Мари Н’Диай - В Китае-I. В Китае-II

• Название: В Китае-I. В Китае-II
• Автор: Мари Н’Диай
• Жанр: Короткие истории

---

Но почему все-таки обе женщины были до того испуганы и пришиблены, что их состояние даже передавалось Патену, как ни старался он не думать ни о чем, кроме поглощаемой пищи Именно это непонятное поведение, внушал он себе, мешало ему поднять голову вдруг женщины, и без того встревоженные, возьмут да убегут или закатят истерику, а он будет иметь смешной и жалкий вид Впрочем, досада и усталость подсказывали Патену, что понять, почему от него шарахаются официантки, для него далеко не так важно, как вспомнить, где же он купил свой старый кухонный стол. Назойливо мелькавшие справа и слева цветастые юбки сбивали с толку; Патена бесило, что он не может сузить поле зрения до крохотного пятнышка и сосредоточиться исключительно на миске с едой; ему даже начало казаться, что это какое-то нарочно для него изобретенное наказание.

— Теперь я хотел бы лечь спать, — пробормотал он, оторвавшись от стула.

И зашатался, глотнув густой перегретый воздух. Он почувствовал удушье, обмяк; к счастью, две легких женских руки обхватили его, помогли пройти по коридору и подняться наверх. Чемоданчик уже стоял рядом с кроватью.

2

«Какой стыд!» — подумал Патен, пробудившись на рассвете, словно его толкнули, и содрогнулся от ужаса. Как пережить такой позор! Две женщины уложили его, разули, сняли с него пиджак и галстук и теперь при каждой встрече будут вспоминать, что он перед ними в долгу за эту материнскую заботу. А чем он, Патен, может отплатить им Стыд, стыд! Остается только умереть! Патен спрятал голову под простыню. Как ему, черствому и холодному, отблагодарить этих женщин, когда ему и посмотреть-то на них затруднительно И Патен принял твердое решение не выходить из комнаты и не открывать лица, пока тихая медленная смерть не избавит его от позора. Так он неподвижно пролежал несколько часов. Поселок просыпался, утро наливалось звуками и зноем, пропел петух, с громким смехом пробежали мальчишки, напомнив Патену о каких-то далеких, позабытых радостях. Не выдержав, он встал, подошел к окну. И вдруг взбодрился, живо оделся и вышел, жалея, как в детстве, о том, что столько драгоценного времени ушло впустую, когда на свете так много интересных вещей и они не вмещаются даже в самый длинный день.

Нижний зал был точно таким же, как накануне глухие стены, пустые столики, резкий неоновый свет. Патену захотелось на свежий воздух, и он пошел прямо к двери. Но дверь оказалась заперта. Он нетерпеливо подергал ручку, потом обернулся и крикнул эй, кто-нибудь! Но никто не вышел, хотя за кухонной перегородкой кто-то шептался и хихикал. Стыд какой, снова подумал Патен, краснея, и сник. Он отворил спрятанную в стене дверь в соседнее помещение и, поколебавшись, шагнул через порог. Там, в кабинете без окон, сидел за столом и писал при свете масляной лампы какой-то человек.

— Я хочу выйти, — сухо сказал Патен. Человек за столом не ответил, но с улыбкой закивал головой. — Будьте добры открыть дверь…

У Патена горело лицо, он еле сдерживал слезы и машинально твердил про себя «Стыдно, до смерти стыдно!»

Хозяин кабинета вежливо отложил работу, улыбнулся еще шире и закивал еще угодливее. Патен в досаде вышел. Сможет ли он, если сейчас покажутся женщины, с достоинством поблагодарить их и не выказать ни малейшего замешательства. Ведь, чтобы потом прельстить их своим товаром и внушить, что они не смогут жить без этих вещичек, он должен держаться с учтивым превосходством, непринужденно, обходительно и твердо.

В это время открылась дверь на улицу и вошел, как подумал Патен, посетитель. Патен подскочил к нему и схватился за дверную ручку

— Позвольте…

Но тут же отлетел, получив сильный тычок в грудь. Вошедший захлопнул дверь и встал перед ней, расставив руки. Затем уважительно поклонился, как будто удар, которым он угостил Патена, составлял часть положенных гостю особых почестей. Патен рухнул на стул, он весь вспотел.

— Если я сию же минуту не выйду, — пробормотал он, — то мне станет…

И в тот же миг подумал да я уж давно должен был окочуриться, — в зале показались две женщины, и в нем снова ожил мучительный стыд. Он закрыл лицо руками, но сквозь пальцы увидел, что перед ним что-то поставили. Миску с супом. Лоб и лысина у него взмокли. Несмотря на жару он был в костюме, при галстуке. Начальник, подумалось ему, никогда и дня бы не стал терпеть в фирме подчиненного, от которого так несет потом, и нашел бы способ уволить его, невзирая ни на какие заслуги. А он, Патен, показывается в таком виде чужим людям, потенциальным клиентам. Он оттолкнул миску и проревел

— Я требую, чтобы меня немедленно выпустили!

Но незнакомец еще решительнее заслонил дверь, продолжая улыбаться и скромно потупившись. Старшая из женщин, судя по всему хозяйка, мягко придвинула миску обратно, под самый подбородок Патену, и учтиво прошелестела

— Любая другая ваша просьба будет исполнена.

Чувствуя, что его вот-вот снова сморит апатия, но понимая, что позволить так обращаться с собой никак нельзя, Патен успел пробормотать

— Позовите мэра, я хочу поговорить с ним.

Вслед за чем преспокойно и равнодушно принялся за суп, забыв свой позор и не порываясь больше уйти. Миска опустела, а он так и сидел, почти уткнувшись носом в скатерть, безвольный и вялый. И только изредка брезжила мысль не забыть бы про работу.

— Здравствуйте, здравствуйте, месье Патен, вот и вы! Я глава местной администрации, — произнес по-французски незнакомый господин, фамильярно потрепав Патена по плечу.

Патен с трудом поднялся. Сейчас придется требовать объяснений и даже извинений, возмущаться, решат на себя надменный и презрительный вид, иначе подумают, что он понимает, почему его не выпускают, и признает такое унижение законным, но не наказание же это, в самом-то деле, за то, что он не смог вчера сам дойти до постели. Непременно нужно показать, как страшно он оскорблен. Но где взять сил…

— Приносим нижайшие извинения, месье Патен, нам, право же, весьма неловко, простите великодушно!

Чиновник поклонился, обе женщины и загораживавший дверь мужчина с готовностью последовали его примеру. Патен радостно устремился к выходу, но дверь была по-прежнему заперта.

— Простите, простите, — заладил чиновник.

Патен побагровел.

— Откроете вы наконец эту дверь — воскликнул он.

Но тут же энергия его иссякла, он снова в изнеможении опустился на стул, подпер голову руками и тупо уперся взглядом в стол. Чиновник сел напротив, дожидаясь, когда Патен заговорит. Патен же считал ниже своего достоинства заговаривать первым. Да и важно ли, в сущности, по какой причине с ним так поступают Он знал одно его держат взаперти, остальное его не касалось.

Посмотрев исподлобья на чиновника, он с удивлением заметил, что тот совсем не похож на китайца — ничего восточного не было в его облике.

— Вы не в плену, месье Патен, — на чистом французском языке убеждал его чиновник, — никто не отдавал приказа задерживать вас.

— Значит, это они… — Патен указал на женщин.

Та, что помоложе, робко улыбнулась ему, и он вдруг повеселел, почувствовал себя полным сил.

— Зачем они заперли дверь — спросил он куда более жизнерадостным тоном.

— Никто не запирал ее, поверьте, месье.

— Но ведь она заперта, я сам убедился.

— Дверь закрылась за вами, и никто в этом не виноват.

— Ах, вот как

Патен вздохнул недоверчиво и горько. Молодая китаянка тихонько прыснула; вряд ли она поняла что-нибудь из разговора, но, может быть, хотела таким образом подстегнуть его, послать дружеский намек Патен метнулся к двери, несколько раз налег на ручку и торжествующе воскликнул

— Ну так почему же она закрыта

— А я не говорил вам, что она откроется, — значительно проговорил чиновник, — по крайней мере просто так, без усилия с вашей стороны.

— Усилия, — пробурчал Патен, — что-что, а это я могу, я хороший работник.

— Видите ли, месье Патен, ваше присутствие в нашем поселке таит в себе угрозу, может смутить и взбудоражить людей. Оно порождает в людях любопытство и… самые разные желания. Дверь преграждает вам путь потому, что мы не можем допустить, чтобы такая диковинная, ни на кого не похожая личность, как вы, гуляла по улицам и отвлекала жителей от их каждодневных обязанностей. Если вы хотите, чтобы дверь и поселок были для вас открыты, вы должны измениться.

— Измениться… — шепотом повторил Патен. Он уже снова сидел за столом и невольно бросал тревожные взгляды на китаяночку — она перестала смеяться и держалась за спиной хозяйки.

Чиновник набрал воздуху в грудь, принял непреклонный вид, встал, чтобы смотреть на Патена свысока, хотя тот даже глаз на него не поднял, и каменным голосом произнес

— Если вы хотите получить возможность покинуть гостиницу, пусть даже только для того, чтобы тихо и смирно проделать обратный путь к вокзалу, вам придется в кратчайший срок превратиться в стопроцентного китайца. В случае вашего отказа или явной неспособности выполнить это предписание вы останетесь здесь. Впрочем, содержать вас будут с комфортом и обращаться будут почтительно, как с дорогим гостем. Все ясно