Шахразада - Хасиб и Царица змей

• Название: Хасиб и Царица змей
• Автор: Шахразада
• Жанр: Эротика
• Год: 2010
• ISBN: 9789661431934

Удивительные вещи творятся под рукою Аллаха. В каком-нибудь затрапезном селении у края пустыни можно встретить великого колдуна (правда, утратившего силу) и даже поступить к нему в ученики. А потом пуститься в странствия с бродячими актерами и увидеть саму Повелительницу гигантов, могущественную Царицу змей…

Однако судьба ее – на клинке славного и доблестного Синдбада-Морехода.

---

– Мальчик мой, – все чаще повторял почтенный Саддам, – ты должен учить все, до чего можешь дотянуться; не для меня – ибо многое из этого я уже изучил, не для твоего батюшки – ибо многое из этого ему не пригодится никогда в жизни, а лишь для себя. Ибо лишь твои знания станут твоим щитом, твои умения станут парой сильных рук, что в любой момент могут прийти тебе на помощь… И знай: все, что изучаешь, ты должен не затвердить, а понять – ибо пользу принесут лишь знания понятые, ставшие твоими собственными, знания, вошедшие в сердце и разум.

Долгие часы проводил Хасиб над книгами. Но это не убеждало наставника в его усердии. А вот когда мальчик мог толково рассказать, о чем же читал весь вчерашний день, или дать разумное объяснение какому-то факту, который изучил, глаза учителя светились, а лицо озаряла добрая улыбка. И только тогда почтенный Саддам позволял перейти к следующему уроку.

В тот день, о котором речь пойдет дальше, уроком были свойства разных ядов. Хасиб силился просто вызубрить все, что говорил ему учитель, но все равно сбивался под пристальным взглядом наставника.

– А скажи мне, ученик, что объединяет яды различных растений?

– Они… э-э-э… Они все имеют в своем составе… В составе своем…

Увы, что именно имеют в своем составе все растительные яды, Хасиб не помнил, а Саддам помочь ему не торопился. Учитель лишь протяжно вздохнул и перевел взгляд на окно, за которым садилось солнце. Жители городка считали эту весну необыкновенно холодной, но Саддам вновь спрашивал себя, что же в таком случае они считают весной теплой. Ибо от садящегося солнца веяло жаром словно от печи, где плавился металл.

Наконец учителю надоели муки Хасиба, и он проговорил:

– Итак, это останется твоим заданием на завтра, мальчик. Ты расскажешь мне, что же общего в ядах растительных и чем они отличаются от ядов, производимых животными. Да смотри, не пытайся меня обмануть, записав ответ на вопрос на ладони или на подоле рубахи – нас всего двое, и я сразу увижу все…

– Прости меня, учитель. – Хасиб виновато опустил глаза. – Я думал, что не будет ничего страшного в том, что я выучу лишь самые важные свойства металлов, а не самые важные запишу…

– О Аллах всесильный! И это мой ученик! Но как же ты, глупец, узнаешь, какие свойства металлов важные, а какие не очень?

– Я спрошу об этом у отца…

– А если отца рядом не будет? У кого ты будешь спрашивать?

– Наверное, тогда я должен буду сам это понять. Думаю, что важными свойствами могут стать те, которые отвечают за остроту меча и его уравновешенность…

– Но ведь это далеко не все, что может металл!

– Но это же самое важное – уберечь себя и своих, не дать врагу подойти на расстояние руки!

Саддам усмехнулся.

– А если просто вылить кипящий металл на пол? Или брызнуть им на врага? Разве это не остановит захватчика?

– Остановит, должно быть, но…

– Так, значит, важно знать, и как быстро сплав будет остывать… И до какой температуры может быть разогрет, чтобы из тверди превратиться в жидкость…

Увы, Хасиб еще тогда, долгих десять дней назад, выучил тот злополучный урок. И тогда, да и сейчас, он очень хорошо понял, что в науках важным является все – что нет исключения ни для одного, пусть даже самого незначительного факта.

Но, о Аллах всесильный и всемилостивый, как же тяжко все это учить, когда играют мальчишки за окном, а его, Хасиба, обзывают зубрилой и ученой крысой! А тут еще слухи о том, что скоро на рыночной площади бродячие чародеи будут давать удивительное представление…

Хасиб вспомнил, как громко сегодня утром расписывал удивительные чудеса глашатай, как блестели глаза его приятелей, когда они, вслед за глашатаем, пересказывали ему, Хасибу, слухи об этих самых чудесах. Но вспомнил тогда мальчик и то, как пренебрежительно скривились губы учителя, когда он попросился на рыночную площадь, чтобы увидеть все-все своими глазами.

– Увы, мой друг, это представление столь же похоже на чудеса, как я – на юного и прекрасного принца из далекой страны.

– Но почему же, учитель? Ведь глашатай говорил о канатоходцах и чародеях, жонглерах и дрессированных зверях… А еще говорили, будто маг будет летать над землей словно птица, что в умелых руках заморского мастера сама собой бесконечно прекрасно будет петь флейта, к которой не будут прикасаться ничьи губы…

– Ох, мальчик, и опять ты стремишься увидеть чудо, а не понять, как же это чудо делается… Тебе достаточно лишь мишуры, внешней оболочки, а потаенный смысл тебе неведом и неинтересен…

Саддам открыл было рот, чтобы сказать еще что-то, но остановил сам себя.

«Аллах всесильный, ну почему я говорю все это?! Ведь мальчишке-то еще нет и десяти! Он не понимает моих слов и злится на мои запреты… Так можно доиграться до того, что мой ученик будет считать меня тупым занудой…»

И потому вместо новых нравоучений произнес задумчиво:

– Так, говоришь, там будут дрессированные животные? И флейта будет петь сама по себе, и маг летать над толпой?..

– Да, учитель. – Глаза Хасиба зажглись от предвкушения удивительного зрелища. – Все это обещал глашатай…

– Ну что ж, мой друг. Тогда свойства ядов – и полезные и смертельные – мы рассмотрим не завтра, а послезавтра. Завтрашний же день мы посвятим цирку. А потом будем думать – как же могла свершиться вся эта удивительная магия.

– О почтеннейший, так мы пойдем на представление? Ты пойдешь вместе со мной?

– Конечно, не могу же я пропустить, когда флейта сама поет в руках у мастера…

– Благодарю тебя, наставник! Тысячу раз благодарю!

– По здравом размышлении, мальчик, это я должен благодарить тебя. Ибо ты в своей жизни увидишь еще бесчисленное множество чудес. Дни же мои уже сосчитаны. И пусть их впереди еще довольно много, но я успокоился, мне стали неинтересны балаганы и цыгане, слухи о чудовищах и необыкновенных приключениях. А это, юный мой ученик, более чем губительно для разума, пытающегося познать весь мир, всему найти объяснение и дать оценку… Если ученому более ничего не интересно, он перестает быть истинным ученым. И ему одна дорога – сметать пыль с закрытых навсегда фолиантов и вспоминать те дни, когда его имя звучало более чем значительно.

Хасиб, конечно, не понимал и половины слов, которые произносил учитель. Хотя нет, вернее будет сказать, что слова-то он понимал все, но вот смысл многих высказываний от него пока ускользал. И лишь красивые фразы почему-то оставались в его памяти.

Должно быть, это была еще одна его, Хасиба, тайна, о которой до поры до времени не догадывался и он сам.

Макама восьмая

Утро в тихом городке у края пустыни выдалось солнечным, но на удивление прохладным. Прохладным для коренных жителей, разумеется. Ибо тем, чей род жил здесь менее сотни лет, утро казалось просто обжигающим.

Хасибу не сиделось дома. И он, и его приятели уже, должно быть, сотню раз пересказали друг другу то, о чем вчера кричали зазывалы. Но полдень все не наступал и не наступал. Тогда мальчик решил, что глупо вот так сидеть в тени старой арчи и ничего не делать. И он отправился к учителю.

О, конечно, почтенный Саддам не пребывал в предвкушении удивительного зрелища. Более того, если бы не появление ученика, он бы и не вспомнил о балагане на рыночной площади. Но Хасиб появился, и учителю пришлось, выполняя собственное обещание, выйти на улицу. К чести почтенного Саддама, он своего слова назад взять не пытался и не бурчал, что это пустая трата времени.

Площадь была уже полна. От балагана же осталась только крыша, ибо выдержать полуденный зной за плотными тканевыми стенами не смог бы ни человек, ни зверь. Зазвучали зурны, и на этот непривычно-громкий трубный звук ответили все собаки в округе. Но никто из собравшихся на площади не пытался засмеяться.

Наконец представление началось. Как и обещал зазывала, маг и чародей действительно летал над толпой. Но не только молодые и зоркие глаза Хасиба, но и подслеповатые глаза почтенного Саддама прекрасно разглядели тонкий канат, который уходил к одному из опорных столбов балагана.

Флейта действительно пела в руках мастера, а не у его губ. Это чудо осталось неразгаданным для многих зрителей, но учитель шепотом пообещал Хасибу, что уж он-то узнает, в чем здесь дело.

Появились и дрессированные звери, увидел Хасиб и канатоходцев, и замечательных жонглеров. Внимание же почтенного Саддама привлекли, к удивлению мальчика, не чудеса, которых он так ожидал, а обыкновенные гимнасты.

– Смотри, малыш, – прошептал учитель ему на ухо, – вот это и есть настоящее чудо, настоящее искусство. Ибо чудеса с помощью каната может показать любой, а вот так замечательно владеть своим телом, добиться такого прекрасного равновесия дано лишь тому, кто не щадит самого себя и занимается своим ремеслом все время, добиваясь того, что ремесло это назовут искусством – вот как я сейчас.