Луи Жаколио - Берег черного дерева и слоновой кости. Корсар Ингольф. Грабители морей

• Название: Берег черного дерева и слоновой кости. Корсар Ингольф. Грабители морей
• Автор: Луи Жаколио
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1993

Сборник романов Луи Жаколио, знаменитого французского писателя XIX века, завоевавшего большую популярность своими приключенческими романами.

«Берег черного дерева и слоновой кости» — роман о приключениях двух молодых французов, проданных работорговцами в рабство черному вождю в Центральную Африку.

«Корсар Ингольф» — роман о бесстрашном капитане Ингольфе, прозванном Вельзевулом, вступившем в борьбу с могущественным многонациональным сообществом пиратов. Читателя ждут изобретательные и коварные враги, похищения и предательство, месть и возмездие, благородство, отвага и верность, смертельно опасные приключения.

«Грабители морей» — роман о захватывающей истории одного пиратского общества, созданного в Лондоне в конце XVIII века. Пользуясь всеобщей смутой и благодаря недюжинным способностям своих главарей, преступное общество разрослось в могучую организацию, объединявшую разбойников многих стран. Оно имело свой флот, армию, которые не только нападали на мирных купцов, но отваживались вступать в бой и с регулярными войсками.

---

Однажды вечером капитан объявил пассажирам, что завтрашний день будет, по всей вероятности, последним, который они проведут на «Осе», и что, прежде чем солнце взойдет, судно будет уже у мыса Лопес.

В это время они сидели за десертом; обед был по обыкновению роскошно приготовлен, и на отборные вина хозяин не скупился, так что при новом известии Жилиас и Тука не могли скрыть душевное волнение.

— Капитан! — воскликнул врач, вставая и, как видно, желая произнести тост. — Никогда я не забуду царственного угощения, которое… которым… и в особенности вашего старого вина…

Далее он не мог продолжать и сел на место, опорожнив до дна бокал.

— Конечно, — подхватил Тука, стараясь поддержать честь своего мундира, — вся провизия у вас первейшего сорта, вино неподдельное… Надо правду сказать, если бы ваш комиссар и интендант получали более пяти процентов от поставщика, то никак бы невозможно…

Барте и Гиллуа едва не подавились от смеха.

— Да, никак бы невозможно, — повторял несколько раз старый интендант, — невозможно никак, особенно же если отчетная часть хорошо устроена, так, чтобы главный контроль только хлопал глазами…

Жилиас торжествовал, видя, что Тука никак не может довести до конца своей тарабарщины… Тука же любил старое бургундское и в этот вечер воспользовался им через край. Пролепетав еще несколько нелепостей, он вдруг прослезился от умиления, бросился обнимать командира и заявил ему о своем сердечном желании посвятить дни свои служению в должности интенданта «Осы».

— Мы не желаем разлучаться с вами! — подхватил Жилиас, достигнув апогея своей чувствительности. — Я вступаю в должность вашего корабельного врача!

— Принимаю ваше предложение, — отвечал Ле-Ноэль, — и при случае напомню вам это.

Сцена эта, вероятно, долго бы еще забавляла, если бы внезапно не раздался голос вахтенного:

— Парус направо!

Мигом выбежал Ле-Ноэль на палубу и направил трубу по указанному направлению. При последних лучах заходящего солнца он ясно увидел на далеком горизонте небольшие паруса фрегата[24], почти слившиеся с туманным пространством, но это было лишь минутное видение, потому что в этих широтах ночная темнота наступает почти без сумерек и мгновенно облекает океан черным саваном.

— Верже, — прошептал Ле-Ноэль, — мы вблизи крейсера… Случилось то, что я предвидел. Прикажите поубавить парусов, чтобы он обогнал нас. В полночь повернем к берегу, а завтра на рассвете высадим пассажиров на мыс Лопес.

— Вы отказываетесь от намерения держаться мыса Попгара?

— Совершенно! Мы дошли сюда без всякой помехи, и я совсем не желаю подвергаться новым опасностям, а эти добрые люди, черт их побери, всегда найдут у туземцев какую-нибудь пирогу[25], которая доставит их в Габон.

В эту минуту послышался взрыв хохота из столовой, и в то же время раздался пьяненький голос Тука:

— Да, молодые люди, не помешай родители моему призванию, у меня было бы двадцать тысяч франков ежегодного дохода благодаря моему голосу. Вот послушайте сами:

На дне мрачного подвала
Несколько старых бутылок,
Полных виноградного сока,
Воспевали песнь новую свою:
Буль, буль, буль,
Буль, буль, буль.

— Ну а мне следует кончить! — закричал Жилиас, ревнуя к успехам друга, и тут же затянул второй куплет старинной песни, увеселявшей их молодость в тулонских кабачках:

На дне нашего черного брюха
Водится всего понемножку:
Любовь, деньги, розы
И вечерние мечты.
Буль, буль, буль,
Буль, буль, буль.

— Отправлю-ка я этих пьяниц в их каюту, — сказал Ле-Ноэль задумчиво. — Приходите потом ко мне, Верже. В эту ночь мы с вами не будем спать.

Жилиас и Тука, поддерживаемые юными друзьями, торжественно спустились в каюту, и долго еще их шумное веселье нарушало ночное спокойствие «Осы».

Распорядившись убавить парусов и отдав приказание Голловею, сменявшему вахту в полночь, командир и его шкипер заперлись в большой кают-компании Мало-помалу смолкли все звуки. «Оса» тихо скользила по волнам, все ближе придвигаясь к берегу. В четыре часа утра, когда Верже пришел сменять вахту, капитан последовал за ним и, позвав к себе Голловея, направлявшегося в свою каюту спать, приказал ему разбудить кочегаров.

— На всякий случай надо быть готовым, — сказал он, — потому что если вчерашний корабль крейсирует, то очень может быть, что завтра же утром мы увидим его по соседству с нами, особенно если нас заметили...

Прошло несколько минут, и Голловей со своим помощником и восемью кочегарами уже хлопотали около машины и наполняли топку углем. По окончаний работы Верже доложил капитану, что через полчаса машину можно привести в действие.

— Хорошо, можете идти спать, — сказал Ле-Ноэль коротко, но Верже остался на палубе.

При первых лучах рассвета они увидели черную полосу, милях в двадцати от «Осы». То была земля. Потом они оба вскрикнули и тотчас замолчали… С другой стороны, на расстоянии трех миль, летел во всю силу парусов и пара великолепный фрегат. Капитан мог выбрать одно из двух: либо отважно пойти навстречу опасности, прикрываясь в случае обыска официальным положением своих пассажиров, либо попытаться уйти от неприятеля, видимо, на него нападавшего. Но Ле-Ноэль ни минуты не колебался и выбрал как средство спасения быстроту. Он сам принялся управлять своим судном.

— Всех наверх! — закричал он звучным и энергичным голосом, который хорошо был знаком команде в трудные минуты.

Свисток боцмана мигом повторил приказание, и тотчас же все люди были уже на местах.

— По местам! — скомандовал капитан.

Секунду спустя каждый был на своем месте.

— Повороти! — прозвучала команда еще энергичнее.

Мигом, с покорностью лошади под рукою хозяина, шхуна совершила изящный поворот.

— Боком к ветру! — закричал капитан, кормчему[26], и, мгновенно отвернувшись от мыса Лопеса, «Оса» направилась на юго-запад со всею быстротою, которую придавали ей ее стройный корпус и особенности оснастки. Мигом были подняты паруса всех родов.

Видя маневр «Осы», фрегат тотчас же понял, что имеет дело с подозрительным судном, и счел обязанностью преградить ему путь. В самом начале погони он сделал пушечный выстрел и поднял флаг, требуя тем самым, чтобы неизвестное судно тоже подняло в ответ свой флаг и остановилось. Само собою разумеется, что «Оса» не обратила внимания на это требование. Началось состязание в быстроте хода, и в этой борьбе все преимущества, на первый взгляд, были на стороне крейсера.

— Это англичанин, Верже, — сказал капитан, не отнимая от глаз подзорной трубы.

— Что ж? Это, по-моему, лучше, — ответил шкипер коротко.

— Кажется, ему хочется угостить нас ядром.

Не успел Ле-Ноэль произнести эти слова, как на фрегате сверкнул огонь и ядро ударилось в воду в нескольких метрах от «Осы».

В ту же минуту вылетели на палубу четверо полуодетых пассажиров, вообразивших, что береговая батарея приветствует их прибытие. Каково же было их удивление, когда оказалось, что «Оса», повернувшись спиной к берегу, бежит, насколько хватает силы, от корабля, видимо, спешащего перерезать ей дорогу в открытое море.

— Что случилось, капитан? — закричал Жилиас в испуге.

Второе ядро пролетело со свистом в снастях «Осы», как бы в ответ на вопрос врача…

— Что случилось? — повторил капитан, никогда не бывавший веселее, чем в минуту опасности. — Могу вас заверить, что ничего особенно важного: за нами только гонятся пираты.

— Как, пираты, капитан? — перебил его Тука. — Неужели же вы не видите, что это военный корабль? Его флаг развевается на корме, и вы легко можете убедиться в его национальности, как только посмотрите в трубу.

— Да нет же, говорю вам, я ничего этого не вижу и могу вас заверить, что мы повстречались с морскими разбойниками, только они разбойничают на счет общества, ну а мы…

— А вы на чей счет? — спросил молодой подпоручик.

— Тогда как мы, — продолжал Ле-Ноэль холодно, — на свой собственный.

— Следовательно, мы находимся на…

— На судне, ведущем торговлю неграми.

Объяснение командира «Осы», не находившего уже нужным скрываться, как громом поразило пассажиров.

— Милостивый государь! — закричал Тука вне себя от ярости. — Вы можете быть уверены, что я немедленно отправлю моему правительству донесение насчет вашего недостойного поведения.

Во всякое другое время такая выходка Тука вызвала бы общий смех, но теперь она заставила улыбнуться одного Ле-Ноэля. Жилиас, испугавшись уже за свою безопасность, бросился к своему другу, чтобы умерить его негодование.

— Полно, Тука, не горячись, пожалуйста. Ведь я знавал, — продолжал он с забавною убедительностью, — людей, торговавших неграми, которые были честнейшими людьми.