Джеймс Клавелл - Гайдзин. Том 2

• Название: Гайдзин. Том 2
• Автор: Джеймс Клавелл
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2008

«Гайдзин» – это последний роман японской саги Джеймса Клавелла. Будучи продолжением «Тай-пэна», он принимает сюжетную эстафету в 1862 году. В стране появляются гайдзины (иностранцы), горящие желанием вести с Ниппон торговлю. Однако японцы во главе с подневольным императором, соперничающими военачальниками и сражающимися друг с другом самураями все еще живут по законам, запрещающим даже использование колес в повозках. Не менее экзотично и воодушевленное повествование о любовных историях, словно вдохновленных самим Александром Дюма.

---

Норберт задумался о том, что это за старый друг, и о том, чем сэр Морган ему так обязан, что взял на себя столько хлопот, добротой и заботой о ближних он никогда не отличался. Но он был слишком умен, чтобы задавать такие вопросы, поэтому промолчал, радуясь, что проблема как остаться в милости у Броков уже недолго будет его заботить.

Эдвард Горнт оказался достаточно приятным молодым джентльменом. Сам неразговорчивый, он хорошо умел слушать, был больше англичанином, чем американцем, имел острый ум и, вещь в Азии редкая, не пил вина. Первое впечатление Грейфорта было такое, что Горнт совершенно не пригоден к жесткой, авантюрной, крепко пьющей китайской торговле – легковес во всем, за исключением карт. Горнт слыл непревзойденным игроком в бридж, и ему везло в покер, в Азии это считалось большим достоинством, но даже и это имело для него скорее академический интерес, потому что он никогда не играл по-крупному.

Он был убежден, что Эдвард Горнт недолго будет устраивать Броков, и за время обратного путешествия не заметил ничего, что бы заставило его изменить свое мнение. Время от времени ему случалось подмечать странное выражение в глубине его глаз. Бедняга просто нервничает, он здесь чужой и знает это, подумал Грейфорт, наблюдая за его лицом, пока тот читал письмо Моргана. Ну да ладно, если уж кто и может заставить его повзрослеть, так это я.

Горнт сложил письмо и убрал его в карман вместе с пачкой купюр, которая лежала в конверте.

– Сэр Морган так щедр, не правда ли? – произнес он с улыбкой. – Я никогда не думал, что он… я жду не дождусь, когда можно будет начать учиться, мне нравится работа, живая работа, и я приложу все силы, чтобы угодить вам, но я все еще не уверен, стоит ли мне уходить от Ротвелла и… ну, я никогда даже не думал, что он может рассматривать меня как возможного кандидата на главу японского отделения компании Броков, если или когда вы выйдете на пенсию. Никогда.

– Сэр Морган хозяин жесткий, угодить ему трудно, как и нашему тайпэну, но поступает по справедливости, если делаешь, как сказано. Месяца хватит. Вы умеете обращаться с огнестрельным оружием?

– О да.

Неожиданная прямота ответа удивила его.

– С каким именно?

– Пистолеты, ружья, карабины. – Опять улыбка. – Я никогда никого не убивал, индейцев там или еще кого-нибудь, но четыре года назад я был вторым на соревнованиях по стрельбе навскидку в Ричмонде. – На его лицо набежала тень. – Это было в тот год, когда я уехал в Лондон, чтобы поступить на службу к Брокам.

– Вам не хотелось уезжать? Не понравился Лондон?

– Нет и да. Моя мать умерла, а отец, он полагал, что будет лучше, если я повидаю свет, Лондон же был центром всего мира, так сказать. В Лондоне было великолепно. Сэр Морган очень добр. Я не встречал человека добрее.

Норберт подождал, но Горнт больше ничего не сказал, погруженный в свои мысли. Сэр Морган сообщил ему только то, что Горнт провел удовлетворительный год в лондонском представительстве компании Броков с последним и самым младшим сыном Тайлера Брока Томом. По прошествии этого года он подготовил для него одну из младших должностей в компании Ротвелла.

– Вы знакомы с Дмитрием Сывородиным, который руководит здесь отделением Купера-Тиллмана?

– Нет, сэр. Я лишь слышал о нем. Мои родители знали Джудит Тиллман, вдову одного из партнеров, основавших компанию. – Глаза Горнта сузились, и Норберт заметил в них уже знакомую ему отчужденность. – Она тоже не любила Дирка Струана, по сути даже ненавидела его, винила его в смерти своего мужа. Грехи отцов все-таки переходят на их детей, не так ли?

Норберт рассмеялся.

– Переходят, что и говорить.

– Я перебил вас, сэр. Дмитрий Сывородин?

– Он вам понравится, он тоже южанин. – Звяканье корабельного колокола возвестило о том, что их путешествие окончено. Глаза Норберта заблестели от возбуждения. – Давайте сойдем на берег, живой работы будет хоть отбавляй, и очень скоро.

– Человек хочет тайпэн видеть, хейа? – спросила А Ток.

– Ай-й-йа, мать, говори на языке цивилизованных людей и оставь этот бред, – сказал ей Малкольм на кантонском. Он стоял у окна своего кабинета с биноклем в руке и наблюдал за пассажирами, покидающими пакетбот. Он заметил среди них Норберта Грейфорта и теперь чувствовал себя очень хорошо. – Что за человек?

– Чужеродный дьявол-бонза, за которым ты посылал, сквернопахнущий бонза, – пробормотала она. – Твоя старая мать работает так усердно, а ее сын ее не слушает! Нам нужно ехать домой.

– Ай-й-йа, я же говорил, чтобы ты не упоминала о доме, – резко ответил он, – сделай это еще хотя бы раз, и я отправлю тебя на следующей же вонючей лорке, где тебя будет рвать дорогой так, что сердце, если оно у тебя есть, выскочит из горла, и самой меньшей бедой будет, если бог моря проглотит тебя целиком! Пришли сюда чужеродного дьявола. – По его лицу пробежала улыбка: хорошее настроение понемногу возвращалось к нему.

Она, ворча, вышла. Целыми днями напролет она при всяком случае заводила речь о возвращении в Гонконг, сколько бы он ни грозил и не приказывал ей замолчать. Теперь он был уверен, что она получила распоряжения от Гордона Чена не оставлять его в покое, пока он не подчинится.

– Клянусь Богом, я никуда не уеду, пока не буду готов. – Он прохромал назад к столу, радуясь, что его счеты с Норбертом скоро будут сведены и он запустит в действие весь свой славный план. – А, доброе утро, преподобный отец Твит, благодарю, что вы так быстро откликнулась на мою просьбу. Шерри?

– Благодарю вас, мистер… э… тайпэн, благослови вас Господь.

Он прикончил шерри одним нервным глотком, хотя Струан специально выбрал бокал побольше. – Восхитительно… э… тайпэн. О да, благодарю, я выпью еще чуть-чуть, с вами благословение Божье. – Его неопрятная бесформенная фигура с тревожной улыбкой на лице устроилась в высоком кресле. В бороде виднелись табачные крошки. – Чем я могу быть вам полезен?

– Речь пойдет обо мне и о мисс Анжелике. Я хочу, чтобы вы обвенчали нас. На следующей неделе.

– А? – Преподобный Майклмасс Твит едва не выронил бокал. – Невозможно, – пробормотал он, стуча вставными зубами.

– Отнюдь. Существует много прецедентов, когда положенное троекратное оглашение в церкви имен лиц, предполагающих вступить в брак, в течение трех воскресений подряд проводилось всего лишь за одно воскресенье.

– Но я не имею права, вы несовершеннолетний, да и она тоже, и, что еще хуже, она католичка, и я не вижу никакой возможности… я не могу.

– Да нет, конечно же, можете. – С уверенным видом он протараторил ему все, что услышал от Хезерли Ская по прозвищу «Небесный Наш», единственного законника в Иокогаме, исполнявшего также обязанности коронера и страхового агента. – То, что я несовершеннолетний, применимо только на территории Соединенного Королевства, а не в колониях или за границей, и только в том случае, если жив отец. То, что она католичка, не имеет значения, если это не имеет значения для меня. Так что и говорить не о чем. Вторник, девятое число, подходящий день для бракосочетания, до того дня мы всё будем держать в секрете, а во вторник вы и свершите обряд.

Малкольм с затаенным весельем наблюдал, как рот Майклмасса Твита открывается и закрывается, как у рыбы, но ни звука из него не вылетает. Дрожа всем телом, священник поднялся на ноги, налил себе еще шерри, залпом выпил его и снова упал в кресло.

– Я не могу.

– О, но я обратился за советом к юристу, и меня заверили, что можете. Я также намереваюсь выделить вам и вашей церкви дополнительную стипендию – пятьсот гиней в год. – Он знал, что подцепил этого человека на крючок, потому что предложенная им сумма в три-четыре раза превышала его текущее жалованье и вдвое то, что посоветовал ему предложить адвокат: «Не балуйте этого старого пердуна!» – Мы будем в церкви в воскресенье, чтобы услышать оглашение имен, а вторник станет великим днем, во вторник же вы получите аванс в сто гиней за все ваши хлопоты. Благодарю вас, ваше преподобие. – Он поднялся, но Твит сидел не двигаясь в своем кресле, и Малкольм увидел, как его глаза наполнились слезами. – Что такое, в чем дело?

– Я просто не могу сделать то, о чем вы просите, – запинаясь, промямлил Твит, – это… это невозможно. Видите ли, ваша… даже если вам сказали все правильно, в чем я… э… сомневаюсь… ваша мать написала мне, прислала официальное письмо, с последней почтой, написала, что… что ваш отец сделал ее вашим законным опекуном и вам запрещено жениться. – Слезы текли у него по щекам, опухшие глаза покраснели. – Боже милостивый, иже еси на небеси, это такие большие деньги, мне столько даже не снилось, но я не могу, не могу пойти против закона или нее, Боже милостивый, нет!