Мухаммад Ан-Нафзави - Благоухающий сад

• Название: Благоухающий сад
• Автор: Мухаммад Ан-Нафзави
• Издательство: Полина М
• Жанр: Эротика
• Год: 1993
• ISBN: 9986-01-012-8

---

Сковала меня бедность, и подвергла она меня пыткам,

И поставила меня бедность в трудное положение.

Смеялась надо мною бедность и погубила меня.

Бедность злорадствовала (по поводу моих бедствий) перед

людьми различных возрастов.

Да не благословит Аллах бедности, подобной моей,

Ибо смеялись над нею все те, кто упрекает.

Если продлится бедность моя и причинит мне страдания,

То останется место мое, без сомнения, пустым.

Халиф спросил Бахлула: «Куда ты идешь?» Тот ответил: «К Аллаху, к Посланцу Его, да благословит его Аллах и приветствует, и к тебе, о Повелитель верующих». Мамун сказал: «Хорошо. Мы примем того, кто ищет убежище у Аллаха и Посланца его». Потом он сказал: «Сочинил ли ты стихи о своей жене и о том, что произошло между вами?» Бахлул ответил: «Да». Тогда Мамун приказал: «Прочти их нам». И шут принялся читать:

Женился я на двух женщинах из-за чрезмерного своего

невежества.

Кто несчастнее тебя, о двоеженец!

Стал ты, словно овца, утром и вечером

Испытывать муки от двух страшнейших волков.

И сказал ты: «Буду среди них ягненком

И стану сосать двух маток.

Одна ночь с одной женой, а другая ночь — со второй.

Однако слышу я постоянные упреки и первой ночью, и

второй.

Если одна довольна, то другая сердится.

И нет мне спасу от гнева одной из жен.

Если хочешь прожить как достойный раб Божий,

Со свободным сердцем и повинующимися тебе руками,

То живи один. А если не сможешь,

То и единственная жена стоит двух войск.

Услышав его стихи, Мамун рассмеялся так, что повалился навзничь, потом наградил шута и пожаловал ему позолоченное платье. Бахлул радостно отправился восвояси. По дороге он проходил мимо дома великого вазира, и в окно этого дома выглядывала красавица. Она подняла голову, увидела Бахлула и сказала служанке своей: «Это Бахлул. Клянусь Господом Каабы, я вижу на нем позолоченное платье. Какую хитрость мне придумать, чтобы забрать это платье себе?» Служанка ответила: «Госпожа моя, ты не можешь его отобрать». Красавица ответила: «Нет, придумаю уловку и заберу платье». Но служанка возразила: «Бахлул — человек осторожный. Люди считают, что смеются над ним, на самом же деле это он потешается над ними. Оставь же его в покое, госпожа моя, чтобы не упасть тебе в то, что ты роешь для него». Но та сказала: «Нет, не миновать мне этого». Потом эта красавица послала к Бахлулу свою служанку, и та сказала ему: «Госпожа моя зовет тебя». Бахлул ответил: «С благословения Аллаха! Если кто меня зовет, я соглашаюсь». Потом он пришел к красавице. Она его приветствовала и сказала ему: «Бахлул, насколько я понимаю, ты пришел, чтобы послушать пение». Он ответил: «Да». А была та красавица великолепной певицей. Потом она сказала шуту: «Насколько я понимаю, после пения ты желаешь трапезы». Он сказал: «Да». И неотразимая спела для Бахлула чудесный напев, потом поднесла ему еды и питья. Он поел и попил. Потом она сказала: «О Бахлул, настолько я понимаю, ты хочешь снять драгоценное платье, что на тебе, и подарить его мне!» Он ответил: «При условии, что я совершу с тем, кому подарю его, то, что положено мужу совершать с предназначенными ему, ибо дал я в том клятву». Красавица сказала: «Неужели, Бахлул, ты осведомлен в этом?» Он ответил: «Конечно, как не быть осведомленным. Ведь я наиосведомленнейший из людей в этих делах. Я самый знающий о потребностях женщин и о совокуплении с ними, о том, что приносит им удовольствие и радость. Кроме меня, о госпожа моя, никто не давал женщине должного в совокуплении». А эта Хамдуна, дочь Мамуна и жена великого вазира, была обладательницей красоты, прелести и стройного стана, великолепия и совершенства. Во времена ее не было ей равной по прелести и совершенству. Если видели ее славные витязи, становились они покорными и смиренными и опускали очи долу, страшась очарования ее из-за дарованной ей Аллахом прелести и красоты. Ведь всякий из мужчин, кто бросал на нее взор, терял из-за нее рассудок. И многие витязи погибли из-за Хамдуны. А этот Бахлул не хотел с нею встречаться. Она посылала к нему, а он отказывался, боясь за себя, что околдует она его. И так пребывал он некоторое время до того дня. И красавица послала за ним, и он пришел к ней, как мы упомянули, впервые. Она же стала беседовать с ним, а он — с нею, порой смотря на нее, а порой опуская очи долу из страха очарования ее. Она стала настаивать на том, чтобы он отдал ей облачение, а он — на том, чтобы она заплатила за это цену. Хамдуна говорила: «Какова цена этого одеяния?», а Бахлул говорил: «Соитие». Она говорила ему: «А умеешь ли ты делать это?», а он отвечал: «Я наиумелый из созданий Божьих в этом деле и наилучший знаток женщин — никто, подобно мне, не занимался ими». Он сказал: «Госпожа моя, умы и помыслы женщин поглотились мирскими делами. Один берет, другой дает, третий покупает. Только у меня нет дела, которым бы я занялся, кроме любви к красавицам, которой излечиваю я от горения и которой одариваю всякий занедуживший фардж». Тогда удивилась красавица и спросила: «Сочинил ли ты об этом стихи?» Бахлул ответил: «Да, сочинил». И он принялся читать нараспев:

Занялись люди делами,

Наслаждением к приобретением, и раздачей,

И беспокойством, и бедностью, и ценами,

И богатством, и тем, чтобы брать, и дарением.

Только мне нет от этого выгоды —

Среди тюрок, арабов и персов.

Страсть моя только в совокуплении и в

Любви к женщинам, без сомнения и печали.

Если запаздает фардж к аиру моему, то станет

Упрекать меня сердце тяжелыми, неизбывными упреками.

Вот то, что встало. Посмотри же на величину его

естества.

Это утишает кипение и гасит пылающий огонь

Трением и нанесением ударов. О надежда моя,

О влага глаза моего, о дочь щедрости и благородства,

Если это умеряет кипение, я еще добавлю. И нет

Тебе упрека — ведь так ведут себя все народы.

А не то — удали меня от себя и прогони меня

Яростно, без страха и раскаяния.

Посмотри, и если скажешь, не стану я умножать недостатки

Свои. Ради Аллаха прости меня и не упрекай.

И если достигнут тебя речи врагов,

То не слушай слов подлеца, который обвиняет.

Приблизься ко мне и не отдаляйся. Будь подобной тому,

Кто дал лекарство пораженному болезнью.

Решись, и поднимусь я на сосцы твои. Не

Скупись позволить совокупление, что от Аллаха. Отбрось

стыд.

Оставь. Я не расскажу об этом,

Даже если меня разденут с ног до головы.

Однако хватит этого с тебя одной. Сначала ты, потом я.

Ведь я

Раб, а ты госпожа, на самом деле.

Как могу я разгласить тайну, что скрывается,

Ведь в тайнах я нем и бессловесен.

Аллах знает, что со мною случилось. Довольно

Страсти, ведь я сегодня в нужде.

Услышав его стихи, Хамдуна сдалась и увидела, что айр его поднялся перед ним, словно стебель. Тогда стала она тайно, сама с собою говорить: «Совершу я это», а потом: «Нет, не стану я совершать этого». Тут страсть, что между бедер ее, достигла предела, и Иблис[28], войдя в кровь ее, растекся по ее телу. И душа Хамдуны согласилась с тем, чтобы лечь перед Бахлулом. И она сказала себе: «Если этот Бахлул совершит со мной такое, а потом об этом расскажет, никто ему не поверит». И она обратилась к нему: «Снимай золоченое платье и ступай в горницу, чтобы я могла исполнить потребность свою в тебе». И Хамдуна встала, трепеща от охватившего ее желания. Потом она распустила свой пояс и вошла в ту горницу, а Бахлул — следом за нею, и шла она медленно. Бахлул же восклицал: «Поистине, сон это или явь!» Войдя в покой свой, Хамдуна поднялась на шелковую постель, подобную высокому знамени, выставила бедра и затрепетала перед Бахлулом, пленяя его здоровьем и красотою, дарованными ей Аллахом. Тогда увидел он живот ее, раскинувшийся, словно стоящий шатер, и пуп ее, что был посередине живота. Потом перевел Бахлул взор свой вниз и узрел великое творение. Тогда удивился он тому, что обнажила она бедра свои, приблизился к ней и всю ее расцеловал. И увидел Бахлул красоту и прелесть Хамдуны, и это поразило его, а она открыла перед ним свой фардж. И тогда сказал он ей: «О госпожа моя, вижу я тебя охваченной страстью». Красавица же молвила: «Убирайся отсюда, о сын распутницы! Ведь я словно взмыленная лошадь, да еще ты речами своими окончательно свел меня с ума! Разве ты не знаешь, что такие речи способны совратить любую женщину, будь она хоть наицеломудреннейшей из созданий Аллаха. Погубил ты меня речами и словами своими». И тогда Бахлул сказал ей: «Почему же ты, о госпожа моя, столь стремишься к совокуплению, раз у тебя есть муж?» Хамдуна ответила: «Женщина всегда стремится обмануть мужчину, подобно тому, как кобыла всегда готова отдаться жеребцу, будь у нее муж или нет. В этом отношении женщины не отличаются от кобылиц. Самка остается похотливой, пока не покроет ее самец. Так же и женщина. К тому же разгневалась я на мужа своего уже несколько лет тому назад. Вот и наступила пора для измены». Однако Бахлул сказал Хамдуне: «Поистине, спина моя болит, и не в силах я подняться на грудь твою. Лучше ты поднимись на меня, потом забери одеяние и позволь мне уйти». И он лег перед нею подобно тому, как женщина ложится перед мужчиной, и айр его возвышался, словно шест. Хамдуна же бросилась на него, схватила айр его рукою своею и стала взирать на него, дивясь величине его и размеру его. И она сказала: «Вот соблазн для женщин, из-за коего будет беда. О Бахлул, не видела я айра больше, чем твой». И она ухватила айр, приставила его к фарджу своему и опустилась на него. И получилось так, что айр исчез, и не осталось от него ни известия, ни следа. Посмотрев на него, Хамдуна ничего не увидела и сказала: «Да обезобразил Аллах женщин! Сколь способны они к сотворению несчастий!» И тут принялась красавица подниматься и опускаться, и двигаться из стороны в сторону и взад и вперед, пока не удовлетворила страстей своих. Затем она медленно вынула айр, глядя на него и говоря: «Вот каковы должны быть мужчины!» Потом Бахлул отер айр свой и встал, собираясь уходить. Хамдуна же сказала ему: «А где же облачение?» Он же ответил: «Госпожа моя, соединись со мною еще раз, и я добавлю тебе награду из руки своей». Она же сказала: «Разве ты не говорил, что у тебя болит спина и что ты ничего не можешь?» Бахлул же сказал: «Пусть первый раз будет твоим, а ты не взыщи с меня за него. Второй же раз будет моим, и это цена платья. Потом же позволь мне уйти». Тогда Хамдуна сказала в душе своей: «Я получила, что получила от него. Пусть он сделает еще раз и уйдет от меня». Потом она легла перед ним, а он сказал: «Я ничего с тобой не сделаю, если ты не снимешь всех одежд твоих». Тогда она сняла все, а он принялся дивиться красотой ее и прелестью и целовать все ее члены, пока не добрался до того самого места, которое он поцеловал и страстно прикусил, сказав: «О, смущение мужчинам!» И так не переставал он целовать и кусать ее, пока не возгорелась в ней страсть. Тогда Хамдуна приблизила руки свои к айру его и ввела его в фардж свой до основания и принялась от него тереться, а Бахлул наносил ей удары, пока не удовлетворились страсти. Тут Бахлул собрался уходить, но Хамдуна сказала ему: «Снимай одеяние», но он ответствовал: «Первый раз мы искупили вторым». И она сказала: «Ты что, издеваешься надо мною?» Но он ответил: «Не сниму я платья кроме как за цену его». Она же спросила: «А какова цена его?» Он сказал: «Первый раз — тебе, второй — мне, и мы сквитали их. Вот третий раз — цена одеянию». И Бахлул снял облачение, свернул и положил перед собой. Хамдуна же легла перед ним и сказала: «Делай, что пожелаешь». Тогда Бахлул набросился на нее, медленно ввел свой айр в ее фардж и принялся щекотать ее, а Хамдуна так и трепетала, так что в конце концов взаимно исполнились их страсти. Потом Бахлул поднялся с нее и оставил одеяние. Тогда служанка сказала Хамдуне: «Разве я не говорила тебе, что Бахлул — муж твердый и что ты его не одолеешь. Ведь правда, что люди полагают, будто потешаются над ним, на самом же деле это он смеется над ними. Ты же не приняла слов моих». Хамдуна же ответила: «Замолчи. Что случилось, то случилось. На каждом фардже начертано имя того мужа, что соединится с этим фарджем — будь то волею или неволею. И если бы имя Бахлула не было начертано на фардже моем, то он бы не добрался до него, равным образом как и никто другой из созданий Божьих, подари он мне хоть весь белый свет».