Карел Полачек - Дом на городской окраине

• Название: Дом на городской окраине
• Автор: Карел Полачек
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-91419-261-4

Имя Карела Полачека (1892–1944), чешского писателя погибшего в одном из гитлеровских концентрационных лагерей, обычно ставят сразу вслед за именами Ярослава Гашека и Карела Чапека. В этом тройном созвездии чешских классиков комического Гашек был прежде всего сатириком, Чапек — юмористом, Полачек в качестве художественного скальпеля чаще всего использовал иронию. Центральная тема его творчества — ироническое изображение мещанства, в частности — еврейского.

Несмотря на то, что действие романа «Дом на городской окраине» (1928) происходит в 20-е годы минувшего века, российский читатель встретит здесь ситуации, знакомые ему по нашим дням. В двух главных персонажах романа — полицейском Факторе, владельце дома, и чиновнике Сыровы, квартиросъемщике, воплощены, с одной стороны, безудержное стремление к обогащению и власти, с другой — жизненная пассивность и полная беззащитность перед властьимущими.

Роман «Михелуп и мотоцикл» (1935) писался в ту пору, когда угроза фашистской агрессии уже нависла над Чехословакией. Бухгалтер Михелуп, выгодно приобретя мотоцикл, испытывает вереницу трагикомических приключений. Услышав речь Гитлера по радио, Михелуп заявляет: «Пан Гитлер! Бухгалтер Михелуп лишает вас слова!» — и поворотом рычажка заставляет фюрера смолкнуть. Михелупу кажется, что его благополучию ничто не угрожает. Но читателю ясно, что именно такая позиция Михелупа и ему подобных сделала народы Европы жертвами гитлеризма.

---

— Заботимся о вас, делаем, что можем, — сказал тесть. — Вы за нами как за каменной стеной. Вам же не следует забывать, что ваш долг — относиться к нам с почтением. Вчера меня опять замучила изжога. Я думаю, — тут он таинственно понизил голос, — что у меня высохли внутренности. Мне бы надо смазать желудок. Я справлялся об этом у врача. Говорю: «У меня в боку колет. Что бы это значило?» «Пустяки, — сказал доктор, — пройдет». И прописал мне капли. Мне кажется, он ничего не понимает. Будь у меня деньги, я бы поехал к какому-нибудь светиле за границу. А так приходится погибать из-за бедности… А, Индржих пришел. Ты уже из присутствия, из присутствия? Что новенького?

Чиновник, снимая пальто, ответил, что все по-старому.

— Да… — вздохнул тесть, — а там, у черта на куличках опять какая-то заваруха.

— Где заваруха?

— В Китае. Все время какие-то стычки. То одни берут верх, то другие. Поди разберись. Какое там… Вот когда я был молодым, я в политике здорово разбирался. Ну а теперь по слабости зрения я и газеты-то читать не могу. Нынче мне газеты читает портной Сумец…

Тесть задумался и взялся за ручку двери. — А французский кабинет ушел в отставку. Интересно, в чем тут дело? А какие безобразия творятся, сейчас никому нельзя верить. Мне говорят: «Приходите на собрание. Вас давно уже не было». Как бы не так! Шевелитесь сами. Вы что, собрание не можете без меня открыть? Хорошо же вы справляетесь с делами, ничего не скажешь… Нам повысили плату за воду. Владей я пером, я написал бы об этом статью для редактора. А вы тоже… хороши. Вон в каком состоянии лестница. Следовало бы заявить об этом в магистрат, — по такой лестнице и ходить-то опасно. Власти заставят вашего хозяина исполнять свои обязанности. Деньги берет, а как чинить лестницу — его нет. Все делается только из-под палки… — уходя, ворчал старик.

Глава тринадцатая

1

— Поливаете?

— Поливаю, поливаю.

— Да, влага нужна. Дождичка давно не было.

— Вот-вот… Земля совсем пересохла.

И полицейский зачерпнул из бочки лейкой воду; солнечные лучи, преломившись в полукружии водяных брызг, образовали радужный веер.

— А вы? Что это вы сооружаете? — спросил он соседа.

Портной Мецл стоял над грудой досок, сосредоточенно делая замеры и чертя плотничьим карандашом.

— А… хочу построить беседку, — ответил он, — навес для ребятишек. Через месяц у дочки свадьба. Ей всегда хотелось беседку, ну вот тебе беседка, куда денешься. Сами понимаете.

— Да ну? — слащавым голосом воскликнул полицейский, — барышня выходит замуж? Стало быть, у вас радость?

— И радость, и хлопоты, — ответил портной с выражением отеческой озабоченности на лице.

«Беседку… — ворчал себе под нос полицейский, — я тоже намеревался построить беседку, да вот теперь не смогу! Этот портняжка еще вообразит, будто я обезъянничаю. Дочь, говорит, замуж выходит. А о том, что в австро-венгерские времена она спала с офицерами, об этом он помалкивает. А старшая родила ребенка без мужа… Нам все известно, пан портной… Нечего нам пыль в глаза пускать! Беседка! Надо будет его зятя поставить в известность, как хорошо пан Мецл следил за своими дочерьми… Не вам фигурять перед нами!»

После этого полицейский отправился в подвал за инструментом, поскольку намеревался в тот день цементировать дворик.

По пути он встретил жену трафиканта с кринкой молока.

— Пани, — сказал он, таинственно ей подмигивая, — не могли бы вы исполнить одно мое пожелание?

— А что вы хотите?

— Да так, пустяки… пойдите в сад и крикните: «Ротмистр шестого артиллерийского полка!»… Только и всего.

— А зачем мне кричать «Ротмистр шестого артиллерийского полка!»? Не понимаю…

— Я вам объясню. Это такая шутка.

— Шутка… — удивилась трафикантша, — но я стесняюсь. Я не смогу, пан домовладелец, я по натуре застенчивая.

— Да ведь тут нет ничего такого… Ну, крикните хотя бы «Мадьярский поручик!». Увидите, что скажет на это Мецл.

— Я, пан домовладелец, не могу никому ничего кричать, потому что муж мне этого не разрешает.

— А я вам разрешаю. Как хозяин дома.

— Хоть вы и хозяин дома, но склонять меня к незаконным действиям вы не вправе.

— Хорошо же, милочка… — злобно проворчал полицейский, — я не скажу больше ни слова… Между прочим, мне доподлинно известно, что это вы заляпали лестницу краской…

2

— Он мне сказал, — сообщила пани Сырова мужу, — что золу можно ссыпать прямо во дворе. Сказал, что все равно еще кругом беспорядок, и что золу он уберет потом сам. Я возразила, мол, мне не трудно донести ящик с золой до телеги мусорщика. Но он на это сказал: «Ни в коем случае, пани Сырова, вы слабенькая, вам надо беречься. Зачем надрываться с этой золой?»

— По всему видно, что наш хозяин человек предупредительный. Это похвально, — отозвался чиновник.

— Но он уже не говорит мне «милостивая пани», а просто «пани Сырова». Пани Сырова, скал он, вы такая слабенькая, вам надо беречься.

— Он уже не говорит тебе «милостивая пани»? Странно. Гм… Не высказывалась ли ты о нем как-нибудь?

— Я? Упаси Бог! Наоборот… Тут мне как-то трафикантша стала рассказывать, будто полицейский не продвигается по службе, потому что у него ревнивая жена… А я ей на это…

— Постой! — прервал чиновник жену. — Что ты сказала? Будто он не продвигается по службе потому, что у него ревнивая жена? Что за чепуху ты несешь?! Продвижение по службе может быть приостановлено лишь вследствие дисциплинарных взысканий, а дисциплинарные взыскания налагаются в случае различных нарушений, как-то: недобросовестное исполнение служебных обязанностей, вопиющая непочтительность по отношению к вышестоящим и тому подобное. Разумеется, учитывается также, какова личная жизнь человека, находящегося на государственной службе. Чиновник, ну, вот как я, должен вести себя прилично и быть во всех отношениях примером для сограждан. Что же касается ревности, об этом мне ничего неизвестно… Впрочем, вышестоящие лица, безусловно, наказывали бы за такую ревность, которая приводит к нарушению общественного спокойствия. Но ты, я вижу, черезчур болтлива. К чему эти разговоры о том, ревнива хозяйка или нет?

— Но ведь я ничего и не сказала, — оправдывалась супруга, — это трафикантша… Я ей сказала так: «Пани Крейзова, я ничего не знаю, в чужие дела не вмешиваюсь». А она мне, что она тоже не вмешивается, что она это просто слышала…

Чиновник промолчал и принялся рассматривать свою коллекцию марок. Жена убрала посуду и поставила воду для кофе.

— А знаешь ли ты о том, — сказала она спустя некоторое время, — что их парень появился на свет, когда они еще не были женаты?

— Кто тебе это сказал? — спросил чиновник с явным неудовольствием.

— Она сама мне сказала… Мальчонке было уже пять лет, когда они поженились.

— Ну если она сказала это тебе сама, тогда все в порядке, — с облегчением произнес чиновник. — А теперь помолчи и займись кофе. У всех свои трудности.

3

Полицейский долго раздумывал о беседке соседа и, наконец, решил соорудить для сада стол и скамейку.

«Хоть это не Бог весть что, а все-таки… Пусть портной увидит, чем я обзавелся. В конце концов, что такое беседка? Блажь да и только. А на скамейке мы будем сидеть — я, жена и все жильцы, беседовать будем. Пусть люди видят, что я с жильцами разговариваю. Когда в доме царит согласие, никакие беседки не нужны…»

Как решил, так и сделал. Он сколотил из старых ящиков стол и скамью, поставил их в саду и в гордом ожидании глянул через забор, — что-то скажет на все это сосед? Но тут он увидал нечто такое, от чего у него перехватило дыхание.

Откинувшись на спинку кресла-качалки и не замечая ничего вокруг, самозабвенно качалась дочь портного Мецля. Было видно, что кресло-качалку она лелеяла в своих мечтах как символ мещанского благополучия и принадлежности к высшим сословиям. И когда портной задался целью выстроить себе виллу, то первое, о чем было решено на семейных советах, это обзавестись креслом-качалкой, каковое долженствует свидетельствовать об их принадлежности к высшему кругу.

Полицейский остолбенел, кровь бросилась ему в голову.

— Кресло-качалка — прошептал он, ошарашенный, — и что это вы опять такое придумали в пику мне?! Ведь это же издевательство! Тоже мне, аристократы! Ах ты, жалкий портняжка! Вы воображаете, будто я не могу позволить себе кресло-качалку? Кресло-качалка… Подумаешь! Будто мы вас не знаем… Но я не дозволю вам делать мне назло… Терпеть не могу, когда передо мной задирают нос… ужо расквитаюсь с тобой…

Однако, на лице своем он изобразил радушную улыбку и крикнул через забор голосом, в котором слышалась добрососедская приязнь:

— Качаетесь, барышня, качаетесь?