Александр Кудрявцев - Я в Лиссабоне. Не одна[сборник]

• Название: Я в Лиссабоне. Не одна[сборник]
• Автор: Александр Кудрявцев
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-080203-6

"Секс является одной из девяти причин для реинкарнации. Остальные восемь не важны," — иронизировал Джордж Бернс: проверить, была ли в его шутке доля правды, мы едва ли сумеем. Однако проникнуть в святая святых — "искусство спальни" — можем. В этой книге собраны очень разные — как почти целомудренные, так и весьма откровенные тексты современных писателей, чье творчество объединяет предельная искренность, отсутствие комплексов и литературная дерзость: она-то и дает пищу для ума и тела, она-то и превращает "обычное", казалось бы, соитие в акт любви или ее антоним. "Искусство Любить", или Ars Amandi, — так называли в эпоху Ренессанса искусство наслаждения. Читайте. Наслаждайтесь.

(Наталья Рубанова)

---

Егор занимался организацией клубных вечеринок, но по образованию был историк — ощущалось, как ему самому нравится этот ход конем. Только вечером, погуглив, я узнала, что еще он пишет статьи о кино — длинные и ни слова в простоте, но местами очень смешно.

Он нашел меня ВКонтакте и написал на следующий день, но увиделись мы только через месяц. Перебрасывались песенками, шуточками — это не была страстная бурная переписка, так — ничего не значащий треп; один раз пригласил на свою вечеринку, но я в тот вечер не могла. Он написал, что часто бывает в «Belle Epoque», и что если я буду проезжать мимо, то могу заглянуть — авось он там.

В «Belle» мне назначила встречу Юля; надо было предложить другое место, но у меня в тот момент совершенно вылетело это из головы; я вспомнила про Егора только тогда, когда оказалась уже там, чуть раньше, а Юля позвонила, что она по пробкам едет с Новой земли, как обычно. Юля, бедная, хотела обсудить со мной свою личную жизнь — ага; я написала ему в чате, он тут же ответил: оказалось, он сидит в соседнем зале. И не один, а с Аленой; у которой на лице было написано, что она не ест меня на ужин только потому, что меня здесь не подают, но — улыбалась и пропела, как рада меня видеть; думаю, на моем лице было что-то похожее — то есть никакой ревностью и близко не пахло, но мы же все «зеркалим» друг друга, если верить той пергидрольной тетке, которая нам на втором курсе психологию читала. Вообще-то я решила посидеть десять минут и уйти, но успела проговориться, что жду подружку, и после этого не смогла найти предлог; сидела, ждала Юлю — думала, она приедет, мы отсядем, — но кто же знал, что она будет ехать два часа: когда появилась, мы все уже были на рогах. Я точно выпила три коктейля, и еще пару раз Егор брал на всех по шоту. Юля посмотрела на нас, говорит: «Вы тут что, день любви к алкоголю отмечаете?» Оказалось, она тоже с Аленой знакома, даже больше меня — они вместе на восточном учились. Юля хотя бы отвлекла нас с Аленой друг от друга.

Егор все это время молчал, отпустит какую-нибудь шуточку — и дальше улыбается, а Алена, чем больше пила, тем сильнее ей хотелось показать, насколько она меня круче: ехидничала как бы невинно, перебивала, ну и чуть ли не ложилась на него прямо там; в конце концов она меня завела, я тоже так умею — сказать что-нибудь, от чего люди зеленеют, и похлопать глазками. В какой-то момент мне нужна была салфетка — Алена как раз что-то рассказывала, — и я тронула Егора за руку, чтобы он мне передал. Это надо было видеть! Немедленно оказалось, что я перебила в самый интересный момент ее рассказа, и она так вдарила ему по плечу — думаю, задержи я свою ладонь чуть подольше, поехали бы прямо оттуда в травму накладывать гипс. Но салфетку он все же передал. Юля немного разрядила обстановку — когда пьешь, всегда ведь хочется, чтобы людей было больше, больше, новых и новых, так что она очень кстати оказалась. Они с Аленой зацепились языками, а я из вредности, когда Егор пошел в туалет, сделала вид, будто мне звонят, отошла как бы поговорить и столкнулась с ним у бара; словом, я умею сделать так, чтобы мужчина меня поцеловал, когда это нужно. Очень коротко — в конце концов, это была пьяная выходка, только и всего. И потом у меня действительно зазвонил телефон — это был Савелий.

Я позвала его в «Belle», он приехал буквально через пять минут; Алена, когда увидела его — костюм, часы, ну видно же по человеку, — вся налилась кровью, у нее на макушке можно было бы яйцо пожарить.

С Савелием я познакомилась за две недели до того: ехала с какого-то позднего кинопоказа, ловила машину, остановился «гелентваген». Он меня спросил, откуда я, я сказала, что смотрела экспериментальное кино, ну и, слово за слово, я стала жаловаться, какой ужасный фильм смотрела, еле досидела до конца. «Ну хоть фуршет-то был за все страдания?» — «Нет». — «Так вы голодная?» В общем, я дала себя уговорить на ресторан.

Я бы не поехала, если бы видела, что ему нужна девочка на ночь; тут было другое: человек работает — не пьет, не отдыхает — на износ… десять, пятнадцать, двадцать лет. И вот вроде можно, наконец, все себе позволить, а отдыхать уже разучился и не с кем. Ему просто хотелось поболтать, нового знакомства какого-то, свежего воздуха; девки-то что — девок он может себе хоть каждую ночь по десятку привозить; ему другое нужно было. Да и многих после сорока начинает тянуть в общество помоложе, особенно людей, которые всю свою молодость угрохали на работу — потому что есть ощущение, что что-то прошло мимо тебя. Он не рисовался, не продавал себя, про бизнес сказал мельком — импорт какой-то техники, — впрочем, понятно, что у таких, как он, бизнес не один; даже про охранника и водителя я узнала только в следующий раз, хотя любой другой на его месте нашел бы способ «случайно» проговориться. В следующий раз — это он меня уже пригласил честь по чести: заехал за мной в университет, открыл передо мной дверь и вместе со мной сел назад, показал на двух бугаев впереди: «Это, — говорит, — мои помощники, я зову их Преступление и Наказание». Шутки шутками, но он очень образованный человек.

Мы поужинали несколько раз, специально не договаривались — он просто звонил и спрашивал, что я делаю. Можно сказать, мы подружились — насколько это возможно за две недели; он сказал, что хотел бы такую дочь, как я. У них с женой не получилось детей: сначала — было не до того, а потом еще сложнее все стало — рожать нужно в молодости. И еще — что если бы вовремя получилось, то его дочери было бы сейчас столько, сколько мне. Конечно, я видела, что нравлюсь ему, но как друг была ему нужнее — и он это понимал. И в «Belle» позвала его чисто по-дружески.

Он приехал мгновенно, был где-то рядом; девчонки переключились на него, особенно Алена (она-то, в отличие от Юльки, еще и датая была, они же и до меня с Егором сидели — не скучали), а Егор, наоборот, еще больше затихарился, только поглядывал через стакан — я так и не поняла, то ли он совсем пьяный был, то ли Савелий ему так не понравился. Я боялась, что он после моей выходки у бара будет смотреть в глаза и как бы невзначай гладить ручки, но нет, слава богу, а то Аленка, бедная, точно устроила бы сэппуку, а чем она виновата…

Когда мы встретились на следующий день с Юлей — обсудить все-таки ее личную жизнь — она сказала мне, что я некрасиво себя вела, что будто бы смотрела весь вечер на Егора, не обращала внимания на Савелия, и им приходилось его развлекать. Она выдумала это в свое и Аленино оправдание, но я не стала даже пытаться ее убедить — ясно, что такие вещи люди выдумывают, чтобы быть в них уверенными вопреки всему, здравому смыслу — прежде всего. Единственное, что мне все же с грехом пополам удалось ей внушить, — это что я не сплю с Савелием. Ей это казалось невероятным: он так типа на меня смотрит, как на друзей не смотрят. «Слепой бы увидел, как он ревнует!» Я говорила ей, что он, скорее, как к дочери ко мне относится, но разве тут что-то объяснишь… Зато мне показалось, что про Егора она знает больше, чем просто то, что он Аленин парень, ну и интуиция меня не подвела: она проговорилась, что, мол, «вообще-то я их с Аленой познакомила». Я в таких случаях рака за камень не завожу, спросила ее в лоб: «Ну и как он?» — «В смысле?» — «Не строй из себя целочку, я спрашиваю, как он в постели?» Юля от испуга даже на английский переключилась: «Oh, he’s all right», — говорит. Я потом долго еще ее подкалывала этим «he’s all right».

Где-то через неделю был премьерный показ нового «Бонда», отцу прислали пригласительный, а он как обычно отдал его мне. Я пошла, потому что делать было особенно нечего — собирались вроде с Юлей в клуб, но она так и не перезвонила, а меня уже достало самой ей звонить. И только когда я пришла и увидела Егора с шампанским (помахал мне рукой — и тут же подхватил бокал для меня), обругала себя: надо было думать, что раз он пишет о кино, то будет здесь, конечно. Получалось так, будто я его преследую, а мне как раз меньше всего этого хотелось — не чтобы он так думал, а чтобы вообще так получалось. Егор вел себя очень корректно — не лез целоваться и даже не подал виду, будто помнит, что между нами было в тот вечер, только спросил, как я добралась. Я говорю: «Нормально, ты спрашивал уже ВКонтакте. Меня Савелий довез— facepalm!». «Не обижайся, — отвечает, — слишком много работы, все в голове путается». Мы довольно много выпили шампанского перед началом, бокала по четыре, но, пока шел фильм, протрезвели. Вышли на улицу — белые ночи уже кончились, но все равно было светло: тихая, неподвижная, пустая ночь.

Мы пешком дошли до Большого, на Ординарной прогудел нам навстречу совершенно пустой троллейбус — большой светильник на колесах; поели в каком-то ночном суши-кафе, а потом Егор посадил меня в машину. Думаю, с моей стороны достаточно было бы малейшего намека — взгляда на пару секунд дольше, чем полагается, — и мы поехали бы к нему; но, во-первых, мне этого совсем не хотелось, не говоря уж о том, что у меня были месячные, а во-вторых, когда я доедала свой какой-то там маки-пиздаки, позвонил Савелий. Я не взяла трубку — потому что вообще-то было поздно: а вдруг я сплю? Но мне стало как-то не по себе; если и было какое-то романтическое настроение, то его как рукой сняло. Я заставила водителя въехать во двор и остановиться прямо у парадной: паранойя не паранойя, но мне показалось, будто напротив дома стоит «гелентваген».