Синтия Виктор - Нелегкий выбор

• Название: Нелегкий выбор
• Автор: Синтия Виктор
• Издательство: ООО “Издательство ACT”
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7841-0256-7

В спокойный мир талантливой художницы Лэйни Вульф врывается трагедия близких — мертвы друзья, двое детей остались сиротами. Лэйни берет детей под опеку — и постепенно замечает, что человек, совершивший жестокое убийство, следит за ней… Двое великолепных мужчин сражаются за сердце Лэйни. И очень нелегко сделать выбор… если в этом, сам того не зная, не поможет убийца!

---

Ключи оказались в заднем кармане брюк. Вставить их в замочную скважину удалось не сразу, но в конце концов Пенн уселся за руль и дал газ, проклиная погоду, лишнюю рюмку и идиотское стечение обстоятельств. Машина как будто слушалась, и он не удосужился снизить скорость, поворачивая за угол.

Свет фар выхватил из темноты женщину с мальчиком лет пяти. Они появились из-за угла почти перед самым носом «остина», держась за руки и явно направляясь через улицу. Пенн вдавил тормоза до отказа и вывернул руль вправо, насколько смог. Взвизгнули шины, машина пугающе накренилась и каким-то чудом проскочила в паре дюймов от мальчика. Потом она выскочила на тротуар, и навстречу Пенну с ужасающей скоростью понесся черный фонарный столб. Последовал удар, сопровождаемый тошнотворным скрежетом железа. Инерция рванула Пенна вперед, но ремень выдержал, отшвырнув его на сиденье.

Наступила тишина. Какое-то время он сидел неподвижно, изо всех сил сжимая руль и ощущая только тяжелые толчки крови в висках, потом неловко повернулся и посмотрел в заднее стекло. Женщина стояла с открытым ртом и вытаращенными глазами, прижимая к себе ребенка.

Ощупав ноги и голову, Пенн убедился, что не ранен. Сердце билось в диком паническом ритме. Отстегнув ремень, он почти вывалился из машины, кое-как выпрямился и повернулся к женщине:

— С вами все в порядке?

— Псих ненормальный! — пронзительно крикнула та, быстро переходя от ужаса к ярости. — Ты что, нажрался, что ли? Чуть не убил нас, кретин проклятый!

Мальчик, до этого шмыгавший носом, разразился слезами.

— Но с вами все в порядке? — повторил Пенн, делая шаг навстречу.

— Спасибо, нет! — огрызнулась женщина и бросилась в темноту, унося громко плачущего сына.

Когда детские рыдания стихли в отдалении, Пенн понял, что полностью протрезвел. Боже, он едва не сбил женщину с ребенком! Если бы не везение, он уже был бы убийцей.

Передняя часть «остина» изогнулась рогаткой вокруг фонарного столба. Пенн стоял, глядя на остатки мотора. Его трясло.

Все следующее утро он пролежал на диване в гостиной, заложив руки за голову и глядя в окно. Он все еще не оправится от потрясения, чтобы пойти на работу, но дал себе слово позже поработать дома и закончить проект бюджета. Однако время шло, а он еще ни разу не посмотрел на бумаги, лежавшие теперь на полу рядом с диваном… те самые бумаги, с которых вчера все началось. О работе пока не было и речи. О чем бы Пенн ни пытался думать, мысли возвращались к аварии.

Поначалу он надеялся, что живая картина происшествия померкнет в памяти, но вместо этого ужас от понимания того, что могло произойти, только нарастал. Пенн снова и снова проигрывал в памяти последние несколько секунд до удара о столб. Он даже не подумал о том, чтобы сбросить скорость, и повернул на полном ходу! Окажись мальчишка и его мать чуть правее, он точно сбил бы обоих! Слишком высокой была скорость и слишком активно работал в его крови выпитый алкоголь.

Пенн поморщился. То, что он был пьян в момент аварии, особенно сильно мучило его. Годами он садился за руль в таком состоянии, но только серьезность случившегося заставила наконец назвать вещи своими именами. До сих пор ему казалось: подумаешь, что такое несколько стаканчиков для водителя с такой отличной реакцией? Если в голове уж очень шумело, а перед глазами плыло, он просто не подходил к машине, вот и все. Такое случалось нередко и было дополнительным источником гордости: вот он какой, Пенн Бекли! Он знает свою меру с точностью до рюмки и, хотя регулярно ее превышает, никогда не рискует зря!

А вчера он едва успел вовремя повернуть руль. Он плохо соображал тогда, а про хваленую реакцию не стоило и упоминать. Может быть, он не признался бы в этом вслух, но в душе знал, что зря сел за руль в таком состоянии и рисковал своей и чужой жизнью. Он ухитрился не сбить женщину с ребенком разве что чудом.

Кто мог поручиться за то, что он впервые переступил черту? Что, если такое случалось уже не раз, а он просто не понимал этого? Возможно, он давно утратил способность оценивать свое состояние. Что ж, по крайней мере выпивка не мешала работе.

Недопитый кофе в чашке совсем остыл. Пенн поднялся и прошел на кухню, чтобы налить свежего. Постепенно у него начала зреть еще более неприятная догадка. Он работал на совесть и был уверен, что пара стаканов виски с содовой только подстегивает творческий процесс. А если он ошибался? Возможно, если бы не постоянная выпивка в компании друзей, он достиг бы гораздо большего в деле, которое избрал?

Выпивка в компании! Пенн невесело усмехнулся, зная, что дурачит себя. Он прекрасно знал, как называлось то, чем он занимался последние пятнадцать лет, но никогда не чувствовал желания изменить положение вещей. Врожденный талант и хорошая доля удачи позволили ему прожить эти годы, не потеряв форму и не споткнувшись по-крупному, но суть от этого не менялась. Он был алкоголиком, не больше и не меньше.

Пожалуй, чудо случилось не вчера, когда он сумел справиться с машиной. Все последние годы были чудом, иначе он не сумел бы продержаться так долго. И вот теперь его ангел-хранитель подавал знак, что везение почти исчерпано, что дальше так продолжаться не будет. Впрочем, это был не первый знак свыше. Последний раз это случилось в Коннектикуте, вскоре после смерти Фэрил.

Воспоминание заставило Пенна передернуться. Он не хотел показать окружающим, как сильно расстроен тем, что не присутствовал на похоронах, но разве это извиняло тот факт, что он почти не выпускал из рук бутылку? Разумеется, выпивка помогала забыться. Трезвея, он уже не мог отогнать воспоминания о младшей сестренке. Он так любил ее и так много потерял с ее смертью. Там, в Коннектикуте, ему удалось как следует анестезировать память, но это оказалось всего лишь отсрочкой. В Лондоне он только и думал, что о Фэрил и Джоне.

Но даже боль воспоминаний не могла сравниться с тем, что он чувствовал, видя состояние детей.

Короче говоря, он пил, и пил, и пил. Сначала для того, чтобы стереть из мыслей образ Фэрил, потом — чтобы не думать о безмолвном Тиме и плачущей Райли. Так и прошла неделя, в течение которой он едва сумел выдавить из себя несколько сочувственных фраз — жалкое подобие утешения, которого не умел дать.

«И в этом ты весь, Пенн Бекли, — подумал он саркастически, — перелетная птичка, которая ищет, где теплее и обильнее корм. Ты появляешься ненадолго и исчезаешь при первом же намеке на проблемы. Ты ни на что не годен».

Но главной насмешкой судьбы было то, что он явился в дом осиротевших детей и узнал, что о них заботится не кто иной, как Лэйни Вульф! Что нашло на Фэрил, когда она выбирала опекуна? Не то чтобы Лэйни была плоха сама по себе. Наоборот, у нее было много разнообразных достоинств. И много талантов, которые она пустила по ветру, потому что была не способна действовать. Она не умела принимать решения и двигалась по жизни в никуда, как перекати-поле. Так было, пока она училась, так было и после. Не выйдя замуж до тридцати с лишним лет (потому, конечно, что не способна была остановить свой выбор на ком-то одном), она довольствовалась должностью много ниже ее потенциала и возможностей. Пенн видел ее работы и не раз думал, что человек с элементарным честолюбием добился бы в жизни куда большего, чем бестолковая Лэйни Вульф.

У нее было достаточно человечности, чтобы согласиться на роль опекуна, но слишком мало упорства, чтобы долго ее играть. Отговорки должны были возникнуть одна за другой, умножиться в прогрессии и, наконец, сложиться в весомую причину для того, чтобы Лэйни сбежала в свой безопасный маленький мирок.

Пенн вдруг сообразил, к чему вели подобные мысли. Получалось, что кому-то нужно оказаться под рукой, когда Лэйни «сделает ноги», чтобы принять то, что останется от детей.

Пройдя с чашкой кофе к окну, Пенн задумчиво уставился на движущийся транспорт. Он не только не собирался заводить детей, но даже не думал о том, чтобы жениться. Возникшая ситуация была настолько чуждой для него, что в первый момент рассудок с испугом отшатнулся от возможности стать отцом племяннику и племяннице, которых он и видел-то от случая к случаю. Это были дети его сестры, и Пенн любил их, но прежде они не так уж нуждались в нем. Теперь все изменилось.

За окном шел мелкий дождь. Стекло, к которому Пенн прижался лбом, было холодным.

Он был гораздо нужнее в Коннектикуте, чем в Лондоне, но прежде, чем ехать, надо кое-что решить. Детям не нужен вечно пьяный отец.

Снова вернулось воспоминание о женщине и ребенке, едва не сбитых им спьяну, и Пенн подумал с твердой решимостью: с выпивкой покончено.

— Мне понадобится пара недель, чтобы все закончить.

Вокруг кипела обычная деловая суета, сопровождаемая гулом переговаривающихся голосов, но Пенн не замечал шума, расхаживая туда-обратно вдоль своего стола и прижимая к уху телефонную трубку.