Александр Мартынов - «Охранка». Воспоминания руководителей охранных отделений. Том 1

• Название: «Охранка». Воспоминания руководителей охранных отделений. Том 1
• Автор: Александр Мартынов
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-86793-342-3; 5-86793-344-х

В воспоминаниях начальников Московского охранного отделения П.П. Заварзина и А.П. Мартынова, начальника Петербургского охранного отделения А.В. Герасимова и директора Департамента полиции А.Т. Васильева подробно описана «кухня» российского политического сыска конца XIX — начала XX веков, даны характеристики его ключевых фигур (С.В. Зубатов, Е.П. Медников, М.И. Трусевич, С.П. Белецкий и др.), рассказано об убийствах Плеве, Сипягина, Столыпина, Распутина, о нашумевших делах Гапона, Азефа и др.

Все представленные в сборнике мемуары (за исключением книги Герасимова) впервые публикуются в России, а книга Васильева вообще впервые выходит на русском языке.

В аннотированном именном указателе справки о жандармах подготовлены на основе служебной документации жандармского корпуса.

---

Секретные сотрудники, работавшие по политическому розыску, принадлежали ко всем национальностям, которые имели оппозиционные или революционные организации, преимущественно же к еврейской и велико-росской.

Вознаграждение им назначалось в зависимости от той пользы, которую они могли принести делу. Лица, освещавшие высшие организации, как то: центральные комитеты, боевые группы и прочие, получали большее содержание, а освещавшие периферию и дававшие отрывочные сведения — меньшее. Наименьшее жалованье равнялось прожиточному минимуму. Содержание выдавалось ежемесячно, независимо от того, имелись ли за данный период времени сведения у сотрудника или нет. Если результат разработки сведений давал серьёзные дела, как, например, обнаружение тайных типографий, фабрик разрывных снарядов, боевых дружин и т. п., а равно предупреждение важного заговора, сотруднику выдавалось особое вознаграждение по указанию директора Департамента полиции.

Сотрудник работал и многие годы, и несколько дней, в зависимости, с одной стороны, от продолжительности существования обследуемой им среды, а с другой — от личной его осторожности и правильного руководства им.

Возможно ли обойтись без внутренней агентуры и чем её заменить?

Таков важнейший вопрос по работе политического и уголовного розыска. Ответ определённый. Ничем её заменить нельзя, а потому она необходима и существует во всех без исключения странах мира.

Без розыскного органа ни одно государство не существовало и существовать не будет.

В 1917 году, после переворота, всё значение розыскного аппарата понимал только В.Л. Бурцев, настаивавший и стремившийся сохранить Департамент полиции и его розыскные учреждения с заменой старых руководителей людьми новой государственной идеологии и иных стремлений. Временное правительство, а в особенности Керенский, держались иного мнения. Розыскные учреждения были уничтожены, служащие в них, главным образом жандармы, заключены в тюрьмы или посланы на фронт; секретные сотрудники разоблачены в русской и иностранной прессе, даже невзирая на то, что многие из них были направлены на работу по контрразведке, т. е. для борьбы с немецкой пропагандой и шпионажем. Все секретные материалы были предоставлены для рассмотрения желающим, и в том числе подозреваемым в шпионстве.

Через несколько недель после переворота лицо, близко стоявшее к членам Временного правительства, негласно советовалось со мною и заключённым в тюрьму начальником Петроградского охранного отделения генералом Глобачевым на тему, как организовать охрану членов правительства, в том числе Львова, Керенского, Милюкова и других, чтобы оградить их жизнь от возможных посягательств на них со стороны большевиков, уже бывших в то время значительной группой в Петроградском совете рабочих депутатов.

Посланный за границу комиссар Сватиков, после уничтожения им всех организаций заграничного розыска, разыскивал по Парижу уволенных жандармов и упрашивал их вновь наладить секретную агентуру в большевистской среде.

Из более интересных сотрудников, с которыми мне приходилось иметь дело или о которых я слышал, небезынтересно упомянуть о следующих.

Окончившая Смольный институт З.Ф. Жученко по своим убеждениям была далека от революционных стремлений и согласилась пойти в секретную агентуру из любви к таинственности, риску, а отчасти авантюризму и полной убеждённости в разлагающем влиянии революционеров на русский народ. Жученко была полезнейшею секретною сотрудницею Московского охранного отделения. На ней главным образом базировалась работа этого учреждения много лет, пока наконец она не была разоблачена в революционной среде после выдачи розыскным властям оппозиции Партии социалистов-революционеров. В её работе были подчас очень трудные моменты, грозившие поставить её в безвыходное положение. Так, в 1905 году Партия социалистов-революционеров поручила Жученко взять на себя руководство убийством минского губернатора, впоследствии товарища министра внутренних дел, П.Г. Курлова. Получилась дилемма: или её провалить отказом исполнить веление комитета, или для сохранения её исключительного положения в партии пойти на компромисс. С её согласия и даже по её настойчивой просьбе остановились на втором разрешении трудного вопроса. Жученко изъявила готовность руководить порученным ей террористическим актом и деловито подвергала обсуждению с комитетом подробности этого задания. Разрывной снаряд она поставила в Московское охранное отделение, где запальное приспособление было обезврежено, отчего при метании взрыва произойти не могло. Этот безопасный снаряд был брошен в губернатора, и, конечно, без всяких последствий. Тогда в отношении Жученко у комитета социалистов-революционеров возникло некоторое подозрение и ей было поручено новое дело. Но поведение Жученко и конъюнктура других обстоятельств сделали то, что пошатнувшееся её положение было вновь упрочено и она стала пользоваться прежним доверием. С точки зрения руководителя розыском сотрудница была спасена от «провала»; она продолжала агентурную работу, и, благодаря её сведениям, впоследствии было ликвидировано несколько групп, сформировавшихся для совершения ряда убийств и экспроприаций.

К этому следует добавить, что метатель бомбы в минского губернатора наказания не понёс.

С Жученко я лично не работал и изложенный случай с минским губернатором знаю с её собственных слов, когда в 1910 году, в бытность свою начальником Московского охранного отделения, пригласил её приехать ко мне из Берлина в Москву. Как «проваленная» сотрудница, она была бесполезна для освещения текущего момента, но её колоссальная память и знание главарей Партии социалистов-революционеров и их связей были весьма ценны для меня при изучении личного состава партии и индивидуальных особенностей отдельных лиц[196].

Много толков вызывал в своё время Азеф, имя которого стало нарицательным. Азеф, член центрального комитета Партии социалистов-революционеров, нагло обманывал и партию, и заведовавшего розыском, у которого он состоял на службе в качестве секретного сотрудника. Первым, кто понял действительную роль Азефа, был заведовавший заграничною агентурою Рачковский, который о нём лично рассказывал мне небезынтересные данные. Уличив Азефа, Рачковский прекратил с ним всякие сношения. Тогда Азеф, чтобы снять с себя возникшее у некоторых членов Партии социалистов-революционеров в отношении его сомнение и отомстить Департаменту полиции за лишение его крупного содержания (500 руб. в месяц), вошёл в активную партийную работу по террору и явился одним из соучастников по организации убийства в Москве Великого князя Сергия Александровича.

Потом однажды в С.-Петербурге один из филеров С.-Петербургского охранного отделения заметил, что его наблюдаемый встретился с неким «Филиппиком», за которым несколько лет ранее он следил. Филер не оставил последнего и выяснил его квартиру, а по справке в охранном отделении оказалось, что кличку «Филиппика» носил Евно Филиппович Азеф; псевдоним по розыскной работе «Виноградов». Азеф был, с соблюдением конспирации, арестован и привезён к начальнику С.-Петербургского охранного отделения А.В. Герасимову, у которого после разговора с Азефом возник вопрос, — или допустить продолжение деятельности крайне законспирированной боевой группы Партии социалистов-революционеров, известной Азефу и неизвестной охранному отделению, или вновь воспользоваться его работой, хотя увольнение Азефа Рачковским было известно, но неизвестно было тогда ещё участие Азефа в московском убийстве. По обсуждении этого вопроса остановились на втором решении, и Азеф сделался опять секретным сотрудником. Окончательно он был «провален» бывшим директором Департамента полиции Лопухиным в неосторожном разговоре с В.Л. Бурцевым, который тогда специально интересовался выяснением и разоблачениями секретных сотрудников Департамента полиции.

Надо сказать, что работа с такими секретными сотрудниками, как Азеф, весьма затруднялась тем, что они стояли вне сферы другой агентуры и поэтому от проверки ускользали[197].

Польская социалистическая партия систематически подсылала в Варшавское охранное отделение своих членов, и надо было быть особенно внимательным, чтобы разобраться в каждом являвшемся с предложением услуг или арестованном, пожелавшем работать по розыску. Иногда допускались ошибки.

Однажды вечером в охранное отделение пришёл молодой человек лет 18 и настойчиво просил пропустить его к начальнику, к которому он имеет «важное дело». Введённый в кабинет юноша назвался Свидерским, манерно расшаркался и, попросив позволения сесть, скромно расположился в кресле. Своё «дело» он изложил последовательно, обстоятельно и без торопливости. По его словам, в пивной, на Сенаторской улице, от неизвестного ему по фамилии человека, которого он после нескольких встреч хорошо знает в лицо, он, Свидерский, получил на временное хранение свёрток. Так как в пакете находилась запрещённая литература, то он решил известить об этом охранное отделение и предупредить, что незнакомец обещал явиться за свёртком в пивную сегодня же поздно вечером. В представленном Свидерским свёртке оказались номера газеты «Работник»[198], несколько брошюр — все нелегальные издания. Свидерский указал на свою лояльность в отношении русской власти и высказал готовность и впредь оказывать содействие делу розыска и служить «по охране». Для составления протокола его показания Свидерский был отправлен в канцелярию, где ему объявили о временном его задержании, впредь до проверки сообщённых им сведений. Задержание его взволновало, так как он хотел-де лично присутствовать при аресте неизвестного.