Мария Симонова - Диагноз – бессмертие. Одержимые бессмертием

• Название: Диагноз – бессмертие. Одержимые бессмертием
• Автор: Мария Симонова
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-07630-1

Он родился на планете Земля. Людей его профессии в древней Японии называли ронинами. С тех пор прошло много лет. Земля стала матрицей для сотен обитаемых миров, освоенных людьми. На многих из них имелись города-столицы с прежними названиями, и постепенно Земля как бы размазалась по галактике. Когда путешествие из одной столицы в другую с тем же названием стало отличаться от вояжа в соседний город на той же планете лишь существенной разницей в цене, произошло окончательное разъединение общественных слоев: обитаемые миры разделились на три основные категории - планеты-люкс, планеты-труженики и планеты-парии. При этом Земля-прародительница, выжатая человечеством до дна, скатилась вскоре в третью категорию. Жесткие условия жизни на париях делали их поставщиками лучших в галактике солдат, охранников, телохранителей. И таких, как он. Членов не всеми уважаемой, но всем необходимой организации - Гильдии Убийц... Содержание: Диагноз — бессмертие (роман) Одержимые бессмертием (роман)

---

Контрастное несоответствие внешней формы резиденции ее содержанию выбивало посетителя из колеи – безошибочный прием, когда требуется деморализовать гостей в помещении для аудиенций. Но ведь нас, по моему разумению, привели в личное обиталище олигарха для делового разговора.

При взгляде на хозяина особняка, сидевшего в одном из кресел у стоечки домашнего бара, я понял, что такая обстановка должна соответствовать его вкусу: Наплеков был светловолос, неплохо сложен, что не скрывал свободный светло–бежевый костюм, и довольно молод для своей должности – не старше сорока, я думаю. Что меня, не скрою, слегка удивило: я ожидал встретить настоящего олигарха – стареющего, полнеющего и скорее всего лысеющего, озабоченного уже маячащим на горизонте призраком Костлявой. Однако, учитывая тот факт, что должность министра перешла к нему по наследству, он мог на самом деле оказаться и моложе.

При нашем появлении министр даже не подумал подняться из кресла. Встать при виде гостей считается в любом мире – будь то «люкс» или пария – знаком уважения. То есть таким образом он как бы сразу давал понять, что он нас, во–первых, не уважает, а во–вторых, принимает у себя лишь по необходимости. Это подтверждал и презрительный оценивающий взгляд, просканировавший сначала меня, затем скользнувший по Ежу и с некоторым сомнением остановившийся на Васе: не думаю, что министра волновало несоответствие трущобного прикида стильной обстановке – скорее то, что Вася может испачкать шикарную мебель.

– Садитесь, – смилостивился Наплеков, небрежно махнув рукой на кресла, обитые драгоценной коричневой замшей; полагаю, эту часть помещения можно было назвать гостиной. Вообще–то я не собирался здесь рассиживаться, но не стоять же мне перед ним все время разговора навытяжку! Поэтому я, коротко кивнув спутникам – мол, можно, – уселся напротив министра. Еж с Хирургом, разойдясь чуть ли не синхронно, заняли места по обе стороны от меня. Вряд ли им когда–либо доводилось опускать свои седалища в такие роскошные кресла, но как раз это их сейчас волновало меньше всего. Токарев прошел вперед и встал за креслом своего босса – странно, что не сел в свободное рядом: он с полным правом мог считать себя партнером в этой операции, а не просто «шестеркой», место которой где–то позади, за кадром. Наверное, привычка сработала.

– Я ждал вас значительно раньше, – начал Наплеков жестким тоном, как бы сразу обозначая, кто здесь командует парадом, а кто – подчиненное лицо, обязанное отчитываться перед ним за опоздание. Не сомневаюсь, что подобный тон был у него профессиональным.

– Знать бы еще, что вы назначили мне встречу, – проворчал я. И добавил, многозначительно посмотрев на часы: – В свое время я пока укладываюсь.

– И сколько же у вас имеется времени? – С этими словами Наплеков плеснул себе в бокал коньяку «Д–р Гранж» из початой бутылки. Мне он выпить не предложил, демонстративно подчеркивая разницу между собой – одним из столпов власти, полубогом по здешним понятиям, и мною – парией, местным уроженцем, обязанным трепетать от счастья уже от того, что меня удостоили визита в апартаменты божества и личной беседы с ним. Не очень умно с его стороны было проводить со мной подобную тактику, будь это действительно тактикой – министр при самом искреннем желании не мог бы вести себя иначе, это было выше его сил, презрение из него так и перло. Меня его кичливость мало задевала. В любом случае, я все равно не стал бы с ним пить.

– Времени у меня в обрез, уважаемый, – сказал я. – Так что желательно перейти к делу.

– Не скрою, мне было интересно на вас посмотреть, Ричард Край, – сообщил он мне. Осчастливил. – А кроме того, задать вам пару вопросов. Во–первых… – Тут он прервался, чтобы приложиться к бокалу. Не иначе как для храбрости коньяк лакает: вон уже четверть бутылки уговорил в ожидании. Что значит принять должность по наследству. Тоже мне, руководитель органов безопасности! Эстет хренов! Алкоголик!

Отставив недопитый бокал, Наплеков неожиданно резко продолжил:

– Какие вы мне можете дать гарантии, что после операции сдержите свое слово?

– Никаких, – честно признался я, пожав плечами. – При успешном завершении операции вы просто прибудете в назначенное место, где вас встретят мои люди. Я со своей стороны могу обещать, что через семь часов вас высадят вблизи Купола целым и невредимым. Да, и, разумеется, бессмертным – соответственно нашему договору.

– Понятно, – кивнул он, скроив скептическую мину. Я оценил его скепсис, но добавить к сказанному мне было абсолютно нечего: хочешь получить вечную жизнь, ничего не поделаешь – придется тебе заключить договор без гарантий, основанный единственно на честном слове местного парии. Он продолжил: – Тогда еще один вопрос… – По правилам равного диалога между уважающими друг друга партнерами следующий вопрос был за мной, и я не преминул бы его задать. Однако Наплеков, заметив, что я собираюсь его перебить, сделал останавливающий жест рукой, заверив милостиво: – А потом я отвечу на все ваши. Надеюсь, что вы будете со мной откровенны. (Непонятно, с какой стати он рассчитывал на мою откровенность, так демонстративно презирая меня. Ну да ладно, пускай рассчитывает.) – Мой вопрос касается тех двоих бессмертных, которые, как вы утверждаете, находятся у нас в Куполе…

– А вы это отрицаете? – перебил–таки я.

Он раздраженно поморщился:

– Да, их было двое. Но сейчас речь не об этом…

– Прошу прощения, но, если вы еще не поняли, речь именно об этом, – заявил я резко. Он здорово ошибался, если рассчитывал получить от меня в ответ на свое презрение привычную ему подобострастную вежливость. – Не сомневаюсь, что вы их отсканировали и знаете, что для меня это ключевой вопрос. Если ваши живодеры убили женщину, то дальнейший диалог между нами не состоится. – Я не собирался похищать у них Грабера: я мог просто потребовать вернуть этого предателя, пригрозив им нападением на Купол. И угроза его убийства меня бы при этом не остановила – особенно в свете возможной гибели Жен.

– Да никого я не убил, – скривился он. – И не отсканировал. Потому что со сканированием у нас возникли проблемы. Об этом я и хотел вас спросить: вы поставили им блокирующую программу, делающую их мозги «непрозрачными» для ментоскопирования?

Не убил – это уже хорошо. Очень хорошо. Идем дальше. Сомневаюсь, что министр до конца понимал значение заданного им вопроса: я никогда не слышал о программе, способной полностью заблокировать мозг человека для считывающих устройств. Вряд ли об этом знали на Ч33 с ее отсталыми технологиями, когда даже в метрополии специалисты не могли считать себя в курсе последних открытий в данной области. Но я–то знал, что Грабера и Жен никто в этом плане не обрабатывал. Стало быть, их «непрозрачность» являлась следствием их бессмертия?.. Тогда Наплеков, не подозревая о том, помог мне сейчас сделать небольшое открытие. О чем я ему, разумеется, не торопился сообщать.

– Да, я поставил им блокаду. Кое–что из новых разработок, – небрежно соврал я. – На всякий случай учтите, что у меня и моих людей в мозгах стоят такие же заглушки. Итак, к моему вопросу…

– Спасибо. Учтем, – перебил он, опуская руки на подлокотники.

Прежде чем до меня дошел смысл этого многозначительного «учтем», мой позвоночник пронзила острая боль. Мозг выдал экстренные команды: «Вскочить!!! В «бросок“!!!» Но мой безотказный живой механизм – тело – этих команд не выполнило: я его как будто потерял, перестал ощущать, хотя и мог видеть себя – обездвиженного, бессильно раскинувшегося в мягком предательском кресле. Еще я мог воспринимать звуки и сохранил способность анализировать, так что тут же определил по знакомым симптомам, что получил парализующий разряд класса «4С», так называемый «средне–щадящий», то есть при шоке периферийных нервных цепей и полной потере двигательной активности у меня осталась возможность воспринимать происходящее и ясно его осмысливать. Видимо, электроды были вмонтированы в сиденья всех кресел, кроме хозяйского; Токарев не стал садиться не по привычке, как я думал, отодвинувшись на второй план, а предохраняя свою задницу от разряда: знал, подлец, чем должна закончиться для нас эта аудиенция. Своих ребят я мог видеть только боковым зрением, как бы в тумане – их расслабленные позы подтверждали мое предположение: Наплеков парализовал нас нажатием тайной кнопки, скрытой в подлокотнике его кресла.

Совершив это подлое дело, министр поднялся, подошел ко мне и, остановившись напротив, не спеша, демонстративно закурил толстую сигару.

– Неуловимый, бессмертный Ричард Край, – произнес он прищурясь, с таким выражением, будто разглядывал мое чучело на стенде в историческом музее. – Скрозьземельная бестия. Наш разлив. – В его голосе прозвучала даже нотка гордости – не иначе как за отечественный генофонд. Министр продолжал злорадно: – Отстрелялся, бессмертный. Нашла коса на камень, а? – Под камнем он, разумеется, подразумевал себя, хитрожопого. Не напрасно он спрашивал, сколько у меня в запасе времени, – хотел уточнить, в котором часу планируется нападение парий на Купол в случае моего невозвращения. – Хочешь напомнить о своей армии, да? – угадал он мои мысли. – Думаешь, что теперь нам следует ждать нападения твоих ублюдков? – Глубоко затянувшись, он картинно выпустил дым и с усмешкой продолжил: – Как бы не так. Мы нападем сами. – Тут он навис надо мной, опершись на подлокотники, впившись в мои неподвижные зрачки въедливым взглядом. – Я отрубил гидре голову, а теперь прижгу шею. Разгоню твою блохастую армию, возьму еще пленных – не всем же ты поставил заглушки на мозги? И максимум через сутки аппарат с профессором будут в моих руках!