Олег Измеров - Ответ Империи

• Название: Ответ Империи
• Автор: Олег Измеров
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9922-1459-8

В конце семидесятых Брежневу становится известно, чем кончится перестройка, и он соглашается на гигантский эксперимент – переделать СССР так, чтобы он смог выжить в новом тысячелетии. И вот в девяносто восьмом в эту реальность из нашего времени попадает инженер Виктор Еремин, еще не зная, что все эти двадцать лет КГБ живет в ожидании пришельцев из будущего и отнюдь не с распростертыми объятиями. Ведь задачей первого попаданца было облегчить развал Союза…

---

– А знаете, мне почему-то хочется в вашу странную историю верить. Та же хренотень была в Японии в пятьдесят четвертом. Случились тогда массовые беспорядки, ну, полиция ихняя облавы устраивала, и взяли они, между прочим, гражданина со странным паспортом – паспортом государства Туаред. Государства нет, а паспорт есть. И главное, подделывать-то такой незачем.

– Ага, я тоже читал.

– Тоже самиздат?

– Может, самиздат, может, Флибуста. Не помню уже. И чего с ним потом стало?

– Вот этого я не помню. Слушайте, чего мы с вами будем сейчас кого-то искать, давайте я эти сувениры и возьму за триста рублей.

«Это ловушка? Надо не соглашаться. Уйти под благовидным предлогом».

– Спасибо, Григорий Аркадьевич. Я подумаю и как-нибудь зайду.

– Отчего ж «как-нибудь»? «Как-нибудь» и денег может не оказаться.

– Ну, он мне давал еще адреса тут… На всякий случай зайти, подумать.

– К Ругоеву, что ли? Да ну, не смешите. Зубы заговорит, и меньше выручите. Ну хоть у кого спросите.

– Ну, необязательно же мне там сразу и соглашаться. Поговорим, посмотрим.

– Да пожалуйста… И к Медиянцу только ноги собьете на Ковшовку топать. Что ж, говорят, он такого не приобретает, ну вот сами убедитесь.

– Ну, для успокоения.

– Для успокоения… А давайте так: я беру у вас все эти сувениры за пятьсот. Это ж два минимума первой группы, приличная месячная, на что еще ваш приятель рассчитывает-то? Мы не барыги, не спекулянты, мы коллекционеры. Вот меня чего зажгло, что мало ли, ваш этот друг возьмет и плоды своего труда… а ведь это – произведение! Это ж какой Левша… сохранить для людей хочу, а не то чтобы.

«А ведь он, пожалуй, так и не отпустит, пока не продашь. И что делать?»

– А слушайте, действительно, чего я, нанялся, что ли, ему произведения загонять? Если мало покажется, пусть другой раз сам и бегает. Я вон спешу, – и Виктор показал пакеты с продуктами.

…Григорий Аркадьевич отсчитал деньги знакомыми советскими купюрами по десять и двадцать пять, только пару раз попался зеленый полтишок с Лениным на водяном знаке. Союз существовал, как и доверие к «деревянным», иначе при такой сумме наверняка у хозяина дома скопились бы сотенки.

– Чаю?

– Ой, нет, вы извините, конечно…

– Да ладно. А приятель как-нибудь пусть сам заходит. Передайте, замечательная работа…

На лестничной клетке Виктор протопал пару пролетов и плавно утишил шаг, прислушиваясь, не щелкнет ли внизу дверь. Вверх бежать было бесполезно – в этом подъезде люк на чердак был замурован и лестница срезана. Виктор подошел к окну на площадке, с новой, коричневой деревянной рамой, обработанной чем-то вроде акватекса, приоткрыл фрамугу и глянул вниз. В лицо тут же дунул поток воздуха, как из опущенного стекла автомобиля, засвистел в ушах; возле подъезда никто не ожидал, кроме бабушек. Стараясь не хлопать, Виктор закрыл фрамугу и рванул по лестнице вниз.

На переходе через Красноармейскую светофорный человечек дрыгал зелеными ножками; Виктор поспешил перебраться. В ушах стучало. Он оглянулся: преследователей вроде было не заметно.

С ближайшей остановки у кинотеатра «Родина» в его бытность можно было рвануть до Бежицы, на Горбатова, с поворотом у драмтеатра, или на Брянск-первый, если спуститься от первой школы за баней, пустой остов которой в нашей реальности был для пристойности картины задрапирован зеленой сеткой. Можно было и до Кургана, и на Радицу – путем, обратным тому, что шли они с Краснокаменной в тридцать восьмом. Лучше всего было проскочить на Бежицу: там проще всего затеряться. Возможность столкнуться с самим собой Виктора уже не так волновала. Он чувствовал, что его гонит инстинкт, проснувшееся чутье, то самое, что в его советском прошлом было так развито у профессиональных воров и успешных карьеристов, иными словами – людей, первыми ставших на ноги в новой экономической системе.

Кинотеатр «Родина» здесь так и оставался «Родиной», и вокруг него на удивление мало что изменилось – почта на месте, парикмахерская тоже, и даже овощной в подвальчике, как в студенческие годы, с выкрашенным белой краской и перепачканным землей транспортером, подававшим картошку из бункера на весы, откуда продавец поворотом рычага сбрасывал ее прямо в кошелки. Все это давно уже в прошлом, сейчас фасуют в пакеты, и здесь, наверное, тоже…

Глава 4 Разорванная петля

Подошла маршрутка: как и в своей реальности, Виктор не обратил внимания на номер, увидев на табличке надпись «Дружба»; только здесь таблички были большие и висели в больших проемах над лобовым стеклом, как в старых автобусах.

– Граждане вошедшие пассажиры, просьба приготовить рубль за проезд! – четким голосом дикторши возвестил автоответчик. Возле водителя торчал небольшой ящик кассы с прорезью, куда надо было кидать деньги на черную резиновую гусеницу, что ползла под немного потертой крышкой из прозрачного полистирола, пока пассажиры отрывали билеты.

– Простите, десять рублей никто не разменяет? – обратился Виктор.

– Да это всегда пожалуйста!

«Боже, сколько тут у народа мелочи. Так и у нас когда-то было, а сейчас с какого бодуна она исчезла? Если на вопрос «А вы не найдете девяносто копеек мелочью?» ответить «Нет», у наших продавщиц такая реакция, будто им сделали непристойное предложение в циничной форме».

Кинув заветный рубль и оторвав черный (т. е. отпечатанный черным) билетик, Виктор плюхнулся в самолетное кресло, обтянутое бежевым полиэстеровым чехлом, с кнопкой сигнала остановки на подлокотнике. Квадратный салон с мягкой отделкой цвета кофе с молоком был полупустым. Окна были закрыты, сверху дул воздух из кондишена, а спереди и сзади мурлыкали шоколадные нашлепки колонок. Рядом с Виктором ближнее к выходу кресло заняла светлая шатенка старшего комсомольского возраста, с чуть пухловатыми губами и фигурой, отличавшейся от пропорций западных фотомоделек того времени в несколько лучшую сторону: в ее стан и упругие бедра в объятиях темно-синего шелкового крепа под раскрытыми, как створки раковины, полами незастегнутой блестящей куртки была добавлена та самая капля пышности, что встречается у античных статуй и побуждает стремление заронить семя в глубь почвы.

– Канал «Маяк-Авто» продолжает квадровещание программой «Жизнь на колесах». Для пассажиров городского транспорта прозвучат песни в исполнении Наталии Рудиной и Аллы Перфиловой…

Кто такие Рудина и Перфилова, Виктор не помнил, хотя голоса показались подозрительно знакомыми. Да и не до них было.

«Глупо, черт, как глупо все получилось… Не надо было этого приятеля придумывать. Сказать – просто нашел… Ага, а тогда подумает, что украл. Что теперь? Вот верно же, что жадность фраера погубит…»

Рядом раздалась будильниковая трель. Теплородная шатенка вынула из сумочки мобилу – оранжевую, с выдвижным вниз, как шея жирафа, микрофоном.

– Да. Я уже на моторе еду. Все.

«А, вот что такое мотор. А в семидесятые так такси звали».

За Курганом маршрутка тормознула; Виктор заметил, что останавливают их не на остановках, как теперь, а где попало, лишь бы по пути. Заскочила парочка студентов из «педа» – пединститута, переселившегося сюда в семидесятых. У чувихи на боку висел диск CD-плеера.

Может, я зря тут как на измене, подумал Виктор. Может, я зря себя накручиваю. Может, этот Финозов просто хочет иметь уникальную вещь, чтобы стать авторитетом. На хорошую коллекцию можно годы ухлопать, и все равно круче местных корифанов не станешь, а тут бац – ни у кого этого нет. Статус? Человеку нормальному мало просто иметь, ему надо еще и быть кем-то. Финозов раньше был: звание, выслуга, награды какие, а теперь он кто? Вот и заводит себе другую реальность и начинает в ней устраиваться: сначала востребован, как писарчук со связями, но это ж мало, тут другое ценится… И вот приходит с улицы человек с раритетом, и какая разница, кто он, этот человек-то: есть раритет, есть некая загадочная история о происхождении редкости, и она всех устроит. Почему бы не такой вариант? Ну да, а принципы? А что принципы? Поглядывать на эту шатенку сейчас – это тоже не принципы… Все мы люди, почему Финозов будет исключением?

На повороте на Бежицкой за тонированным стеклом мелькнула в дымке панорама дремавшего в речной долине его родного района с заводскими трубами БМЗ; эта с детства знакомая картина задела какой-то рычажок в его душе, перед его умственным взором словно мелькнула вспышка, и жаркая волна накатила снизу, перехватив горло неизвестно откуда взявшимся комком.

«Родители! Родители на выезде! Они даже и не поймут, все равно признают… зов крови же! Узнать, что здесь делать, как устроиться, как паспорт получить, а уж тогда… Я и заработаю и помогать буду, старший сын вроде… а как же я тогда с самим собой полажу? Что-нибудь вместе придумаем. Какой-нибудь родственник буду. Двоюродный…»