Луи Жаколио - Покоритель джунглей

• Название: Покоритель джунглей
• Автор: Луи Жаколио
• Издательство: Нюанс
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1992
• ISBN: 5-88610-107-1

Впервые на русском языке роман известного французского писателя Луи Жаколио «Покоритель джунглей» был опубликован в конце прошлого века под названием «В трущобах Индии».

---

Глава VI

Счастливая мысль. — Тайное сборище тугов. — Кишнайя у вице-короля. — Экспедиция во дворец браматмы. — Арест браматмы.

Тем временем события развивались следующим образом.

Встретившись со своими приверженцами, которые ждали его с лихорадочным нетерпением, Кишнайя немедленно поделился с ними возникшими опасениями. Он был почти уверен, что браматма слышал его разговор с вице-королем и знал обо всех его кознях. Необычное движение, замеченное шпионами во дворце Арджуны, указывало на то, что вождь общества готовится к каким-то действиям, направленным, конечно же, против них. Надо было срочно что-то предпринять, поэтому Кишнайя решил созвать совет. Туги знали, что не могут положиться на свое окружение, ибо факиры не замедлят встать на сторону браматмы, как только он откроет им правду. Возможно, им что-то уже известно, ибо Кишнайе показалось, что он заметил, например, в поведении Варуны некоторую независимость, на что прежде факир никогда не осмеливался. В данных обстоятельствах могло случиться так, что мнимый совет Семи в пять минут попался бы в мышеловку, не сумев оказать ни малейшего сопротивления.

В этот момент вошел Варуна и доложил, что Дислад-Хамед бежал. Обе плиты были сдвинуты, не оставалось и тени сомнения, что помощь пришла к нему извне.

— Итак, мы не узнаем ничего нового, — подытожил Кишнайя, как только факир исчез. — Я приказал похитить сторожа, чтобы вырвать у него признание о переговорах с браматмой, ибо мне стало известно, что Хамед переметнулся на его сторону. Теперь этот источник сведений ускользнул от нас… Заметили вы, с каким равнодушием Варуна сообщил нам эту важную новость? Я сдержал свой гнев, ибо сейчас следует быть осторожным, но у меня было сильное желание отправить его вместо сторожа на освободившееся место.

— Ты правильно поступил, — вмешался в разговор Тамаза, старый, опытный и хитрый туг, бывший вместе с Кишнайей душой совета Семи, — в противном случае наши противники начали бы гораздо раньше действия, направленные против нас. Я считаю, что побег Хамеда подтверждает наши опасения, показывая, как им было важно, чтобы сторож не заговорил.

— А Уттами, единственный, кому я доверял, исчез сегодня утром!

— Если его не убили, а я думаю, что так оно и есть, — ответил Тамаза, — значит, он перешел на сторону наших врагов. Поверь мне, Кишнайя, мы не можем терять время на бесполезные разговоры, надо опередить браматму, надо действовать.

— Что мы можем сделать, рассчитывая только на свои силы?

— Это ты, Кишнайя, задаешь мне подобный вопрос? Неужто твой изворотливый ум погрузился в спячку и ты не видишь нашего единственного выхода?

— Мой план готов давно, но я хотел выслушать вас… Говори!

— Среди нас нет сторонников позорного бегства. Поэтому ступай к своему союзнику, вице-королю. Расскажи ему, что произошло, пусть он даст тебе батальон, чтобы окружить дворец браматмы, и нам больше не придется опасаться наших врагов.

— Я думал об этом, Тамаза, но не боишься ли ты, что англичанин откажет мне?

— Почему же?

— Слух об аресте распространится за пределами Биджапура, и Нана-Сахиб, пребывающий в состоянии успокоенности, узнав о случившемся, будет начеку, тогда нам не взять его. Сэр Джон Лоуренс знает это, поэтому-то он и не арестовал до сих пор браматму, ибо поимка Нана-Сахиба для него гораздо важнее, чем уничтожение общества Духов вод.

— Да, соображение серьезное. Но важность этого довода меркнет, если вспомнить, что в случае нашего поражения поймать вождя восстания будет еще труднее.

Кишнайя не успел ответить старому тугу. Портьеры, закрывавшие дверь, раздвинулись, и на пороге появился дежурный факир.

— Что случилось? — с тревогой спросил старший из Трех.

— Во дворце англичан царит волнение, мы навели справки у слуг-туземцев и узнали, что полковник Джеймс Уотсон, начальник полиции, найден умирающим в своей постели с кинжалом правосудия в груди… Вице-король страшно разгневан, сквозь открытые окна дворца мы слышали, как он кричал своим людям: «Сто фунтов тому, кто немедленно приведет ко мне Кишнайю».

— Почему ты улыбаешься? — спросил предводитель тугов, покраснев от гнева под маской и усмотрев в словах факира намек.

— Потому что английский сахиб может предложить еще больше, не рискуя при этом разориться.

— Не понимаю тебя.

— Как, сахиб, вы не знаете Кишнайю?

«Если ты его знаешь, считай, что ты мертв», — подумал туг, невольно взявшись за кинжал.

— Кишнайя, — продолжал факир, — был предводителем этих мерзавцев душителей, внушавших ужас всей провинции, но полгода назад он и двести его товарищей были повешены.

— А! — воскликнул туг, успокоенный этими словами. — Какое же отношение может иметь Кишнайя к смерти полковника Уотсона?

— Я знаю об этом не больше вашего, сахиб. Я просто повторил слова английского начальника.

— Хорошо, ступай к своим товарищам и скажи им: что бы ни случилось, не выходить из караульной комнаты.

Едва факир ушел, как Кишнайя воскликнул с мрачной радостью:

— Браматма допустил неслыханную глупость, приказав исполнить приговор, вынесенный Уотсону прежним советом. Теперь он в наших руках, и мы ему отомстим. Ждите меня здесь, я немедленно иду к вице-королю.

Не дожидаясь ответа товарищей, Кишнайя бросился в потайной ход, сообщавшийся с гостиной сэра Джона. Тщательно закрыв за собой вращающуюся дверь, он несколько мгновений прятался за портьерами.

Гостиная была пуста. Вице-король, несомненно, находился у постели умирающего. Это обстоятельство было благоприятным для Кишнайи. Он подошел к столу, заваленному книгами и бумагами, и нажал кнопку звонка. Появился сиркар.

— Иди предупреди своего хозяина, — сказал предводитель душителей, — что Кишнайя в его распоряжении. Но пусть приходит один, иначе он меня не найдет.

Слуга поклонился и вышел. Из осторожности туг спрятался за портьерами, держа палец на секретном механизме, готовый тотчас же скрыться, если сэр Джон не выполнит его условие. Через несколько минут в зал вошел вице-король. Он был один и стоял спиной к окну, возле которого прятался туг. Кишнайя быстро раздвинул портьеры, сделал несколько шагов по ковру и остановился.

Удивившись, что в зале никого нет, вице-король резко повернулся, собираясь внимательно осмотреть гостиную, и тут заметил того, кого искал. По лицу его было видно, что он доведен до крайнего бешенства и только чувство собственного достоинства не позволяет ему выплеснуть свой гнев наружу.

— Мерзавец! — воскликнул он дрожащим голосом. — Ты мне поплатишься за это! Как ты посмел после всего, о чем мы договорились, убить самого верного из моих друзей!

— Ваша Милость, — серьезно ответил Кишнайя, — горе помутило ваш рассудок, всегда столь проницательный, я оправдаю себя одним словом…

— После вчерашней нелепой, гротескной сцены тебе будет трудно это сделать.

— О какой сцене говорит Ваше Превосходительство? Мне кажется, что наш разговор не заслуживает подобного определения.

— К чему притворяться? Разве не ты, чтобы похвалиться своей силой, подослал к нам паломника, который объявил бедняге Уотсону, что ему осталось жить всего три часа?.. Посмей отрицать это.

Эти слова все объяснили Кишнайе, все стало ему ясно. Мнимый паломник был браматма, и теперь туг не сомневался в положительном ответе вице-короля.

— Я не только посмею отрицать, милорд, но через пять минут вы убедитесь, что я не виноват в этом неловком и вредном для моего дела поступке. Как, по-вашему, зачем бы я стал приводить в исполнение приговор, вынесенный теми, кого мы задушили с единственной целью — занять их место и быть полезными вам? Кому был вынесен приговор? Человеку, преследовавшему ту же цель, что и мы, охотившемуся за тем же врагом… Ну, признайтесь же, милорд, что это было бы верхом глупости.

— Верно, — отозвался вице-король, заметно смягченный логичностью Кишнайи, — но тогда я совершенно ничего не понимаю. Кто же этот наглый паломник, посмевший обмануть меня?

— Я сказал, милорд: одно слово — и вам все станет ясно. Паломник — не кто иной, как браматма, вождь Духов вод, и убийство полковника Уотсона — дерзкий ответ на ваш указ о роспуске общества, который вы обнародовали в день прибытия в Биджапур.

Объяснение туга было столь ясно и логично, столь очевидно, что исключало всякие сомнения. Поэтому сэр Джон, сразу сменив тон, заявил, что полностью убежден в правдивости его слов и теперь Кишнайя должен помочь ему в том, чтобы виновники этого преступления, совершенного с невиданной дерзостью, были немедленно и примерно наказаны.

— Я готов помочь вам, Ваша Светлость, — ответил Кишнайя, который внутренне ликовал, видя, что сэр Джон сам подходит к тому, о чем он собирался его просить, — и уверяю вас, что быстрота, с которой вы будете действовать, произведет самое благоприятное впечатление на население. Пусть оно знает, что вслед за преступлением неминуемо следует наказание.