Джеймс Клавелл - Гайдзин. Том 1

• Название: Гайдзин. Том 1
• Автор: Джеймс Клавелл
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2008

«Гайдзин» – это последний роман японской саги Джеймса Клавелла. Будучи продолжением «Тай-пэна», он принимает сюжетную эстафету в 1862 году. В стране появляются гайдзины (иностранцы), горящие желанием вести с Ниппон торговлю. Однако японцы во главе с подневольным императором, соперничающими военачальниками и сражающимися друг с другом самураями все еще живут по законам, запрещающим даже использование колес в повозках. Не менее экзотично и воодушевленное повествование о любовных историях, словно вдохновленных самим Александром Дюма.

---

Его глаза открылись. На мгновение он отчетливо увидел ее, увидел ее вытянувшееся лицо, заломленные руки, отвращение, и ему захотелось кричать: ради бога, в чем дело, это всего лишь больничная палата, да, я знаю, что одеяло намокло от пота и под меня натекло немного мочи и испражнений, и все кругом смердит, но это потому, что меня ранили, черт побери, меня только ранили, и вот теперь я зашит и снова здоров, снова здоров, снова здоров…

Но ни единого слова не слетело с его губ. Он увидел, как она сказала что-то, распахнула дверь и убежала, но это был всего лишь кошмар, и хорошие, добрые сны звали его за собой. Дверь закачалась на петлях, и звук, который она издавала, бесконечным эхо отзывался в его голове: снова здоров снова здоров снова здоров…

* * *

Она прислонилась спиной к двери в сад, жадно глотая свежий ночной воздух, пытаясь вернуть себе самообладание. Матерь Божья, укрепи меня, даруй покой этому человеку и позволь мне поскорее уехать из этого места.

Бабкотт приблизился к ней сзади.

– С ним все в порядке, не волнуйтесь. Вот, выпейте это, – произнес он сочувственно, протягивая ей опиат. – Это вас успокоит и поможет уснуть.

Она подчинилась. Вкус у жидкости не был ни противным, ни приятным.

– Он теперь мирно спит. Пойдемте. Вам тоже пора в постель. – Он помог ей подняться к себе. У двери в ее комнату он на секунду задержался. – Спите спокойно. Вы будете спать спокойно.

– Я боюсь за него. Очень боюсь.

– Не бойтесь. Утром ему будет уже лучше. Вот увидите.

– Благодарю вас, теперь со мной все хорошо. Он… мне кажется, Малкольм думает, что он умрет. Это возможно?

– Совершенно точно нет. Он молод и полон сил, и я уверен, скоро он будет здоровее прежнего. – Уже, наверное, в тысячный раз Бабкотт повторял эту затасканную фразу, скрывая правду: я не знаю, этого никто никогда не может сказать наперед, теперь он в руках Господа.

И однако в большинстве случаев он был убежден, что поступает правильно, давая надежду той, кого любят, и снимая с ее плеч бремя растущих тревог, хотя и признавал, что неправильно и несправедливо перекладывать на Господа Бога ответственность за то, будет больной жить или нет. Все равно, если ты беспомощен, если ты сделал все, что мог, и понимаешь при этом, что твоего умения и твоих знаний недостаточно, что еще ты можешь сделать, чтобы не потерять при этом рассудок? Скольких молодых людей, таких же, как этот, ты повидал на своем веку, скончавшихся к утру или на следующий день или благополучно поправившихся, если на то была воля Божья. А в ней ли дело? Мне кажется, на первом месте все же стоит недостаток знаний. А уже потом Божья воля. Если Бог вообще существует.

Он невольно поежился.

– Спокойной ночи, и ни о чем не тревожьтесь.

– Благодарю вас. – Она закрыла дверь на задвижку, подошла к окну и распахнула тяжелые ставни. Усталость накатилась на нее вязкой волной. Ночной воздух был теплым и ласковым, луна взошла уже высоко. Анжелика разделась и, с трудом шевеля руками, вытерлась насухо. Ее ночная рубашка намокла от пота и прилипла к телу. Она с удовольствием бы переоделась, но не захватила с собой второй на смену. Внизу под окном раскинулся сад, большой и весь прочерченный тенями: деревья там и здесь, крошечный мостик над таким же игрушечным ручейком. Легкий бриз ласковой рукой пробегал по верхушкам деревьев. Множество теней, черных в ярком лунном свете.

Некоторые из них время от времени меняли место.

5

Оба юноши заметили ее сразу же, как только она появилась из двери в сад в сорока шагах от них. Место для засады было выбрано удачно, отсюда они могли обозревать весь сад, а также главные ворота, караульное помещение и двух часовых, за которыми вели наблюдение. Они сразу же отползли поглубже в листву, пораженные ее появлением и еще больше тем, что по ее щекам струились слезы.

Что там случи… – начал было Сёрин и тут же умолк.

Пеший патруль из сержанта и двух солдат, первый, который должен был попасться в их ловушку, появился из-за угла самого дальнего строения и направился в их сторону по тропинке, тянувшейся вдоль стены. Оба японца приготовились, потом замерли неподвижно; их черные, плотно облегающие тело одеяния, покрывавшие их целиком – была оставлена только прорезь для глаз, – делали их почти невидимыми.

Патруль прошел в двух шагах от них, и сиси могли бы легко и безопасно напасть на него из засады. Сёрин как охотник, воин и предводитель в сражении, тогда как Ори скорее мыслитель и стратег, высказывался за то, чтобы напасть на первых же, кого увидят, но Ори решил, что они нападут лишь на патруль из одного или двух человек, если только не поднимется тревога и никто не помешает им проникнуть в оружейную комнату:

– Что бы мы ни делали на этот раз, мы должны действовать тихо, – говорил он перед вылазкой. – И осмотрительно.

– Почему?

– Это их миссия. По их обычаю это означает, что это их земля, их территория – она охраняется настоящими солдатами, поэтому мы вторгаемся в их владения. Если наш замысел удастся, мы напугаем их очень сильно. Если они поймают нас, значит, мы опять потерпим поражение.

Из своей засады они смотрели в спину удаляющемуся патрулю, отмечая, как тихо и осторожно двигались эти люди. Ори встревоженно прошептал:

– Мы никогда не видели таких раньше: эти солдаты очень хорошо обучены и дисциплинированы. В большом сражении нам придется трудно против них и их ружей.

– Мы всегда будем побеждать, – возразил Сёрин. – Тем или другим способом, но мы скоро раздобудем ружья, да и в любом случае бусидо и наше мужество сметут их, как ураган. Мы легко справимся с ними. – Он был очень уверен в себе. – Нам следовало уничтожить этот патруль и захватить ружья.

Я рад, что мы этого не сделали, подумал Ори, глубоко обеспокоенный. Раненая рука сильно болела, и, хотя он притворялся, что не чувствует боли, он понимал, что не сможет долго орудовать мечом.

– Если бы не наша одежда, они бы нас заметили. – Его взгляд вернулся к девушке.

– Мы легко могли бы убить всех троих. Легко. Потом захватили бы их карабины и снова перебрались бы через стену.

– Эти люди очень хорошие воины, Сёрин, они не похожи на тупоголовых торговцев. – Ори следил, чтобы его голос не выдавал его опасений, не желая обижать друга или задевать его чувствительную гордость. Он нуждался в качествах Сёрина не меньше, чем тот нуждался в его собственных – он не забыл, что на Токайдо Сёрин спас его от пули, которая неминуемо убила бы его. – Времени у нас много. До рассвета еще по меньшей мере две свечи. – Две свечи составляли примерно четыре часа. Он показал рукой на дверь. – Да и в любом случае она подняла бы тревогу.

Сёрин со свистом втянул в себя воздух, проклиная свою опрометчивость.

– Ииии, глупый! Я глупый. Ты прав снова прав. Прошу простить.

Теперь Ори обратил на нее все свое внимание. Что же такое есть в этой женщине, что она так тревожит меня и так завораживает? – спрашивал он себя.

Тут они заметили, что рядом с ней появился настоящий великан. Судя по той информации, которую они получили в гостинице, это и был тот знаменитый английский врач, который чудесным образом исцелял любого, кто просил его о помощи, будь то японец или его соотечественник. Ори многое бы дал, чтобы понять, что огромный англичанин говорил девушке. Она вытерла слезы, покорно выпила то, что он ей подал, потом он проводил ее назад в дом, закрыв и заперев за собой дверь.

– Поразительно… этот великан и эта женщина, – пробормотал Ори.

Сёрин искоса взглянул на него, уловив в голосе друга нотки, которые еще больше насторожили его. Он все еще злился на себя за то, что забыл о девушке, когда патруль оказался рядом. Он мог видеть только глаза Ори, и они ничего ему не сказали.

– Давай подберемся к оружейной, – нетерпеливо прошептал он, – или нападем на следующий патруль, Ори.

– Жди! – Очень осторожно, избегая резких движений, которые могли бы быть замечены, Ори поднес к лицу руку в черной перчатке – больше для того, чтобы успокоить боль, нежели отереть пот. – Кацумата учил нас терпению, Хирага сегодня вечером дал нам тот же совет.

Вечером, достигнув наконец гостиницы Полуночных Цветов, они к своей радости обнаружили, что Хирага, их друг и глава всех сиси княжества Тёсю, вызывавший всеобщее и огромное восхищение, тоже остановился там. Новость о нападении на Токайдо уже дошла до него.

– Момент для нападения был выбран как нельзя более удачно, хотя вы и не могли знать об этом, – с теплотой сказал им Хирага. Это был красивый мужчина двадцати двух лет, высокого для японца роста. – Оно станет тем прутом, который воткнется в осиное гнездо Иокогамы. Теперь гайдзины как рассерженные шершни, они обязательно выступят против бакуфу, которые не будут, не могут сделать ничего, что успокоило бы их. Если бы только гайдзины нанесли ответный удар по Эдо! Если бы они сделали так и разрушили город, это послужило бы нам сигналом к тому, чтобы захватить Дворцовые Врата! Едва лишь император будет свободен, все даймё восстанут против сёгуната и уничтожат его и всех Торанага. Сонно-дзёи!