Джеймс Клавелл - Гайдзин. Том 1

• Название: Гайдзин. Том 1
• Автор: Джеймс Клавелл
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2008

«Гайдзин» – это последний роман японской саги Джеймса Клавелла. Будучи продолжением «Тай-пэна», он принимает сюжетную эстафету в 1862 году. В стране появляются гайдзины (иностранцы), горящие желанием вести с Ниппон торговлю. Однако японцы во главе с подневольным императором, соперничающими военачальниками и сражающимися друг с другом самураями все еще живут по законам, запрещающим даже использование колес в повозках. Не менее экзотично и воодушевленное повествование о любовных историях, словно вдохновленных самим Александром Дюма.

---

– У нас здесь десятки тысяч самураев, все они ненавидят гайдзинов, мы не можем не победить, они должны будут уплыть восвояси.

– Но ни у турок, ни у христиан не было пушек, – возразил Ёси. – Не забывайте, что сёгуну Торанаге удалось взять замок в Осаке с помощью пушек гайдзинов – этот сброд может проделать то же самое и здесь.

– Ну и что, когда это случится, мы уже давно будем находиться в горах, в полной безопасности. Тем временем каждый самурай, каждый мужчина, женщина и ребенок в стране – даже вонючие торговцы – стекутся под наше знамя и нападут на них, как саранча. Нам нечего опасаться, – презрительно добавил Андзё. – Замок в Осаке – совсем другое дело, там даймё воевал против даймё, это не было вторжением чужеземцев. Наш враг не может вести войну на суше. Войну на суше мы обязательно выиграем.

– Они сожгут и разрушат все вокруг, Андзё-сама. Нам нечем будет управлять. Наше единственное спасение в том, чтобы опутать гайдзинов паутиной, тонкой и прочной, как поступает паук со своей жертвой, которая гораздо крупнее его. Мы должны стать пауком, мы должны найти паутину.

Но они не вняли его словам. Так что же станет этой паутиной?

«Сначала постигни суть проблемы, – писал Торанага в своем Завещании, – тогда, вооружившись терпением, ты сможешь найти решение».

Суть нашей проблемы с иностранцами проста: как нам получить их знания, вооружение, корабли, богатства и торговать с ними на наших условиях, и при этом изгнать их всех из страны, отменить несправедливые соглашения и в будущем не позволить ни одному из них ступить на нашу землю без самых жестких ограничений?

Далее в Завещании говорилось: «Решение всех проблем для нашей страны может быть найдено в этих записях, или в книге Сунь-цзы «Искусство войны» – и в терпении».

Сёгун Торанага был самым терпеливым правителем в мире, подумал он, в миллионный раз преисполняясь благоговения.

Даже когда Торанага уже правил всей страной и неподвластным ему оставался лишь замок в Осаке – неприступная крепость, построенная его предшественником, диктатором Накамурой, – он ждал двенадцать лет, чтобы захлопнуть расставленную им ловушку с приманкой и начать его осаду. Замок находился в безраздельном владении госпожи Отибы, вдовы диктатора, ее семилетнего сына и наследника Иэмона, которому Торанага некогда принес священную клятву верности, и восьмидесяти тысяч фанатично преданных им самураев.

Два года осады, триста тысяч солдат, пушки с голландского капера «Эразм», принадлежавшего Андзин-сану, англичанину, который привел его в Японию, полк вооруженных мушкетами самураев, им же и обученных, сто тысяч убитых; Торанаге потребовалась вся его хитрость и коварство – главным ключом к замку стал предатель в его стенах, – прежде чем госпожа Отиба и Иэмон свершили сеппуку, дабы избежать пленения.

Потом Торанага оставил в замке свой гарнизон, заклепал пушки, уничтожил все мушкеты, распустил полк мушкетеров, запретил производство и ввоз огнестрельного оружия, сокрушил власть португальских священников-иезуитов и принявших христианство даймё, перераспределил земли, устранил всех врагов, сделал свое Завещание законом, издал запрет на все колеса, на строительство больших кораблей и со смиренным сожалением принял третью часть всех доходов для себя и своих ближайших родственников.

– Он сделал нас могущественными, – пробормотал Ёси. – Его Завещание дало нам силу и власть сохранять в стране мир и чистоту традиций в строгом соответствии с его первоначальным замыслом.

Я не могу подвести его.

Ииии, какой человек! Как мудро поступил его сын Судара, изменив имя династии на Торанага вместо подлинного родового имени Ёси, с тем, чтобы мы никогда не забывали об истинном источнике нашего могущества.

Что бы он сейчас посоветовал мне?

Во-первых, терпение, потом он процитировал бы Сун-цу: «Знай своего врага так, как ты знаешь себя самого, и тебе не страшны сто битв; если ты знаешь себя, но не знаешь врага, за каждую одержанную победу ты потерпишь также и поражение; если же ты не знаешь ни себя, ни врага, ты уступишь во всех битвах до единой».

Я знаю кое-что о своем противнике, но недостаточно.

Я снова благословляю отца за то, что он заставил меня понять ценность образования, за то, что долгие годы он приставлял ко мне многих разных и необычных учителей, как японцев, так и иностранцев. Печально, что у меня не было дара к изучению языков, поэтому учиться приходилось через посредников: голландские купцы учили меня истории мира, английский матрос помог проверить истинность того, что говорили голландцы, и открыл мне глаза – так же и Торанага использовал Андзин-сана в свое время, – и сколько их еще было.

Китайцы, которые рассказывали мне о науке управлять, о литературе, об «Искусстве войны» Сун-цу; старый французский священник-ренегат из Пекина, который провел у нас полгода, знакомя меня с Макиавелли, он кропотливо переписывал его труды китайскими иероглифами, за что ему было позволено жить во владениях отца и вволю наслаждаться утехами Ивового Мира, который он обожал; американский пират, высаженный со своего корабля на берег в Идзу, который рассказал мне о пушках, об океанах травы под названием прерии, об главной твердыне американцев, которую он называл Белый дом, и о войнах, в которых они уничтожали туземцев, населявших раньше те земли; русский эмигрант, бежавший из края страшного холода под названием Сибирь, он утверждал, что он князь, владелец десяти тысяч рабов, и рассказывал удивительные истории про какие-то города, которые он называл Москва и Санкт-Петербург; и все остальные – некоторые проводили со мной всего несколько дней, другие оставались на месяцы, но никто не пробыл дольше года, никто из них не знал, кто я такой, и мне тоже было запрещено им говорить, отец всегда был так осторожен и скрытен и так ужасен в гневе.

– Отец, – спросил он его как-то раз в самом начале, – когда эти люди уходят, что с ними случается дальше? Они все так напуганы. Чего им бояться? Ты ведь обещаешь им всем награду, правда?

– Тебе одиннадцать лет, сын мой. Поэтому я прощу тебе грубость твоего поведения, когда ты решился расспрашивать меня – один раз. В напоминание тебе о моем великодушии ты проведешь без пищи три дня, один, без провожатых, поднимешься на гору Фудзи и будешь спать без покрывала.

Ёси передернуло. В то время он еще не знал, что такое великодушие. Он едва не умер за те три дня, но исполнил все, что было ему приказано. В качестве награды за его самодисциплину и твердость духа отец, даймё земли Мито, сообщил ему, что его усыновляет семья Хисамацу и делает наследником этой ветви рода Торанага:

– Ты мой седьмой сын. Таким образом ты получишь собственное наследство и будешь несколько более высокого происхождения, чем твои братья.

Слушаюсь, отец, – сказал он, сдерживая слезы.

В то время он не знал, что его прочат в сёгуны, да никто и не говорил ему об этом. Потом, четыре года назад, когда сёгун Иэёси умер от оспы, а ему исполнилось двадцать два и он был готов, отец выдвинул его кандидатуру, но тайро Ии выступил против и победил – личная охрана Ии владела Дворцовыми Вратами.

Так сёгуном стал его двоюродный брат Нобусада. Сам Ёси, его семья, его отец и все их влиятельные сторонники оказались под строгим домашним арестом. Только когда Ии был убит, Ёси освободили и вернули ему его земли и титулы, ему и тем, кто остался в живых. Его отец умер, заключенный в стенах своего дома.

Я должен был стать сёгуном, подумал он уже в стомиллионный раз. Я был готов к этому и сумел бы остановить распад сёгуната, смог бы по-новому привязать к нему всех даймё и устранил бы проблему гайдзинов. Я должен был бы получить в жены эту принцессу, я никогда не подписал бы Соглашений и не позволил бы переговорам складываться не в нашу пользу. Я сумел бы договориться с Таунсендом Харрисом и начал бы новую эру осторожных изменений с тем, чтобы Япония смогла принять внешний мир в свою жизнь, двигаясь к этому своим шагом, а не понукаемая чужаками!

Однако пока что я не сёгун, Нобусаду избрали сёгуном по всем правилам, Соглашения существуют, принцесса Иядзу существует, существуют Сандзиро, Андзё и гайдзины бьют тараном в наши ворота.

Он поежился. Мне нужно быть еще осторожнее. Отравление ядами – древнейшее искусство; днем ли, ночью, в воздухе может просвистеть стрела; за стенами замка сотни наемных убийц-ниндзя, готовых продать свое мастерство кому угодно. Да еще эти сиси. На все это должен быть какой-то ответ! В чем он заключается?

Морские птицы, кружившие, перекликаясь между собой, над городом и замком, нарушили мозаику его мыслей. Он пристально посмотрел в небо. Ничто не предвещало смены погоды или бури, хотя это был месяц перемен, когда прилетают большие ветра и вместе с ними зима. Зима будет тяжелой в этом году. Пусть не такой голодной, как три года назад, но урожай собрали бедный, даже беднее, чем прошлой осенью…