Фабиан Гарин - Василий Блюхер. Книга 1

• Название: Василий Блюхер. Книга 1
• Автор: Фабиан Гарин
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: О войне
• Год: 1963

В романе Фабиана Гарина изображаются годы юности, возмужания, военно-боевая деятельность в первый период гражданской войны прославленного советского полководца Василия Константиновича Блюхера.

Становление характера, созревание военного таланта самородка, вышедшего из народных масс, — главная тема романа.

---

Василий коротко рассказал о себе.

— Хочу слесарем-механиком на Трубочный завод, — закончил он. — Помогите, если можете.

Куйбышев не то что сердито, но жестко ответил:

— Для вас есть работа поважней.

Василий разочарованно посмотрел на Куйбышева:

— К другой работе не способен.

— Нам лучше знать, голубчик. Вы ведь пришли не в лавку, а в партийный комитет.

Василию не понравился ни тон, ни настойчивость Куйбышева. Ему захотелось встать и уйти, хотя бы потому, что в глазах собеседника мгновенно исчезло любопытство.

— Какая же это такая важная работа? — ради интереса спросил он, заранее зная, что откажется от нее.

— Вы, как георгиевский кавалер, должны записаться добровольцем в сто второй запасный полк, который квартирует в городе.

— Это зачем?

— Солдатскую массу перетянуть на нашу сторону. Это раз! Избрать полковой комитет. Два! Постараться его возглавить. Три!

Василия обожгло. Он сразу понял, какая это, в сущности, важная работа именно сейчас, и тут же представил себя в новой роли.

— Слушаюсь! — выпалил он так, словно перед ним сидел полковой командир.

— Вот это другой разговор, — улыбнулся Куйбышев, — а слесарем-механиком успеете.

102-м пехотным запасным полком командовал полковник Курбатов. Рьяный царский служака отделился казарменной стеной от города и оберегал солдат от влияния событий и проникновения революционных агитаторов. Пышная черная борода и длинные усы придавали его лицу, на котором выделялись зеленые, как трава, глаза, суровое выражение.

— Мы, военные, не политики, — кричал он офицерам. — Наше дело — сторона. Увольнительные отменяю!

С трудом Василию удалось добиться разговора с Курбатовым.

— Ваше высокородие, прикажите зачислить рядовым в вверенный вам полк.

Полковник разгладил бороду обеими руками.

— Ну зачем ты мне нужен? И кому ты будешь присягать?

— Тому царю, который сядет на трон.

— Сейчас, голубчик, неопределенное положение.

— Ваше высокородие. — умолял Василий, — опять же примите во внимание, что я унтер-офицер и георгиевский кавалер.

— Это я вижу. С рядовым разговаривать бы не стал. Что же мне с тобою делать?

— Вы отец солдатам, ваше высокородие, вам и решать.

— Как звать? — спросил полковник, сдаваясь под напором Василия.

— Унтер-офицер Василий Блюхер!

— Вот так знатная фамилия! Ладно!

И Василия зачислили унтером 102-го запасного пехотного полка. Теперь он не переступал ворот казармы, не имел связи с комитетом партии, но знал, что Куйбышев ждет его решительных действий.

Полковник Курбатов был недалекого ума, не понимал, что солдат нельзя отгородить от революции. В полку шла незаметная, но большая внутренняя борьба.

Новый унтер быстро освоился с обстановкой, подобрал несколько смелых солдат и ночью поговорил с ними.

— Ты не бойся, — уверял его солдат Кошкин, высокий, белобровый весельчак. — Мы тебя поддержим.

— Пять человек не поддержка, — объяснил Василий. — Здесь надо навалиться всем полком, Курбатову дать коленом под зад, а офицеров, которые будут нам мешать, — в карцер.

— За две недели все будет готово, — убедил его Кошкин. — Не сразу бог сотворил мир.

Как-то на занятиях Василий заметил, что командир полка стоит у окна и наблюдает за ним. «Все вижу, — подумал он, — меня не проведешь». Вызвав из строя Кошкина и поставив его рядом с собой, Василий стал показывать, как надо колоть чучело штыком. Курбатову, очевидно, это понравилось. Он вышел на плац и, приблизившись к Василию, одобрительно воскликнул:

— Молодец! Вот так и учи солдатушек.

— Рад стараться, ваше высокородие!

Курбатов удалился, а Василий, желая узнать, как солдаты к нему относятся, прошипел вслед:

— Царская шкура! Скоро посадим тебя на наш харч.

Солдаты втихомолку рассмеялись, но Василий тут же пригрозил:

— Цыть! — И снова, оглянувшись, спросил: — Не убрать ли его, землячки? Сами справимся с полком. Как думаете? Повсюду комитеты, а мы вроде как за решеткой.

— Давно пора! — решительно поддержал Кошкин, не выходя из строя.

— Братва! Вам сообщат, на какой день и час мы возьмем полк в свои руки, — повторял Василий чуть ли не каждому, проходя вдоль строя. Скосив глаза, снова заметил в окне полковника. — Смирно! — мгновенно раздалась его строгая команда. Солдаты замерли.

— Артист! — прошептал Кошкин своему соседу, намекая на унтера. — Понимает дело.

Встречая Кошкина, Василий оглядывался и, убедившись, что никого рядом нет, всякий раз спрашивал:

— Что твой бог сотворил?

— Ночью доложу.

Василий, Кошкин и привлеченная ими группа солдат тайком готовились к перевороту. Уговорились арестовать Курбатова, всех офицеров и открыть ворота казармы. Решено было проделать это в воскресный день за полчаса до начала подъема. Стоявших на внутренних и наружных постах предупредили — никого из начальства не выпускать из казарм.

— Это плевое дело, унтер, — уверял Кошкин, — я наших солдат знаю.

Кошкин оказался прав. Стоило Василию сколотить вокруг себя несколько расторопных и верных солдат, как арест кучки офицеров оказался вовсе не трудным делом.

В назначенное утро у Василия, как назло, разболелись раны на спине, но он скрыл это от друзей. Превозмогая боль, он вошел к Курбатову на квартиру и арестовал его.

— Сволочь! — процедил полковник, натягивая с трудом сапоги.

— Зачем так грубо? — осклабился Василий. — Мы с вами потом поговорим культурненько.

Непокорные офицеры были обезоружены, их посадили под замок.

После завтрака полк собрался.

— Лишнего не болтать, — начал свою речь Василий. — В России давно революция, а нас держат взаперти. Война с германцем нам не нужна. Солдату охота вернуться домой и отхватить себе землицу. Кресты мне больше не нужны, да и погоны тоже. — Он тут же сорвал их и спрятал в карман. — Я предлагаю избрать полковой комитет. Называйте фамилии, а Кошкин запишет. Проголосуем. Выбирать надо таких, которые никого бы не боялись и дрались за народную власть. Я принадлежу к партии большевиков, они думают о рабочем и мужике, а не о помещике и фабриканте.

Не обошлось без шума. Солдаты курили, каждый хотел «высказаться». Василий терпеливо слушал всех, подбадривал, хлопал им в ладоши. Под конец избрали полковой комитет во главе с председателем Блюхером.

В то же утро Василий, не застав Куйбышева в горкоме партии, отправился к нему домой на Предтеченскую улицу.

— Где пропадал, солдат? Достанется тебе, — шутливо пригрозил Куйбышев.

— Революцию делал в полку, — ответил в тон Василий. — Разрешите доложить?

— Садись, рассказывай! — Куйбышев подчеркнул этим, что принимает не рапорт, а информацию большевика, которого горком направил в полк.

— Час назад сто второй запасный пехотный полк избрал Совет солдатских депутатов. Командир полка полковник Курбатов и часть офицеров под арестом.

— Кого председателем комитета?

Василий смущенно опустил глаза:

— Меня!

— Хорошо! А ты упрямился: «Хочу слесарем-механиком, к другой работе не способен». Теперь, голубчик, надо продумать план работы, но в полк ни одного меньшевика и эсера на пушечный выстрел не подпускай.

Только через неделю Блюхер вызвал к себе бывшего командира полка.

— Садитесь, гражданин Курбатов! — пригласил его Василий, сидя за столом в том самом кабинете, где совсем недавно полковник кричал и грозил наказанием всем, кто снюхается с революционерами. — Я не собираюсь с вами детей крестить, — продолжал Василий. — Вы думаете о том, какую, дескать, змею отогрели на своей груди. Пустое дело. Не я, так другие бы вас арестовали и посадили в карцер. Никто вас не обижает. Рукоприкладство, которое вы так любили, отменено, поэтому бояться вам нечего, а харчи получаете с солдатской кухни. Все в полном порядке. Спасибо скажите, что солдаты вас пощадили, а могли и вздернуть, как в других полках. Это очень просто, гражданин Курбатов. Давайте поговорим по-деловому.

— Какие у меня могут быть дела с бунтовщиками? — окрысился Курбатов.

— Неужели вы не понимаете, что вся Россия взбунтовалась и дала царю по шапке. Теперь у помещиков отберем землю, у фабрикантов заводы.

— Я присягал царю и останусь верным ему, — упрямился Курбатов.

— Не поплывете со всеми — волна вас смоет, и не станет гражданина Курбатова. Подумаешь, одним полковником меньше. Вы боитесь самосуда? Этого в полку не будет. Я от вас требую одного: дайте подписку, что не будете участвовать в борьбе против большевиков, — и через час вы свободны. Катитесь куда глаза глядят.

— Отказываюсь! — глухо произнес Курбатов.

Василий поднялся, подошел к полковнику, заглянул ему в лицо:

— Вот у вас и Станислав и Анна. А за что? Вы в глаза видели немцев и австрийцев? Вшей кормили в окопах? Баланду ели из грязного котелка? А вот у меня не спина, а мясное варево. Два года не залечиваются раны, два года тяжело лежать на спине. За кого я воевал? За царя-батюшку? А он мне что дал? Смог бы, так набил бы мне полный рот свинца. А мы, большевики, великодушны. Мы вас не расстреливаем, а просим — уходите к чертовой бабушке и не мешайте нам. Помешаете — запомните! — тяжелая рука опустится на ваши головы. Всё! Идите и обдумайте! — И громко крикнул: — Товарищ Кошкин!