Владимир Григорьев - Звёздная гавань

• Название: Звёздная гавань
• Автор: Владимир Григорьев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 1981
• ISBN: отсутствует

Звездная гавань — это наша голубая планета, наша Земля. Здесь, на Земле, сходятся маршруты космических путешествий, здесь берет начало любая самая смелая мечта. По-своему рассказывают об этом советские фантасты — авторы сборника.

---

Нияз отправился спать в палатку. Давран поставил свою раскладушку на свежем воздухе. Бросил на нее шерстяное одеяло и лег на спину, заложив под голову руки. Спать не хотелось. Смотрел в небо, усеянное звездами.

«Просто я одинок, — думал Давран. — До поры до времени вокруг меня единомышленники. Но когда начнется схватка, многие, очень многие выйдут из игры. Вот и Асад Бекмирзаевич — помощников и учеников у него было много. А когда встал вопрос об отправке письма в академию по поводу конфликта между Бекмирзаевым и его противниками в институте, один сказал: «Я недавно женился в третий раз, опозорят меня», другой произнес: «Я член ученого совета, подписать не могу», а третий колебался: «Я никак не разберусь, кто же прав». В итоге все молодцы, которые поддерживали его словесно, остались верны поговорке: «Не будь ни началом, ни концом палки». И Асад Бекмирзаевич один предстал перед президентом академии. Сообщенные им факты подтвердились, в институте произошли изменения. И тем не менее ему на всю жизнь пришили ярлык смутьяна. Асад Бекмирзаевич боролся за правду. А лаврами был увенчан родич этого Нияза. А Нияз, пожалуй, добьется большего, чем его дядя. Еще недавно он воротил нос, едва заговаривали про археологию. Десяти самым лучшим лекциям он предпочитал один плов, приготовленный с друзьями в чайхане. А теперь приехал поучать меня».

— Мулла Давранбек, вы еще не спите?

Услышав знакомый голос, Давран отвлекся от своих размышлений. Поднялся с раскладушки.

— Почти угадали, — улыбнулся Давран и указал место рядом с собой. Садитесь, Игитали-ака.

Однако ночной гость не воспользовался приглашением, а примостился на корточках возле ствола акации. Высыпав из склянки на ладонь немного насвая [8], бросил его под язык. В экспедиции этот человек недавно, по его рассказам, ушел из колхоза после ссоры с очковтирателем-раисом [9]. Дом его был недалеко от места раскопок, поэтому он не ночевал в лагере, а приходил на работу утром и уходил вечером. Но случалось, что он засиживался за оживленной беседой и оставался в палатке вместе с другими рабочими. Пятидесятилетнего Игитали-ака уважали все участники экспедиции и в основном молодые парни, он же относился к ним как к родным сыновьям.

— По мусульманскому календарю сегодня двадцать седьмая ночь месяца рамазана. Раньше все ждали с наступлением темноты появления святого Хызра, — проговорил Игитали-ака, стряхивая с ладони остатки наса. — Я тоже ждал. И отец мой ждал. Наверное, и дед ждал. Однако никто из нас не видел Хызра. Говорили: если Хызр появится в эту ночь, то кругом становится светло, как днем, и любая вещь, к которой прикоснешься, превратится в золото. В давние времена одна женщина из нашего кишлака увидела святого и с испуга схватила своего ребенка, чтобы защитить его. В тот же миг малыш превратился в золотую статую. Погоревала она, погоревала, а потом нужда заставила ее отпилить один палец у изваяния и продать ювелиру. Ровно через год, в ту же ночь Хызр явился вновь. Теперь женщина ждала его и, едва увидела святого, схватилась за статую ребенка. Малыш ожил, но в том месте, где был отпилен палец, полилась кровь. В детстве я не раз слышал эту легенду и верил в нее. Теперь-то никого не удивишь такими рассказами, ответят — сказки.

Кончив говорить, Игитали-ака выплюнул насвай, вытер рукавом халата губы.

— Мы ведь неграмотные были, вот и верили всему.

— Это хорошо, что верили, Игитали-ака, — сказал Давран. — Есть такие, которые сами ни во что не верят и другим морочат голову. Мой учитель Асад Бекмирзаевич тоже знал эту легенду. Именно предание о святом Хызре, появлявшемся здесь, заставило его начать раскопки в Язъяване. Так что, как видите, и ученые иногда верят в сказки.

— Пять пальцев не одинаковы… Недавно вы ходили по раскопкам вместе с одним щеголем. Прошел слух, что будем сворачивать работы.

— Это пока неизвестно.

— Вам-то все равно. Не здесь, так в другом месте будете продолжать свою работу. А мне куда деваться? Придется вернуться. Причем вернуться «с повинной» в колхоз. Переехать в город или в другое место не смогу прикипела душа к родным местам.

— Нет, Игитали-ака, для меня не безразлично, где копать. Если хотите, я не меньше вашего патриот Язъявана. Верю, что здесь, у нас под ногами, скрыты волнующие тайны ушедших веков.

— Удачи тебе, дорогой. Ты достойный продолжатель покойного Асаджана он тоже до бесконечности мог говорить о Язъяване.

— Спасибо за теплые слова, Игитали-ака. Не знаю только, дадут ли мне докопаться до этих тайн… Вот и приходится ловчить, избегать открытого столкновения с противниками Асада Бекмирзаевича. Завтра везу щеголя на прогулку. Вернусь, буду думать, как спасать дело учителя.

— Куда вы хотите поехать?

— На Сырдарью.

— В таком случае прихватите меня с собой. Я заядлый рыбак. Добуду рыбы на уху.

Давран молча кивнул, Игитали-ака поднялся, протянул руку для рукопожатия. После его ухода археолог долго не мог уснуть. Взгляд его был устремлен в черную бездну, усыпанную звездами. Оставаясь один на один с этим небом, Давран всегда впадал в какое-то оцепенение. Вот и теперь, неподвижно глядя на яркую звезду, сиявшую хрустальным блеском, Давран дал свободу своим мыслям.

Собираясь в дорогу, путешественник мечтает об открытиях, о прекрасных молодых планетах. Если его надежды не сбываются, то и путь домой ему не в радость. А если к тому же с твоим полетом связаны надежды миллионов тогда неудача миссии причиняет подлинные страдания.

Когда Ниг взял обратный курс на свою родную планету Унет, он чувствовал себя именно таким горе-путешественником. Внезапная, необъяснимая смерть Кива спутала все их планы. Пришлось свернуть программу исследований и ограничиться лишь осмотром маленького участка планеты. Поместив тело Кива в вакуумную камеру, Ниг уже не отваживался отходить далеко от корабля. Взяв образцы минералов, пробы грунта на разных глубинах, он выбрал из множества изваяний два и поместил их в контейнер с прочими находками. Даже это было нарушением инструкции, обязывавшей прекратить экспедицию в случае смерти одного из членов экипажа. Но нельзя же было вернуться с пустыми руками.

Пока звездолет набирал ускорение, Ниг следил за работой систем жизнеобеспечения. Когда датчики возвестили о том, что достигнута крейсерская скорость, космонавт проверил работу роботонавигаторов и вошел в камеру сна.

Пробудился Ниг от какого-то толчка. Когда он освободился от ремней и поднялся с ложа, то едва мог двигать руками и ногами — они словно налились свинцом, все тело ломило. Ниг прислонился к стене, обхватив ладонями голову. Вдруг быстро открылась дверь и показалось чье-то лицо. Ниг не успел рассмотреть его, потому что дверь бесшумно закрылась с такой же быстротой. Ниг бросился в ярко освещенный коридор. Никого. Он направился к вакуумной камере. Заглянул внутрь через перископ: труп был на месте. В тот же миг за спиной космонавта послышались вкрадчивые шаги. Кто-то проскользнул в кабину управления. Противный зуд пробежал по телу, кожа покрылась фиолетовыми пятнами. «Волнуюсь», — мелькнуло в сознании Нига. Он снял с предохранителя аннигилятор и направился в кабину. Но здесь тоже никого не было. Космонавт обессиленно повалился на сиденье пилота. С минуту прислушивался к гудению приборов. И снова окаменел от страха кто-то сзади положил руку ему на плечо, прошелестело чужое дыхание. Ниг резко обернулся, выставив вперед аннигилятор. И снова никого не увидел. Он сходил еще раз к вакуумной камере, убедился, что труп Кива на месте, осмотрел все закоулки корабля и вернулся в кабину.

«Что это? Галлюцинации? Нервы сдали, не могу взять себя в руки? Опять кто-то ходит. Шаги. Несуществующего. Почему я боюсь? Разве Несуществующий страшен? Ведь он есть только в моем воображении?.. Но откуда он взялся? Почему я позволил ему занять место в моем сознании? Еще не пройдена и половина пути. Я одинок на корабле. Только я один. Больше никого нет. И шагов нет. Я один. Я один…»

Ниг подключился к аппарату психотерапии. Когда нервы несколько успокоились, вновь вошел в камеру сна. Он снова проснулся от непонятной тяжести. Все тело ломило. С трудом поднялся, прошел в кабину управления. Ровное гудение приборов. Никого. Ниг опустился в кресло и впал в забытье. Ему привиделся Фид. Серьезный взгляд, редкая растительность на лбу, толстые фиолетовые губы скорбно выпячены. И голос — грубый, скрипучий.

— Мы проиграли, Ниг. И приговор должны вынести сами.

— Приговор? Зачем?

— Новые порядки требуют от нас безошибочной работы.

— Такие порядки могут установить только невежды.

— Воля ученых часто находилась в руках невежд.

— Я не понимаю, чего вы добиваетесь.

— Мы должны вынести приговор.

— Какой приговор?

— Как ты смотришь на самоаннигиляцню?

— Такая дикая мысль никогда не могла прийти мне в голову.