Ирина Пчела - Записки блудного юриста (СИ)

• Название: Записки блудного юриста (СИ)
• Автор: Ирина Пчела
• Издательство: СамИздат
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2015

Работа — дом, дом — работа. Хочется разнообразия? А потом куда бы от него деться, от этого разнообразия, нахлынувшего на незаурядного человека и юриста, а так ж комсомолку-красавицу?)

---

Бестолковый каттис, кажется, ничего опять не заметил.

Последняя попытка общения с Марго оглушила откатом боли и потерей сил. Теперь он висел бесполезным ошейником на Клессе, который даже местные маги проигнорировали. Мысли каттиса временами были доступны для него, но не более. Ситуация была из ряда вон: отсталое средневековое общество спеленало путешественников по звездам как младенцев, и на днях Клесса, Марго и ее тело в ипостаси лисы собираются стереть со страниц жизни. За недолгое время знакомства Доскол странно успел привязаться к новой «хозяйке», чего никогда не было прежде. По крайней мере, за то время, сколько он себя помнит в нынешнем качестве.

В руках предыдущих обладателей он был лишь оружием, вещью, но никак не собеседником, советником. И странно стабильная ментальная связь с Марго удивляла. Еще больше этого изумляло только возможность каттиса подключаться к коллективным беседам. Эта особенность сидела в сознании занозой, будто именно с ней связано что-то важное, но недоступное для вспоминания.

Нужно было что-то делать. Сидение в этих стенах вытягивало остатки сил и боевого духа. Каттис не мог регенерировать. Но без толкового плана освобождать каттиса нет смысла — далеко он не уйдет.

Позже Доскол уловил чей-то почти вопль о помощи, затем обрывочные образы. Он сконцентрировался на этом потоке и уловил в нем часть произошедших событий, имеющих к Марго непосредственное отношение. Значит, кто-то использовал врожденные способности к призыву о помощи, адресованному к себеподобным. И главное, нашелся тот, кому предназначался сама информация. Просто так транслировать воспоминания в пустоту — весьма трудоемкое и бесполезное занятие.

Доскол весь подобрался. И начал кропотливую работу по поиску слабых мест в магических плетениях, что спеленали конечности Клесса тугими паутинами.

Работа предстояла немалая, так как действовать напролом было совсем не уместно — сил было в обрез, а неведение инквизиции о частичном освобождении или регенерации каттиса было как нельзя кстати.

* * *

Из общего комка образов выходило, что Марго и вся ее компания собрались в одном месте с влипшим соплеменником — в городской тюрьме. Учитывая, что кроме них и «бабы и парнишки» никого не ловили, Лаиентр вполне обоснованно сделал вывод о том, кто является непосредственным виновником ближайшего городского увеселительного мероприятия под названием казнь. Странным ему казалось другое, что из всего, о чем поведал ему безымянный вампир, выходило, что он или она прибыл в тюрьму одновременно с Марго и казнь предполагается в один день. Меж тем виселиц опять же две, что не характерно для подобных публичных мероприятий. Да и новости в толпе гуляли почему-то только о двух пойманных «бесовских отродьях».

За грядущие сутки вампир пробовал на зуб магическую защитную систему тюрьмы дважды: днем и ночью. Работала она вполне не плохо. Но будь бывший жрец в своей полной силе и даже балласт из спасаемых не помешал бы ему перенести всех в безопасное место. Но слишком не похоже действуют магические лекарства в разнолинейных системах потоков сил. Уже после ментального контакта с заключенным вампиром Лан ощутил легкую слабость. По расчетам выходило, что до казни побег заключенных примерно равновероятен как и исчезновение оных прямо из-под носа инквизиции с эшафота на глазах у всей честной публики.

* * *

В отличие от Дориана, инквизиция или как она называлась тут — Орден, владела методами дознания на высоте, для уровня развития местного общества. Очную ставку всем и сразу, конечно, не организовали. Кто будет собирать в одной комнате весьма опасных магических существ (дословно из пояснений дознавателя). А вот лису ко мне принести не поленились. Сомневаюсь, что она вообще могла дать какие-то показания. Но видимо сей момент представлялся интересным и с научной точки зрения — эр Каунер (я уже выяснила имя плешивца) был человеком не стандартным. Наряду с жгучим желанием очистить землю-матушку от всяко разной погани вроде высших вампиров, которые появлялись редко, но неизвестно откуда, в нем уживалась исследовательская жилка. Ну, одно другому не мешает — изучил как следует и в утиль.

Когда притащили мое многострадальное и облезлое тельце, все замерли. Будто ожидая чуда. Чуда не произошло: баронесса подняла голову и едва слышно зашипела в сторону инквизиторов.

Я, непонятно почему, рванулась к лисе. Мне ужасно хотелось погладить и успокоить ее. Цепь жалобно звякнула и натянулась.

Прикоснуться к моему телу мне никто не дал: к слишком непредсказуемым последствиям это могло привести. Вскоре ее утащили.

В ходе последующего допроса мне предложили внятно ответить на несколько щекотливых вопросов: почему баронесса оказалась в теле лисы? (будто я знаю почему) с чего я решила, что это именно она? (а кто еще бы оказался в моем теле) и где в таком случае мое тело? (хороший вопрос… не признаваться же им, что я и есть лиса). Фантазировать пришлось на ходу: показалось, что баронесса именно там, поскольку мне было видение этого места. По приезду туда мной была найдена больная лиса (на этих словах баронесса ехидно фыркнула) к которой не мое тело имело какое-то необъяснимое трепетное отношение, из чего я сделала вывод, что это и есть Эйна эр Чейз. Знать же где мое тело я не могу — видений по этому поводу ко мне не поступало.

Да глупо, притянуто за уши, но обратного-то не докажут: по факту у них есть тело вампира, и чья-то душа, при том не факт, что не баронессы. Кто ее вампиршу знает, может у нее традиция такая каждый 63 года молодеть и наливаться яки яблочко спелое. Ясно только одно: сжечь ведьму, сжечь! Ну, насчет ведьмы — это я больше для классики жанра.

Страх от безысходности ситуации все же по не понятным причинам отступил. Будто и не было его вовсе. Ну, если не считать ту «галлюцинацию» с отражением веским поводом для надежд на светлое будущее.

По моим подсчетам прошло около 12 часов, когда меня посетил сам эр Каунер. Тут меня ожидали печальные новости: судебное производство по делам такого рода было заочным: решение было принято коллегиально по материалам дела, включая мои письменные показания. Эр Каунер пришел лишь огласить резолютивную часть: пойманная женщина была признана виновной в полной мере и по всему списку, составленному стороной обвинения (список был без «глухарей» местных правоохранительных органов) и приговорена к лишению жизни путем повешенья и последующего сожжения. Видимо опасаются, что после виселицы я смогу дать деру. Угу. Аналогичная судьба ждала Клесса. Баронессе в моем теле пришлось легче всех: животину предлагалось усыпить и сжечь. Резануло слух, что в приговоре не поднималось имя баронессы Эр Чейз.

— Дайте-ка угадаю, — хитро прищурилась я, разглядывая главу Ордена. — Для сожжения баронессы полномочий не хватает, а вот на неизвестную вампиршу, к слову существенно, а главное документировано, моложе Эйны эр Чейз — тут ваши руки развязаны?

— Вы слишком умны для дочки обычного купца, — улыбнулся эр Каунер. — Мне даже немного жаль расставаться с таким интересным собеседником.

— Но что поделать, работа такая? — хохотнула я.

Исполнение приговора было назначено на полдень следующего дня.

Перед выходом в свет мне был предложен плотный обед. В свое время я вполне просветилась как и что происходит с организмом во время удушения. И не то, чтобы меня волновало этично ли будет выглядеть тело баронессы или нет. Но аппетит как-то пропал. Хотя спокойствия было хоть отбавляй. Словно все это лишь дурной сон и происходит не со мной.

Под улюлюканье толпы нас с Клессом вывели на эшафот. Дальше все было как в лучших традициях фильмов и книг: нас представили общественности и начали зачитывать приговор. Покаяния нам как «мракобесьим отродьям» не полагалось. Вообще мы были крайне компактно упакованы: во рту кляп, руки в колодках, на ногах кандалы с короткой цепью. Петли на шее вместо галстуков и шаткая скамейка под ногами. Вот тебе и участие в судебном процессе.

Никогда ранее я так не была заинтересована в тесном и продуктивном сотрудничестве с мозжечком и вестибулярным аппаратом в целом. Как каттис держался на сломанных ногах — оставалось для меня загадкой.

Описывать эмоции — бесполезно. Скажу только, что ощущение жуткого, липкого, затянувшегося кошмара, местами переходящее из паники в апатию, было со мной на все сто процентов.

Хуже всего, что оглашающий приговор, видимо, решил насладиться моментом славы и триумфа, а посему читал с выражением и расстановкой. У меня начала ныть спина. Вот еще не хватало, чтобы причиной смерти от удушья стал заработанный в тюрьме радикулит.

Я старалась смотреть в небо, а не косить в тщетной попытке узреть ноги и их положение на скамье. Там в вышине парила птица. Свободная и вольная в своем полете. Взмахивала крыльями и снова замирала в воздушном потоке.