Джеймс Оуэн - В поисках красного дракона

• Название: В поисках красного дракона
• Автор: Джеймс Оуэн
• Жанр: Фэнтези

Прошло девять лет с тех пор, как Джон, Джек и Чарльз пережили удивительные приключения на Архипелаге Грез и стали Хранителями «Воображаемой Географики». Судьба снова сводит их вместе, чтобы раскрыть тайну: кто-то похищает детей с Архипелага. Единственным ключом к разгадке становится загадочное послание, принесенное странной девочкой с фальшивыми крыльями за спиной: «Крестовый поход начался». Дело осложняется тем, что исчезают все легендарные корабли-драконы.

Единственный шанс спасти мир от коварного многовекового заговора – отыскать последний корабль – «Красный Дракон», – совершив захватывающее путешествие прямиком из Кенсингтонских садов сэра Джеймса Барри в подземный мир Титанов из древнегреческих мифов. С новыми и старыми друзьями Джон, Джек и Чарльз отправятся туда, где история, миф и сказка переплетаются в предание старины глубокой. На своем пути Хранители «Географики» узнают, что одни только подвиги еще не делают из людей героев, и что хотя взросление, быть может, неизбежно… но старость – вовсе не обязательна.

---

— У меня дома, — удивленно ответил горбун. — А вы разве не знали? Вы же пришли меня навестить.

— Ну, вообще-то мы пришли за Джеком, — мягко напомнил Чарльз.

— А, да, верно, — слегка поник Астерий. — Ну, вернемся к документам.

— У вас очень большой дом, — заметил Берт.

— Разумеется. Большой, как само Сущее.

— Такой большой? — удивился Чарльз.

— О, да. Может, и больше.

— У вас бывает много гостей? — спросил Берт.

— Нет, — ответил Астерий. — Немного. О, каждые девять лет приходят тут всякие, кому охота подраться, а так почти никого.

Коридор уперся в просторную комнату, полную книжных полок, старых костей и свитков папируса. Карлик уселся на высокий стул и принялся рыться в пачке документов.

— Да, — чуть не плакал он, — как только этот мальчишка Тесей лишил меня глаза, я застрял здесь, как... как... канцелярская крыса. А должен бы разгуливать повсюду, сеять страх и ужас... — Астерий вздохнул. Взглянул на Чарльза мутным глазом: — Вы мне не верите. Думаете, я не способен сеять страх и ужас, а? Вечно меня никто не уважает.

— О, уверяю вас, вы довольно страшный, — ответил Чарльз, пихнув Джона локтем.

— О да, — поддакнул тот. — Страшный. Вселяете ужас. Я бы ночами не спал, если б хоть краешком глаза вас углядел.

— Правда? — просиял горбун. Он прямее сел на стуле (насколько позволял его панцирь) и,кажется, выпятил грудь колесом. — Ну что ж, теперь, когда все ясно, чем могу помочь?

— Джек, — раздраженно ответила Эвин. — Мы пришли за Джеком.

— Хм-м-м. Здесь у меня только негодные. Джек — негодный?

— Негодный для чего? — не понял Джон.

— Для сражения, — ответил Астерий. — Чтобы сражаться в Великом Крестовом походе. Все годные ушли с королем, а негодные попали сюда. Да вы вообще необразованные, как я погляжу.

* * *

Найдя все документы, которые ему требовались, Астерий снова повел друзей лабиринтами залов и коридоров, болтая по пути без умолку.

— Ну вот и добрались, — объявил он, водрузив лампу на подставку, чтобы лучше осветить просторную комнату, в которой они оказались. — Библиотека.

Комната по форме была восьмиугольником, но, как пояснил их странный проводник, со стороны она казалась четырехугольником.

— Почему это так важно? — спросил Джон.

— Христианское тщеславие, — сказал Чарльз. — Четырехугольник считается идеальным физическим воплощением постоянства и незыблемости Царства Небесного.

— Аббатство Розы[65]! — прищелкнул пальцами Берт. — Стеллан знал об этом. Он как-то заметил, что конструкция этого места строится на планах Вавилонской библиотеки, хотя и не скажу, имел ли он в виду библиотеку до или после Великого смешения народов.

Все полки священной библиотеки были битком забиты Библиями. Там были и рукописные книги, насчитывающие несколько веков, и переплетенные в кожу — последних десятилетий, переплетенные вручную и с любовью украшенные аккуратными иллюстрациями монахами, что прежде жили в аббатстве.

По самым скромным прикидкам Джон насчитал двенадцать тысяч Библий.

— Все документы в порядке, так что если вы просто выберете Библию, отрывающую врата, мы сможем пойти за вашим Джеком, — сказал горбун, указывая на тяжеленную дверь, окованную железом.

— И какую нам выбрать? — спросил Джон.

— А у меня здоровье-то уже не то, — пожаловался Астерий. — Есть заветы, есть в переплетах, а я уже и так оказал вам любезность с теми документами, но если вы даже не знаете, как попасть внутрь... — Поток сознания повис в воздухе, а друзья в отчаянии оглядели тысячи книг.

— Вот, — сказал Берт, указывая на буквы, вырезанные над дверью. — Может, это подсказка.

— А это не загадка, как та, у обиталища Самаранта? — предположила Эвин. — Или волшебное слово?

Берт покачал головой:

— Здешние монахи не стали бы связываться с магией. Хотя загадка — очень может быть. Можете прочесть?

— Я могу, — вызвался Чарльз, забрал лампу у Астерия и поднял повыше, чтобы осветить надпись. — Это иврит.

Он некоторое время вглядывался в буквы, беззвучно шевеля губами, и повернулся к остальным.

— Похоже, это действительно загадка, но как ее разгадать, я не знаю, потому что в самой фразе нет никакого секрета.

Он снова повернулся лицом к надписи и прочел:

— «Волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок и молодой лев и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их.»[66]

Джон выглядел потрясенным.

— Ты понимаешь, о чем речь? — спросил Берт.

— Да. Это из Ветхого Завета. Исаия, если не ошибаюсь.

— Не ошибаешься, — подтвердил Чарльз. — Но что все это значит?

— Все это время, — задумчиво произнес Джон, — мы допускали промашки потому, что думали, как взрослые, а не как дети. Мы не обращали должно внимания, когда знали, что это могло быть важно.

— Похоже, все это значит лишь то, что значит. Нас должен вести ребенок.

Все повернулись к Лоре Липучке, а Чарльз опустился перед ней на колено.

— Лора Липучка, — нежно произнес он, — наш талисман. Поможешь нам?

— Постараюсь, — осторожно ответила девочка.

Она оглядела книги и стала обходить комнату. Она прошла мимо иллюстрированных Библий, которые выбрал бы Джон, и рукописных, которым отдал бы предпочтение Чарльз. Наконец она остановилась и взяла с полки маленькую потрепанную книжицу. Это была старая немецкая Библия, как раз девочке по рукам. Детская Библия.

Внутри хранился старый листок бумаги с контуром двух маленьких ладошек.

— Руки Альберта[67], — сказал Астерий, забрав у девочки листок, и кивнул. — Призрачные следы ребенка, ушедшего очень давно, все еще священны и обладают силой. Вы нашли что искали.

Астерий проворно сложил из бумаги ключ, вставил в замочную скважину, и, к всеобщему удивлению, дверь тут же открылась.

Друзья ступили в темный коридор с множеством дверей и подняли фонарь. Из темноты доносились детские голоса и среди них — знакомый голос, выкрикивающий «Три-три — нет игры!»

Джек.

Услыхав своих друзей, Джек закричал от радости, а несколько извилистых коридоров привели их к камере, где держали мальчика.

Последовали объятия и рукопожатия, в свете лампы друзья убедились, что не только Джек был цел и невредим, но и также и его вторая тень.

Джек торопливо рассказал им, что узнал от Эбби Торнадо и остальных.

— Ну что ж, теперь мы знаем, что случилось с кораблями на Архипелаге, — подвела черту Эвин.

— Мы же не оставим детей здесь, да? — забеспокоился Джек.

— Нет, конечно, — твердо ответил Джон. — Они пойдут с нами. Все.

— Нет,— запротестовал Астерий, заламывая руки. — На это не было никаких инструкций! Это просто недопустимо!

В ответ Эвин просто вытащила свой длинный матросский тесак и направила на карлика.

Астерий вздохнул.

— Видите? — обратился он к Чарльзу. — Никакого уважения.

Через несколько минут все остальные клетки были открыты, и коридоры, прежде темные и безмолвные, наполнились светом факелов и радостным детским смехом.

Часть 6 Девятый круг

Глава 21 Тени и свет

Старика терзала лихорадка, а вместе с жаром пришел и бред. И пленник начал говорить, рассказывать истории, ибо казалось, что помощи, так или иначе, ждать уже не откуда, и все, что ему оставалось, — это рассказывать истории и в конце концов умереть.

— Эта история, — заговорил старик слабым, но ясным голосом, — о секрете вечной юности. Не вечной жизни, потому что всему рано или поздно приходит конец. Но прожить отмеренный срок с энергией и жизнелюбием ребенка — о, это сокровище стоит поисков. И я его нашел. Но обнаружив, понял, что это даже не секрет, а страшная, ужасная правда — и уж если ты раз узнаешь правду, ее трудно забыть.

Весь секрет — большая ложь. Ибо нет никакой вечной юности. Это лишь иллюзия.

Иллюзии можно хранить. Иллюзии можно лелеять. Но они никогда не станут явью. И этот выбор — видеть себя вечным ребенком — всего лишь иллюзия.

Все вырастает. Все меняется. И рано или поздно все проходит. Такова жизнь. Оставаться юным — значит отделиться от движения мира. Повзрослеть — значит двигаться вместе с ним, использовать его, менять его для тех, кто придет следом. Это не решение. Это — ответственность.

— Ты болен, Питер, — сказала женщина в зеркале, — все это лишь набор банальностей, никакая не история. Молчи и отдыхай.

— История? — ухватился старик за ее слова. — О, я знаю одну историю. Жили-были брат с сестрой, Фрикс и Гелла[68], чья мачеха была ведьмой. Она была красавицей и, соблазнив их отца, женила его на себе.

Ведьма ненавидела детей мужа и жалела, что нет способа избавиться от них. И вот однажды, в годовщину их брака, ей пришла в голову мысль: она построила дом в чаще старого леса. Стены были из сахарного теста, сладкое вино текло по полу. Крыша в доме была из миндальных пирожных, оконные переплеты — из вареного корня солодки, а внутри над огнем висел котел, полный рахат-лукума, который пах зимой, весной и летом одновременно.