Далхан Хожаев - Чеченцы в Русско-Кавказской войне

• Название: Чеченцы в Русско-Кавказской войне
• Автор: Далхан Хожаев
• Издательство: Издательство "Седа"
• Жанр: История
• Год: 1998
• ISBN: 5-85973-012-8

Хожаев Далхан (1961—2000) — чеченский полевой командир, бригадный генерал, соратник Ахмеда Закаева. Историк, публицист, начальник штаба сектора. 

---

Никакие отговорки не помогли, я должен был выйти на середину, снять папаху, поклониться всей компании (таков уж общий обычай) и, выговорив себе условие получить от каждой танцорки по поцелую в награду, пустился выкидывать ногами, раскинув руки врозь, и припрыгивать, потоптывать, одним словом, как пляшут лезгинку в Грузии. Сделав таким образом несколько кругов под общее хлопанье в ладоши, я почти насильно расцеловал девушек, подарил им денег и возвратился на свое место при всеобщих криках: “маржа къонах, маржа къонах!” (“удалец, удалец!”), а мои люди просто в умиление пришли, что я так достойно поддержал славу их начальника...

Было уже около полуночи, когда гости один за другим, со словами: “буьйса дика хуьйла.” (“доброй ночи”) удалились; на полу постлали по войлоку и мы наконец улеглись. Лучина потухла, в амбразуре стены мерцала звездочка, тишина нарушалась однообразным шумом горного потока. Мне не спалось; я лежал в каком-то полузабытьи, мысли толпились хаосом. Я переносился из России к Тифлису, от родного дома в Малороссии и от княжеского дворца наместника к башне в Туга... Засыпая, я часто просыпался, взглядывал на окружавшие меня предметы. Как бы забыв, где и с кем я, ощупывал в головах свое оружие... Никогда не забуду этой ночи! Занесенный в такую даль, в дикий, оторванный от всего известного мира угол, в трущобу живущих разбоем дикарей, не признающих ничьей власти, я веселился, рискуя между тем жизнью, или еще хуже, свободой. А все кипучая молодость и жажда сильных ощущений!

Вертелась у меня там же еще одна мысль, не попытаться ли пройти по Аргуну до Воздвиженской, где тогда находился с войсками сам главнокомандующий, и озадачить всех сумасбродностью, смелою выходкой, но Джокола на мой вопрос о таком путешествии решительно отказался, не желая рисковать ни своею, ни моею головой; вся Чечня была тогда на ногах, по случаю сосредоточения значительных русских отрядов, все дороги были усеяны партиями, караулами и вообще нельзя было думать пройти туда благополучно.

На другой день, распростившись с гостеприимными майстинцами, я пустился в обратный путь. До вершины горы провожали меня толпой, с песнями и выстрелами, а Джокола и Тешка пошли со мною до Муцо отдать визит».

Судьба Джоколы и его родичей в дальнейшем была трагична.

Вот что рассказывают чеченцы:

«Майста имела очень мало плодородной земли. И Жокал решил с частью людей переселиться, так как население увеличилось и в Майстах стали голодать. Еще до этого бацай (тушины) посылали к Жокале своих людей с вопросами, при каких условиях бы он согласился прекратить нападения и набеги на тушин. Жокал ответил, что он согласен оставить тушин в покое, если те отдадут ему Iаьмбаччи (селение Амбарчи). Парламентеры вернулись и передали слова Жокала своим. Тушины обратились за советом к своему старейшине. Тот сказал, что Амбарчи нельзя отдавать, потому что на этой земле как трава вырастают рога (имелась в виду плодородность земли, где пасли скот. — Д. X.). Поэтому Жокале выделили место, где сейчас находится Жокъалан-юрт».

Вот как это происходило:

«В конце 1851 года Джокола вместе с несколькими кистинцами появился на горе Борбало, с ними было несколько хевсуров. С горы Борбало Джокола послал нескольких хевсуров к истокам Алазани к Ивану Цискаришвили, который в это время был моуравом тушин, дабы ему передали, что он хочет с ними начать переговоры. Цискаришвили обещал мир и полное покровительство.

Джокола с кистинцами спустился к верховьям Алазани, где во главе с Цискаришвили собрались тушины. Тушины с честью приняли вождя кистин, зарезали баранов, устроили пир. Одним словом, тушины очень старались угодить кистинам. Причиной этого было то, что они стремились как-нибудь помириться с беспокойным Джоколой, приносившим своими набегами большой ущерб. Из напитков у тушин ничего не было, кроме водки. Когда И. Цискаришвили протянул Джоколе серебряную чашу с водкой, тот не принял ее, а когда спросили о причине отказа, ответил, что хотел бы побрататься с Цискаришвили по обряду. Джокола и Цискаришвили побратались.

После этого несколько знатных тушин отправились к кистинам и при содействии Джоколы переселили одно село в Панкиси. Тушины содействовали переселению кистин в Панкиси и покровительствовали им.

Князь Джамбакур Орбелиани, претендовавший на это ущелье, подал жалобу наместнику Воронцову. Но тушины, со своей стороны, тоже послали жалобу, в которой писали, что Орбелиани не имеет на него никаких прав. Воронцов вынужден был согласиться с доводами тушин».

Климатические условия Панкисского ущелья отрицательно сказывались на переселившихся туда майстинцах. Среди них начались болезни, особенно свирепствовала малярия, унесшая в могилу много жизней. Поэтому майстинцы решили вернуться в свои родные края. Один из архивных документов сообщает: «Кистины решили возвратиться в Чечню. Тушины же, когда узнали об этом, с целью возвратить их, последовали за кистинами и нагнали в ущелье Циплоани, однако не сумели уговорить группу Джоколы вернуться, но все же часть кистин вернули и расселили на своих землях».

О причинах ухода Джоколы в Грузию и возвращения оттуда есть и другая версия (А. Ицлаев): «Селение Джоколо также носит свое название от имени основателя. Его звали Джокъал. Он жил в Майстах. Из-за недостатка земли, жившие там бедно и тяжело люди добывали себе пропитание абреческими набегами за добычей... Против Шамиля долго воевали майстинцы. Потом в 1854 году Джокал уходит в Грузию, взяв с собой 54 семейства. Управлявший в то время Тианетией Леван Чолокашвили пишет о том, что его бывший противник Джокал теперь перешел на его сторону и привел в Тианети 8 августа 36 семейств, а 15 сентября 18 семейств (всего — 54 семейства). Там, где сейчас находится Джоколо-юрт, всем семьям дали землю. По имени Деркизан Джокала, приведшего этих людей, новое село получило название.

В начале весны (в апреле 1855 года) было это. Зная о бедности переселенцев, местная власть обещала до осени выдать необходимые деньги и зерно. Когда обещанное к выдаче стали задерживать, майстинцы отправились в путь, чтобы уйти оттуда. Но из этого ничего не вышло: одна группа тушин была отправлена вслед за ними с просьбой от имени властей, чтобы они вернулись назад. Тогда же было записано обязательство о том, что они будут сражаться против дагестанцев, в случае нападения оных. С тех пор с той стороны границу Грузии берегли они».

Джокола вернулся в Чечню, а часть майстинцев все же осталась в Грузии, основав в Тушетии кистинское селение Туга-юрт.

Имамат Чечни и Дагестана

Осенью 1839 года на священной горе Кхеташон Корта, у селения Центорой в Ичкерии имам Дагестана Шамиль был провозглашен имамом Чечни и Дагестана. Чеченцы присягнули на верность Шамилю, а Чечня стала составной частью созданного на принципах шариата государства — Имамата Чечни и Дагестана.

С первых дней существования Имамата Шамиль при помощи своих советников не переставал трудиться над превращением Имамата в сильное, способное существовать в экстремальных условиях непрерывной военной угрозы государство. Огромную роль в этом сыграл Юсуф-хаджи Сафаров — советник и наиб Шамиля, бывший полковник Османского корпуса, долгое время живший в Египте и занимавший там высокое положение. В Египте он «изучил арифметику, инженерное искусство, устройство крепостей и траншей; знал основательно арабский и турецкий языки; издал правила для войск, как конных, так и пеших; научился, как делать подкопы для взрыва крепостей и как поджигать порох; сверх того знал десять кавказско-горских языков».

Присоединившись в 1841 году к Шамилю, Юсуф-хаджи все свои знания посвятил делу создания сильного государства, деятельно участвуя в организации не только законодательной, политической и административной, но также военной, дипломатической и хозяйственно-бытовой жизни Имамата.

Все объединенные в Имамате земли были разделены на округа (вилайеты), находившиеся под управлением своих наибов, имевших военно-административную власть. В каждом наибстве был муфтий — высшее духовное лицо, кадий — судья, татель — блюститель религиозных правил и нравов и др.

Для исполнительной власти при каждом наибе состояло от 50 до 100—300 мюридов.

Наибства делились на более мелкие округа (махали), которыми управляли мазуны (маазуны) — помощники наиба. При мазуне мюридов заменяли муртазеки. При имаме службу государственной безопасности исполнял институт мухтасибов, задачей которых был контроль за действиями наибов.

В 1842 году Имамат был разделен на три области со своими начальниками (валий): Чеченская, Аварская и Андалальская. Наибства западной области Имамата были объединены в Чеченскую область. Имам Шамиль так и называл ее — «Чечен вилайет». Общее же название всего государства горцев Северо-Восточного Кавказа от Дарьяла до Каспия было традиционное — Дагестан (чеч. ДегIаста — отчизна), а территория Северо-Западного Кавказа называлась Черкесия. С 1842 года к Имамату присоединяется еще и часть Закубанской Черкесии (Абадзехская область).