Александр Никонов - Здравствуй, оружие! Презумпция здравого смысла

• Название: Здравствуй, оружие! Презумпция здравого смысла
• Автор: Александр Никонов
• Жанр: Публицистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-93196-978-7

Книга «выросла» из одноименной главы знаменитого «Апгрейда обезьяны» Александра Никонова и развивает ее основные идеи: легализация огнестрельного оружия — наиболее эффективный путь борьбы с вооруженной преступностью, приобретающей все большие масштабы.

Это книга не только и не столько об оружии и преступности. Книга — о глупости, из-за которой цивилизованный мир ежегодно теряет тысячи человеческих жизней. Собственно, противостояние глупости с позиций здравого смысла — центральная тема и главная цель творчества писателя, которой он неукоснительно следует во всех своих произведениях.

Аргументация автора в полемике с «запретителями» оружия, основанная на обширном фактическом материале, столь убедительна, что не оставляет сомнений: граждане не должны быть лишены возможности защищать собственную жизнь и жизнь своих близких.

---

Александр Петрович Никонов Здравствуй, оружие! Презумпция здравого смысла

Благодарю за помощь в написании этой книги Дмитрия Удраса, Ивара Сидоровича, Влада Васильева, Виктора Фридмана, Геннадия Мадана, Сергея Гринина и прочих неравнодушных граждан.

Вместо предисловия

Ни один раб не должен хранить или переносить оружие, если только у него нет письменного приказа хозяина или если он не находится в присутствии хозяина.

Билль о рабах. Вирджиния. 1779 г.

Миссис М. всегда была противницей оружия. Потому что оружие — абсолютное зло, разве вы не понимаете?! Ведь оно создано специально для того, чтобы отнимать жизнь!.. Но после того как с помощью пистолета миссис М. отняла жизнь у двух человек, она перестала быть противницей оружия. Она поняла: оружие — это добро.

То, что добропорядочная домохозяйка была против «этого ужасного оружия», неудивительно. В Америке это сплошь и рядом. И не только в Америке — дураков везде хватает. Но Америка — страна особая. И дураки там особые. Предельные. А в России — беспредельные. Но до российских дураков мы еще доберемся, а пока вернемся к американским.

За дураками всегда интересно наблюдать. Например, через лупу голливудских фильмов, сквозь которую прекрасно видны американцы с их типичными заморочками. Одна из таких заморочек — страх перед оружием. Не все американцы подвержены этому страху, но у тех, кому не повезло, неприязнь к оружию приобретает порой характер настоящего психического расстройства.

— Я надеюсь, ты не принес это в мой дом! — округлив от ужаса глаза, говорит герой одного из фильмов своему гостю, зная, что у того есть пистолет.

— Ты мне обещал, что в нашем доме не будет оружия! — восклицает героиня другого фильма. И за ее надрывными словами чувствуется драматическая предрешенность расставания с любимым человеком, который оказался вовсе не тем, за кого себя выдавал, подонок!..

Чаще всего страдают этой постыдной болезнью лево-розовые либерал-демократические интеллигенты с дурным университетским образованием и фанатичной тягой к политкорректности. Себя эти инвалиды умственного труда часто называют «прогрессивно мыслящими» людьми. Однако весь их «прогрессизм» сводится к насквозь просоциалистиченному пацифистскому сознанию, которое требует все отнять у богатых и поделить между бедными, а оружие запретить, ибо от него все зло.

Именно такой и была миссис М. Она занималась благотворительностью, являлась сторонницей американской организации по контролю за оружием и всей душой выступала за его запрет. Оружию в руках граждан не место!

Потому что оружие стреляет!..

А кругом дети!..

В ее окружении было достаточно таких же клуш, которые боятся оружия. Которые готовы голосовать за его полный запрет. И с которыми миссис М. была полностью согласна. Более того, она даже завидовала им, поскольку мужья клуш — интеллигентные белые воротнички — были вполне солидарны со своими половинами в этом вопросе. И потому в их домах не было оружия. И, соответственно, их дети были в полной безопасности.

А вот самой миссис М. не повезло с мужем. Точнее, не то чтобы не повезло… нет, Джон был хорошим человеком, но каким-то уж больно… ну, брутальным, что ли… Старомодным, если можно так сказать. Совсем не прогрессивно мыслящим. Он как будто вынырнул из стародавних времен «мачизма» и патриархата, верил в оружие, не понимая всей пагубности насилия, и, что самое страшное, — внес это в дом. Уж как только миссис М. не уговаривала мужа отказаться от дурацкой идеи держать оружие в доме, ничего не помогало!

А ведь оружие стреляет!..

А дома дети!..

Подруги сочувствовали миссис М., и она подозревала, что втайне они немного гордились своими хоть и слегка феминизированными, но прогрессивно мыслящими мужьями, которые выглядели выигрышно и весьма современно в сравнении с ее Джоном. Подруги давали советы миссис М., как ей убедить мужа отказаться от мысли держать дома столь опасный предмет. Но все было тщетно — револьвер оставался в ящике его тумбочки. А это так опасно!

Ведь оружие стреляет!..

А дома дети!..

Порой от отчаяния перед мужским упрямством у миссис М. опускались руки. Нет, не в том смысле, что она подумывала о разводе, но… возможно, ее муж нуждается в лечении от излишней агрессивности? Может быть, ему нужна профессиональная помощь? Надо отдать ему должное, с детьми и женой Джон никогда грубым не был, но эта странная тяга к оружию — тревожный симптом, согласитесь. Быть может, ему надо пройти курс у хорошего психотерапевта, который поможет Джону найти его проблему и избавиться от нее? Ничего постыдного в этом нет. Люди лечатся от алкоголизма, избыточной агрессивности, проходят курсы по повышению чуткости, чтобы развить в себе политкорректность. Может быть, и Джону это необходимо? Ведь это же ненормально — иметь оружие в доме!

Ведь оружие стреляет!..

А дома дети!..

Но однажды вечером, когда мужа не было дома, миссис М. услышала шум и увидела, что в ее дом ворвались два человека черного цвета. Они пинком вышибли дверь, и по их красным глазам миссис М. догадалась, что лучшие друзья белого человека находятся под воздействием неизвестных препаратов и потому неадекватны, а по их агрессивному поведению и ножам, которые непрошеные гости сжимали в руках, хозяйка догадалась, что ей и ее детям, кажется, настает политкорректный афрокирдык.

Схватив детей в охапку, она бросилась наверх, закрывая за собой двери, которые, правда, ничуть не задерживали налетчиков. Последней дверью, которую закрыла за собой миссис М., была дверь в спальню. Но и она не задержала и не успокоила целеустремленных гостей. Напротив, вышибая двери, один из них сильно поцарапался и потому был в ярости.

В этот момент в руках миссис М. как-то само по себе оказалось это. И из этого нехитрого приспособления хозяйка дома произвела несколько выстрелов, часть из которых попали в цель и оказались для громил роковыми: оба успешно умерли — один сразу, другой в больнице. С тех пор миссис М. коренным образом пересмотрела свою точку зрения на оружие. Она полюбила его.

Потому что оружие стреляет…

А дома дети…

* * *

Больше всего я опасался, что гул турбин не позволит моему диктофону записать речь генерала. За время не волновался — лёту до Владивостока восемь часов, этого хватит, чтобы поговорить обо всем и даже задать вопросы, ответы на которые, как я заведомо знал, не войдут в интервью. А собеседнику было что рассказать. В нем так странно сочетались бульдожья хватка, разноокрашенный жизненный опыт, природная сообразительность и армейская наивность, что все это давало удивительный сплав, который я — бывший металлург — после внимательного рассмотрения рискну назвать благородным.

Однако, скажу я вам, задавать вопросы Константину Пуликовскому — боевому генералу и полномочному представителю президента по Дальневосточному округу — все равно что обстреливать танк из винтовки. Ты стреляешь, стреляешь вопросами, а он прет и прет по намеченной траектории, не отклоняясь, пока не выговорится. И только когда мысль закончена, все ассоциативные цепочки пройдены, его прямолинейное движение можно слегка подкорректировать удачным выстрелом. Тогда танк берет новое направление, новую тему и снова прет напролом до полного разрешения вопроса. Очень наступательный генерал.

И интересный человек. Оказалось, Пуликовский год учился в Плехановке. Когда после армейской карьеры началась карьера гражданского чиновника высокого полета, генерал почувствовал нехватку экономических знаний, пришел в Плехановку и сказал: мне диплом не нужен, мне нужны знания — по экономике и правовым вопросам. Попросил сделать для него индивидуальную программу, заплатил, сколько надо. И, купив знания за собственные деньги, стал дальше работать на государство российское.

Страна тогда, если кто забыл, восстанавливала властную вертикаль, поэтому Кремль рассылал во все концы своих полпредов. Было отобрано семь человек, среди которых оказался и наш герой. Президент предложил ему стать государевым оком (а также мускулистой рукой, головой и прочими частями государева тела) на Дальнем Востоке.

— И вы сразу согласились?

— Нет, не сразу. Долго думал. Минуту примерно. Потом согласился.

Регион Пуликовскому достался не самый приятный — и надо бы хуже, да не найдешь. Но он привычно впрягся в лямку, работая с девяти утра до двух часов ночи. Впрочем, в этом как раз не было ничего удивительного, генерал всю жизнь так работал. Удивительное было в другом — я знал, что сын генерала погиб в Чечне, и не мог не спросить:

— Вы ведь могли бы его куда-нибудь перевести оттуда. Я бы своего перевел.

— Я пытался. Не надо делать из меня героя, я нормальный отец, и мне не хотелось, чтобы погибал мой сын. Он туда попал без моего ведома. Но я знал, что если я приеду, посажу его в вертолет и увезу оттуда, что мне очень хотелось сделать, я потеряю сына, а он потеряет во мне отца. Поэтому я, ну, просто интересовался, где сейчас его полк, следил, чтобы сменили их вовремя.