Леонард Гендлин - Исповедь любовницы Сталина

• Название: Исповедь любовницы Сталина
• Автор: Леонард Гендлин
• Издательство: Современное слово
• Жанр: История
• Год: 1998
• ISBN: 985-443-010-3

Роман «Исповедь любовницы Сталина» наиболее полное в странах СНГ издание широко известного на Западе произведения Л. Гендлина. Он основан на воспоминаниях В. А. Давыдовской, которая 19 лет была в интимной связи с И. В. Сталиным. Она рассказывает о своих встречах с «вождем» и его соратниками Ягодой, Ежовым, Берия, Кировым, Ждановым, Кагановичем, Буденным, Ворошиловым, Мехлисом, Микояном, Хрущевым и др., о жутком времени сталинских репрессий.

---

Как они все одинаково банальны! Я продолжала крутиться в страшном водовороте похоти и неудовлетворенных желаний…

— Верочка, клянусь Аллахом, таких шикарных женщин, как ты, у меня еще не было. Ты — настоящая самка, большая, красивая, с императорским бюстом. Я за все отблагодарю тебя по-царски.

— Н. И., побойтесь Бога!

Ежов засмеялся. Он цинично проговорил:

— Ты моя новая подруга. Тоня занимается только политикой. Эта дура окончательно помешалась. В постельке без конца цитирует Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина — наших основных марксистов.

— Значит, вам крупно повезло!

Подумала, что могла бы сыграть Гулливера, Ежов — лилипута. Вот потеха была бы!

Н. И. продолжал накачивать себя коньяком и водкой, пока замертво не свалился.

Утром во время завтрака он рассказал, как и чем собираются пытать Ягоду, Радека, Пятакова.

— Мы, большевики, не должны быть слабонервными. На научной основе у нас разработана целая система.

— Н. И., как вы можете за едой спокойно говорить о таких вещах?

— В нашем правительстве самый ужасный мужик — Анастас Иванович Микоян. По его совету я выписал из библиотеки «Историю испанской инквизиции». Самая подходящая книга для нашей работы, неоценимый клад!

— Скажите, почему Вышинский так люто меня ненавидит?

Ежов раскатисто засмеялся:

— Откормленного прокурора с крысиными повадками все девки боятся, бабы от него бегут, как от Сидоровой козы. Он сказал по секрету Микояну, что ему шибко нравится солистка Большого театра. Хитрый ар-мяшка, конечно, догадался, о ком идет речь.

— Я презираю Вышинского!

— А меня?

— Коля, вы лучше их всех!

От «комплимента» нарком порозовел. Из кармана вытащил два золотых кольца.

— Возьми на память!

— Что вы? Эти кольца стоят огромных денег, я не имею права на такие подарки.

— Бери, Верочка, а то обижусь!

В пять часов вернулась домой. Конвульсивно, в непрерывных звонках бился телефон. Нетерпеливый Поскребышев дожидался своего часа.

— В. А., стол давно накрыт. Разрешите приехать?

— А. Н., я вас жду.

Секретарь Сталина занимал в Доме правительства просторную 4-комнатную квартиру. В подъезде дежурил чекист в штатском костюме. Нарядный Поскребышев усадил меня за большой обеденный стол.

— Вы ждете кого-нибудь? — спросила я.

— Только вас, красавица!

— Кто приготовил такой изысканный стол?

— Мы заранее сделали заказ, блюда привезены из ресторана «Метрополь». Наша домработница вместе с официантами из Кремля сервировала. Я отпустил ее погулять.

Несмотря на кажущуюся простоту, А. Н. нельзя было назвать дураком или простофилей. Сын крестьянина смекнул, что Советская власть даст ему больше, чем хлебопашество или же разведение коров и свиней. Природный крестьянский ум помог удержаться и стать незаменимым для Сталина человеком. Он корнями влез в существо вождя. Тихий, незаметный, бесшумный Поскребышев умел производить впечатление. Постепенно, с методической изворотливостью А. Н. сумел избавиться от конкурентов-завистников.

— Верочка, как вы провели Первое мая? — спросил А. Н.

— Утром была на демонстрации: Большой театр имеет свою колонну, потом побывала в гостях у Н. И. Ежова.

— Я вытащил беспризорника из голодного Казахстана, устроил его на работу, сначала в комсомольские органы, затем добился его перевода в ЦК НВКП(б). Николая надо держать на поводке, слабость его — водка и юные барышни.

— А. Н., почему маршала Тухачевского вместо Лондона отправили в Куйбышев?

Рябоватый секретарь насторожился:

— Ваша осведомленность почище нашей. Кто вам об этом сказал?

— В гастрономе я случайно встретила Нину Евгеньевну, его жену, с которой давно знакома.

— К сожалению, пока ничего не могу сказать… Вы все еще неравнодушны к Тухачевскому? — спросил он порывисто.

Удивилась его проницательности.

— Нет, что вы, просто жаль. Я считаю его приличным человеком.

— Ничего образину жалеть! Мы их всех на смерть засудим! — крикнул он в бешенстве. — Они хуже голодных шакалов. Зверь, когда сыт, человека не тронет. — Поскребышев долго собирался с мыслями, наконец выпалил единым махом — В. А. оставайтесь у нас ночевать! Завтра раненько отвезем вас домой.

Меня чуть не вытошнило.

— Дорогой, я должна к вам хоть немного привыкнуть. Вы подумали о том, как будет реагировать на наши отношения И. В.? Он всегда все знает. Не стоит опошлять нашу дружбу.

— В. А., я люблю вас! Люблю гораздо сильнее, чем вы думаете. Каждую ночь вы мне снитесь. Моя любовь как ветер. Вот он поднялся, кажется, что это легкий ветерок, а сердце вдруг сгибается, словно ива в бурю. Верочка, родите мне сыновей! Век буду благодарен, любую сумму отвалю.

— А. Н., вы сошли с ума! Я замужняя женщина, представьте себе такую картину: меня вызывают в Кремль, я захожу к товарищу Сталину с большим животом!

— Неужели я настолько уродлив, что вам на меня противно смотреть?

— Вы задаете странный вопрос, я с удовольствием провожу с вами праздничный вечер и надеюсь, что не последний? На днях меня предупредили, что надо остерегаться прокурора Вышинского!

— Товарищ он, действительно, опасный. Мы держим его в ежовых рукавицах. Малейшая провинность — скинем в пропасть. Рекомендую встретиться с прокурором в узком семейном кругу. Нам важно знать его сокровенные мысли.

Поскребышев пересел ко мне на диван. Голову положил на грудь.

— Эх, бросил бы все и уехал с вами навсегда в деревню.

— А на что жили бы?

— В крестьянском хозяйстве нынче царит полная неразбериха, ужасная нищета. Коллективизация ничего путного не принесла. Недавно с бригадой ЦК мы побывали в трех областях: Ярославской, Костромской, Вятской. Ездили по районным центрам. В городах еще имеется какой-то прогресс, а в деревнях осталась только окаянная голь. Девки и парни бегут из колхозов. Инвалиды-старики вконец выдохлись. Купленные в Германии новенькие тракторы и комбайны ржавеют, потому что стоят без движения. Нельзя из деревни выпускать молодежь, кто родился на земле, пускай там и подыхает. Нечего с ослиным рылом забираться в город. Вредителей — тьма. За полторы недели арестовано 14 тысяч человек. Вот что, Верочка, понаделали проклятые троцкисты!

— А. Н., арестован мой большой друг, писатель Б. А. Пильняк-Вогау. Вы не могли бы узнать, в чем его вина и что с ним происходит?

— Не хочу вас расстраивать, Пильняк — не жилец на этом свете. Нам в секретариат звонил ваш знакомый, поэт Пастернак. Он сказал, что жена Пильняка осталась с детьми без средств к существованию.

— Его жена, Кира Андронникова, арестована, квартира ее опечатана. Я слышала, что у нее собираются конфисковать имущество?

Поскребышев иронически улыбнулся:

— Как преуспел ваш интимный друг? Получается так, одна жена у него законная, вторая — надомница или приходящая?

— Я ничего не понимаю!

— Верочка, здесь нечего понимать. Нам пришлось заниматься его делом. Официально Пильняк женат на гражданке Марии Алексеевне Соколовой-Вогау. От него она имеет сына и дочь. Андронникова красивая женщина, на ее удочку попадались многие простачки, в том числе и ваш писатель. Несмотря на относительную молодость, она шпионка крупного калибра, поверьте мне, они стоят друг друга.

— Мне хотелось бы познакомиться с Марией Алексеевной!

— Не рекомендую. Мадам находится в Бутырской тюрьме, дети отправлены в политический изолятор.

В кабинете стояли застекленные стеллажи с книгами.

— Я собираю сказки, пословицы, частушки, поговорки. Сказки уводят от действительности. В молодости увлекся Достоевским, дружил с монахами, священниками, каликами-богомольцами. Вдоволь насмотрелся на русскую жизнь. В библиотеке мне дали затрепанный экземпляр книги «Записки из мертвого дома». Прочитал и задумался. До того стало тошно, что собирался руки на себя наложить. Спас двоюродный брат Панфил Стародубцев. После этого случая он постригся в монахи, помер в монастыре. К Федору Михайловичу Достоевскому больше не вернулся. От него отрекся, он душу наизнанку вывернул. Еще люблю книги Михаила Зощенко, собираю все издания.

Я тепло простилась с негласным хозяином Кремля.

Опера «Царская невеста» имела шумный успех. Перед началом второго акта служители принесли корзины с цветами от Маленкова, Ежова, Поскребышева, Ворошилова и даже от сурового блюстителя правопорядка Вышинского. Это был намек не только на примирение. Всех перещеголял Сталин. В красочно оформленной корзине, искусно задрапированной изумительными цветами, — шампанское, шоколад, отборный коньяк, банки с икрой, грузинские и армянские вина.

За кулисами впервые появился упитанный, в модном темно-синем костюме, белоснежной накрахмаленной рубашке, тщательно подстриженный, надушенный Андрей Януарьевич Вышинский. Он поцеловал руку. С достоинством, любуясь собой, произнес: