кухню, читал газеты и прислушивался к тому, как звучащая в очередной раз «Свети, свети, маленькая звездочка» становится все уверенней.

Как только из комнаты снова начинали доноситься стрельба и вопли «Шестеренок войны» или «Хало», я перемещался в гостиную к телевизору и радовался тому, как изменилась наша жизнь.

Насколько я помню, это случилось на восьмой неделе. Я только что привез Робина с урока музыки и сидел на кухне с кофе и газетой, а он начал заниматься в своей комнате.

Я уже привык к звукам пианино, и они не отвлекали меня от чтения. Через некоторое время я почувствовал себя как-то странно. Оторвавшись от газеты, я прислушался.

Робин играл на пианино. Но что он играл?

Я вслушался, пытаясь определить, что это за мелодия, она показалась мне смутно знакомой. Время от времени я узнавал последовательность нот, которая напоминала знакомую мелодию, но потом она снова превращалась в случайный набор звуков. Я решил, что Робин просто перебирает клавиши, и нужно радоваться, что он достиг такого уровня игры. Если бы не странное чувство неловкости.

Я решил, что это потому, что некоторые ноты я узнавал, но не мог вспомнить, что это. Правда, услышанный набор звуков и не был похож на мелодию. Как будто ты что-то знаешь, но не можешь выразить. Вот на что было похоже это ощущение.

Я стиснул зубы, прикрыл уши ладонями и попытался сосредоточиться на газете. Я понимал, что должен поддерживать это начинание, и будет абсолютно неправильным войти в комнату Робина и попросить его остановиться. Я пытался читать статью о развитии ветряных электростанций, но не смог одолеть и слова. Единственное, что воспринимала моя голова, – едва слышные ноты.

Я уже был готов встать и постучаться в дверь его комнаты, но внезапно он начал играть «Колокольчики». Я облегченно вздохнул и вернулся к чтению.

В эту ночь мне приснился кошмар. Я был в густом хвойном лесу. Сквозь плотные темные кроны едва пробивался лунный свет. Вдали кто-то пел, а я, будто придавленный к земле, не мог двинуться с места. Посмотрев вниз, я увидел лом. Тяжелый железный лом у себя в руках. Пение превратилось в крик, и я проснулся с привкусом ржавчины во рту.

Был конец ноября, но снег еще не выпал. Робин готовился к выступлению на рождественском концерте – репетировал песенки про маленькие веселые снежинки и катание на санках, – а температура никак не хотела опускаться ниже нуля. В темные и сырые утренние часы пахло сгнившими листьями, а долгими вечерами ветер раскачивал сосны. Наш домик качался и скрипел под его порывами вместе с деревьями.

Однажды вечером я сидел в гостиной с Макбуком и пытался написать резюме. Я работал в овощном отделе гипермаркета ICA, но уже долгое время мечтал перебраться в маленький магазин, и как раз открылась вакансия. Эта работа обещала быть более интересной и разнообразной; да и находилась она на пять километров ближе.

Я тщательно обдумывал фразы, пытаясь представить себя ответственным и креативным работником, но в этот момент ветер взвыл в проводах, и Робин начал играть на пианино.

Мои пальцы перестали печатать, оставшись лежать на клавиатуре. Несмотря на завывание ветра, от которого дребезжали оконные стекла и скрипели деревянные перекрытия, мне казалось, что пианино играет прямо в этой комнате.

Дим, ди-дум, дум…

Я не помнил, были ли эти ноты теми же, что и в прошлый раз, но в тоже время знал, какая будет следующей, хотя ничего знакомого и логичного в мелодии не было. Мои пальцы вытянулись и стали шевелиться в такт музыке, а мысли улетели куда-то далеко-далеко.

Я очнулся от звука закрываемого Макбука. Часы показывали, что прошло полчаса. Полчаса, которые не сохранились в моей памяти.

Робин прекратил играть, и я услышал, как он разговаривает по скайпу с кем-то из своих приятелей. Я, как всегда, не мог понять, о чем они могут говорить, если – уж простите за откровенность – не живут реальной жизнью.

Я сидел на кухне за чашкой кофе и смотрел на едва различимые в сумерках стволы деревьев, которые раскачивал ветер. Отсутствие реальной жизни.

А что можно было сказать о моей жизнь?

Днем она протекала в магазине площадью в двести квадратных метров. Я занимался тем, что удовлетворял потребности покупателей в овощах и фруктах. Следил за тем, чтобы витрины радовали глаз: не было пустых полок, на прилавках лежал только свежий товар, причем в порядке, определенном нашим головным офисом. А еще я учил помощников, как правильно обращаться с грибами.

Однажды, когда магазин проводил промоакцию, я проявил инициативу и положил среди бананов маленькую обезьянку на батарейках. Естественно, она тут же до слез напугала какого-то ребенка, я получил выговор и мне было настоятельно рекомендовано основательно изучить инструкцию, выпущенную нашим головным офисом. Это было похоже на работу в одной из восточноевропейских диктаторских стран.

Я сидел за кухонным столом, размышляя о своей жизни, и вдруг пихты за окном исчезли. Все электроприборы, включенные в сеть, пискнули, и дом погрузился во мрак.

Отключили электричество. Некоторое время я сидел в темноте и слушал тишину, потом собрался встать и поискать свечи либо масляную лампу, но вдруг услышал то, что заставило меня замереть.

Электричества не было, ничего не работало. Но с кем продолжал разговаривать Робин в своей комнате? Я повернул голову на звук его голоса и прислушался. То, что я услышал, заставило меня содрогнуться. Конечно, легко можно было всё объяснить ветром, шумевшим за окном, но мне показалось, что я отчетливо слышал, кроме голоса Робина, еще один или несколько голосов.

Едва ли мне стоило волноваться о воображаемых друзьях сына, но я не смог удержаться и все-таки попытался понять, о чем говорят эти голоса. Едва слышные реплики перемежались ответами Робина, которые я тоже не мог разобрать. Я стал обкусывать ногти. Насколько я знал, Робин не имел обыкновения разговаривать сам с собой. Может, он задремал и говорил во сне?

Я наощупь пересек комнату, чтобы взять фонарик. Но как только я выдвинул ящик, зажегся свет, и все предметы словно выпрыгнули из темноты. Я вскрикнул от неожиданности. Голоса в комнате Робина смолкли, холодильник задрожал и включился.

Я постучался в комнату Робина и через пару секунд услышал: «М-м-м?». Я заглянул в дверь, он сидел на стуле спиной к пианино.

– Привет, – сказал я.

Я ждал, что на его лице, как всегда, когда я его отвлекал, появится выражение вялой оживленности, но он как будто меня не узнал и произнес «Привет?», словно разговаривал с кем-то посторонним.

– У нас электричество отключали, – сказал я, оглядывая комнату, словно думал, что увижу людей, которые здесь только что разговаривали. Стены до сих пор были оклеены вздувшимися, потертыми обоями с рисунками в стиле 1970-х годов, которые я так и не собрался поменять.

– Да, – ответил Робин, – я заметил.

Я кивнул, мой взгляд по-прежнему метался от кровати к письменному столу и платяному шкафу.

Шкаф.

– Ты с кем-то сейчас разговаривал?

Робин пожал плечами:

– Да, по скайпу. А что?

– Но… у нас же не было электричества.

– А когда его отключали?

Я понимал, насколько глупо все прозвучало. Но я же что-то слышал. Мой взгляд метнулся к шкафу. Это был большой, недавно купленный в ИКЕА платяной шкаф из белого ламината, только мне показалось, что вокруг ручек слишком много грязных следов.

– Так ты ни с кем не разговаривал?

– Нет.

Не в силах сдержаться, я сделал три быстрых шага через всю комнату и распахнул дверцу шкафа. Вещи Робина были беспорядочно свалены в проволочные корзины: куча рубашек и футболок, которые он никогда не вешал на плечики. Больше, в шкафу ничего не было.

– Что ты делаешь? – спросил он.

– Проверяю, есть ли у тебя чистые майки и все такое.

Я не мог придумать ничего лучше, к тому же я действительно каждый вечер готовил ему чистую одежду на завтра. Я сделал вид, что разбираю нижнее белье, и вдруг почувствовал сквозняк. Створки окна были чуть распахнуты.