Виталий Вавикин - Блики, силуэты, тени

• Название: Блики, силуэты, тени
• Автор: Виталий Вавикин
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2015

Наука и магия всегда идут рука об руку. То, что век назад считалось дьявольщиной, сейчас — технология, доступная каждому. Но хотя и кажется, что жизнь проста и понятна, иногда границы восприятия стираются, позволяя нам заглянуть за грань…

---

Виталий Вавикин Блики, силуэты, тени

© Вавикин В. Н., 2015

© ООО «Литературный Совет», 2015

Пролог

Ночью все звуки становятся четче. Скелет мира, громыхающий костями днем, стихает, погружается в сон. Бег жизни замедляется, уходит в тень, уступая место чему-то новому. Просыпаются фантазии, страхи. Полиэтиленовый пакет, подхваченный ветром, проносится над головой словно гигантская птица, которая рыщет повсюду в поисках жертвы. Листья шелестят в кронах деревьев. В темноте оживают тени. Они крадутся вдоль пустынных улиц, перешептываются во мраке газонов и цветочных клумб, оживают, выбегают черными кошками под свет желтых одиноких фонарей, которые гаснут, когда ты подходишь к ним достаточно близко. И вокруг снова тьма, искрящаяся призрачным светом. Вокруг ночь, но если прислушаться, то можно различить тысячи звуков нового мира, который не существует днем и оживает лишь после заката, распускаясь черным бутоном дивного цветка. Видишь его? Наклонись и сорви. Вдохни запах страха, безумия, вымысла. Закрой глаза и позволь новому миру проникнуть в тебя, стать твоей частью. Не сопротивляйся — ночь сильнее нас всех. И как быстро бы мы ни бежали, она все равно будет преследовать нас эхом приближающихся шагов. Наших шагов. Но мы уже не понимаем этого. Страх парализовал мысли, безумие разбавило кровь. И мы можем только бежать, надеясь, что скоро настанет спасительное утро. Бежать в молочный рассвет… Но ночь только началась…

Часть первая

История первая. Звонкие ручьи грядущего

Весеннее солнце растопило выпавший за зиму снег, обнажило серые бескрайние поля, в которые, казалось, превратился весь мир. Война осталась в прошлом, но ее эхо еще гремело над землей: раскатистое, болезненное. От него вздрагивало сердце, ожидая новых ударов с воздуха, новых выстрелов, новых жертв…

— Думаешь, здесь еще остались мины? — спросил Артема его друг Скотти Палмер. Друг, который появился у Артема этой зимой.

Высокий чернокожий атлет пришел с севера, сказав, что жизнь за горизонтом такая же пустынная, как и в любой другой точке земного шара. Война забрала все, что было создано.

— Но война закончилась, — сказала Светлана, когда ее муж Андрей и его друг Артем хотели повесить Палмера на старом тополе, засохшем еще до начала войны и теперь медленно догнивающем изнутри.

Андрей отмахнулся от нее, но с линчеванием чужака решил подождать.

— Может быть, кто-то подаст нам сигнал? Скажет, что делать? — он вглядывался в горизонт, откуда пришел Скотти Палмер. Радиоприемники молчали. Ни одного сигнала, словно весь мир действительно вымер. Или затаился. — Откуда ты знаешь наш язык? — спросил Андрей чужака. — Признайся, тебя послали наши враги?

— А кто ваш враг? — спросил Скотти Палмер.

Андрей замолчал, смутился, снова начал вглядываться в горизонт. Последние бои закончились больше года назад. Бои между своими и чужими, но мирное население было слишком напугано, чтобы выбраться из своих укрытий и узнать, кто же все-таки воюет. А радио и телевидение молчало. Как и сейчас.

— Все не могли погибнуть, — сказал Андрей, вглядываясь в черные глаза чужака. — Ты же здесь. Ты же живой.

— И ты тоже живой, — сказал ему Скотти, затем посмотрел на жену Андрея, на ее живот. — Вам скоро рожать? — спросил он. Она кивнула, нахмурилась. — А врач у вас есть?

— Врача нет, — ответил за жену Андрей. Артем тронул его за руку.

— Его рюкзак, — он протянул ему вещи Скотти. — Кажется, там бинты и инструменты врача.

— Вот как? — Андрей взял рюкзак, высыпал содержимое на землю, закурил, небрежно вороша ногой кипу таблеток и ампул с пенициллином. — Так ты, значит, врач? — спросил он чужака и снова посмотрел на приготовленную ему петлю. Ветер раскачивал старый тополь, и веревка раскачивалась вместе с умирающим деревом. — И где же тогда твои шприцы и все остальное?

— Где-то в рюкзаке, если, конечно, вы их не разбили. — Скотти спросил разрешения закурить и начал рассказывать о землях, откуда пришел. О мертвых землях. — Вы первые, кого я встретил за последние месяцы, — закончил он.

— Понятно, — протянул Андрей и сплюнул себе под ноги.

— Хороший врач нам бы не помешал, — осторожно сказала Светлана.

— Верно, — согласился Андрей, посмотрел на чужака. — Ты хороший врач?

— Как и все другие врачи.

— Ты должен быть хорошим врачом, потому что у нас многим нужна помощь.

— Многим? — удивился Скотти Палмер и неожиданно заплакал. Крупные слезы покатились по черным щекам. Губы затряслись.

— Что с тобой? — растерялся Андрей.

— Наверное, просто долго был один, — сказала Светлана, дождалась, когда чужак кивнет, и предложила отвести его в дом и накормить.

Это было в начале зимы. Снег еще только начинал падать… Этот редкий, безразличный снег.

— Может быть, придут и другие? — сказал Андрей, наблюдая, как жена ведет чужака в уцелевший кирпичный дом, над залатанной крышей которого клубился белый дым коптящей печи. — Может быть, это только начало?

Он снова устремил взгляд к горизонту, откуда пришел чужак, позвал Артема и велел присматривать за незнакомцем.

— Думаешь, от него можно ждать неприятностей?

— Не знаю. — Андрей закурил еще одну сигарету и плотнее запахнул зимнюю куртку.

В эту ночь ему приснилось теплое довоенное лето. Был солнечный день, и они с женой шли по улице родного города. В огородах частных домов суетились люди. Играла музыка, только Андрей никак не мог разобрать мотив. Не мог он и понять, откуда доносится музыка, пока не заметил старые рупоры, закрепленные на фонарных столбах.

«Наверное, это военный марш», — подумал Андрей и тут же услышал взрывы и автоматные очереди. Звуки долетели издалека, но он знал, что война идет в этот край, катит к нему, стуча гусеницами танков по асфальту. И никто не спасется. Никто.

Он закричал и проснулся. Светлана лежала рядом и смотрела на него большими напуганными глазами. За окном падал снег. Дрова в печи прогорели, и холод начинал пробираться в комнату. «Когда родится ребенок, будет еще холоднее», — подумал Андрей. Их первый ребенок этого послевоенного мира. Ребенок, которому поможет появиться на свет чужак, незнакомец.

— Скотти Палмер, — тихо произнес он.

Появившиеся в голове сомнения заставили с первыми лучами солнца подняться и, отыскав чужака, отправиться с ним в ближайший уцелевший лес, чтобы набрать дров. Тележка, на которую они грузили вязанки, была старой и скрипучей. Скотти молчал, работая за двоих. Андрей отослал Артема домой и долго приглядывался к чужаку.

— Не очень-то ты похож на врача, — подметил он, наблюдая, как Скотти справляется с тележкой.

— Что это значит?

— Мне кажется, ты слишком сильный для врача.

— Мы все слишком сильные, если смогли выжить. — Палмер выдержал его взгляд, спросил сигарету.

Когда вернулся Артем, топоры стучали в разных частях леса.

— Узнал, что хотел? — спросил Артем Андрея, не получил ответа, отыскал чужака. — Вы что, поссорились?

— Я не знаю. Он лишь сказал, что я слишком сильный для врача. — Палмер закончил рубить старое дерево, дождался, когда оно упадет, примяв под собой молодую поросль. — Кем работал твой друг до войны?

— Слесарем.

— Откуда тогда он знает, каким должен быть врач?

— Может быть, он просто переживает, что ты будешь принимать роды у его жены?

— Почему?

— А ты бы на его месте не переживал?

— У меня нет жены.

— А ты представь, что есть и что роды у нее принимает Андрей. Скажи, разве ты бы не переживал?

— Переживал.

— Вот видишь!

— Но он ведь слесарь, а не врач.

— Тоже верно! — Артем рассмеялся, затем предложил чужаку сигарету.

Они сели на поваленную сосну, достали приготовленный Светланой обед.

— Здесь раньше были красивые места, — сказал Артем. — До войны. Тихие, чистые. А как было там, откуда ты пришел?

— До войны?

— Конечно.

— Людно.

— Понятно. — Артем помрачнел, спросил чужака о семье.

— Зачем тебе знать об этом?

— Не знаю. У нас так принято, понимаешь? Мы так знакомимся.

— Я же говорил, что никто не уцелел.

— У меня тоже все погибли.

— А та девушка с пневмонией, которой я делаю уколы?

— Мы с ней друзья.

— Мне кажется, ты ей нравишься.

— Правда? — Артем задумался.

— Знаешь, она, может, и не красавица, но сейчас выбирать не приходится.

— Мы с ней встречались еще до войны.

— Тогда тем более.

— Что тем более?! Это было еще в школе, да и сейчас все изменилось. Нас здесь всего пятеро, и если верить тебе, то вокруг больше никого нет. О каких отношениях можно говорить?!