Александр Турбин - Метаморфозы: танцор

• Название: Метаморфозы: танцор
• Автор: Александр Турбин
• Жанр: Фэнтези

Нам всем есть что терять. Всегда. И герой, перенесенный в другую реальность, теряет все. Жену, ребенка, друзей, привычный образ жизни, любимую работу, планы, мечты, надежды. Навсегда. Безвозвратно. Привычный мир рушится, и остаются только сила духа, природное упрямство, память о прошлом и желание отомстить. Чужие интриги, в которых ты пешка, чужие войны, в которых ты пушечное мясо и чужой мир, в котором ты — никто. И роль таракана — все что остается герою. Все ли? Первая книга закончена. Весь текст в этом файле.

---

Однако не крылья Бабочки Востока манили теней, а ее каменное сердце. Высокий форт суровой громадой поднимался прямо из черного зеркала Аюр, разделяя великую реку на два потока. Самая неприступная часть крепости, самая неуязвимая, самая важная. Когда восточное крыло Куарана подвергалось атаке, подкрепления и провиант поступали из западной крепости — паромами, если Аюр контролировали Алифи, или с помощью канатов, соединяющих крепости с центральным фортом, если паромы отправлять было опасно. Сейчас под стенами города-бабочки стояли отряды Римола, а по стальным канатам между фортом и восточной крепостью курсировали небольшие кабинки с грузом и воинами Ордена.

…

Центральный форт, огромная мрачная туша из камня, возвышался впереди. О его неприступные стены флегматично разбивала волны река, отступаясь и унося их дальше, вниз по течению. Самое неприступное место в крепости выбрали карающие для входа. Потому что в любой силе таится слабость, нужно только уметь ее видеть. И знать. Карающие видели. И знали. А Мастеру заклинаний оставалось только плыть вперед и не задавать вопросы.

Стены форта, сложенные из гладких булыжников, возвышались над пловцами. Нет в них входа. И выхода в них тоже нет. Как нет ворот, дверей, калитки. Даже окон на нижних ярусах, и тех нет. Только камень — мокрый, скользкий, плоский, покрытый темным мхом. И подниматься по плотно пригнанным скользким камням нужно до ближайшего проема узкого окна — на высоту нескольких десятков ростов взрослого Алифи. Невозможно — для воина, но не для удачливого лазутчика. Строители, возводившие крепость, сделали раствор, что скреплял кладку, чрезвычайно прочным — он не поддавался ни ножам, ни кинжалам, ни крюкам. А в немногочисленные естественные зазоры между камнями закладывались битое стекло и острые лезвия, чтобы неосторожного шпиона ждали неожиданные и неприятные открытия. Острая сталь и тонкое стекло срезали плоть вместе с надеждами и желанием добраться до верхних ярусов каменной башни.

Некуда зацепить веревку, невозможно загнать крюк, не подвести таран и не поставить лестницу. Форт был неприступен для врага. А для друга? А для хозяина?

Ллакур, одевший кожаные перчатки, уверенно стал обыскивать подножие каменной громады, пока не нашел небольшой камень, отличающийся правильностью форм. Камень и камень. Только над ним на высоте полроста взрослого Алифи Ллакур показал небольшой незаметный уступ, достаточный для того, чтобы закрепиться рукой. А еще один правее и на локоть выше. Карающий стал подниматься, медленно вытягивая свое длинное тело из холодных объятий негостеприимной Аюр. Еще одно движение, и рука вцепилась прямо в осколки стекла, Алифи подтянулся и поднялся выше. Невредимый.

— Там есть стекло, а есть и участки, где только осколки слюды. Просто нужно знать — где, — чуть слышно шепнула Бравину одна из теней.

Ллакур медленно полз вверх, постоянно сдвигаясь вправо, мокрый, замерзший. Словно паук, он выверял каждое движение, помня каждый уступ. Оружие спрятано внизу, у карающих его звена, с собой остались только метательные ножи и моток веревки. И оступиться — нельзя. И промахнуться — нельзя. Плеск упавшего в воду Алифи может привлечь часовых. И тогда все будет кончено.

Вслед за Ллакуром по стене пополз командир второго звена, так же спокойно, делая такие же выверенные движения. Убийцы Куарана шли служить Энгелару хотя бы после его смерти. И сейчас было бы бессмысленно спрашивать, хотят ли они этого, своя или чужая воля толкает их на безумство. Каждый из карающих, окружавших Бравина, жил в этот момент ощущением невыполненного долга и чувством вины. Такие чувства роднили Бравина с этими суровыми воинами сильнее испытаний и долгих переходов.

Ллакур был уже высоко, полностью слившись с темнотой, но еще чуть-чуть и дальше придется ползти по освещенному участку. Под проемами нижних окон были установлены большие факелы, отбрасывающие большие пятна света. Важно, чтобы карающего не заметили не только часовые форта, патрулирующие крышу, но чтобы его тень не увидели и стражники на Причальной стене.

Последние метры, разделяющие ползущего по каменной стене Алифи и ближайшее окно, Ллакур преодолел почти за мгновение. Рывок влево, из кромешной темноты ночи в яркое пятно света, и тут же, оттолкнувшись от крепления факела, прыжок вверх — так, чтобы правая рука вцепилась в узкий подоконник. А потом перекат через подоконник и карающий исчез в темноте башни. Через мгновение там же растворился и командир второго звена.

Казалось, они исчезли в проеме окна буквально мгновение назад, но уже метнулась к пловцам тонкая веревка, диковинной змеей расправляя кольца, пока утяжеленный грузом конец не прыгнул в руки одному из карающих. И Алифи, один за другим, переставляя ноги по мокрым камням стены, стали растворяться в ночи — непостижимо быстро и совершенно бесшумно. Факел не тушили — легче не заметить тени, рвущиеся в окно, чем исчезновение пятна света на противоположной стене. Когда Бравин остался один, он просто завязал веревку вокруг пояса и дождался, когда его втянут в проем окна.

Глава 8. День восемьдесят второй. Неделя теплых встреч

Что такое ложь по сравнению с ее улыбкой?

Мор. Избранные цитаты. Глава «Воспоминания».

Черные крылья ночи встретились с тенями, в которые превратились люди, и ночь победила. Мгла черным покрывалом легла на тело разбитого города, спрятала еще живых, укрыла оставленных непогребенными мертвых. Темные коробки домов, размытые пятна факелов на стенах да остатки едкого дыма, вот, пожалуй, и все впечатления от Валенхарра в ночь после боя. И разбитая дорога в неказистый двухэтажный домик на восточной окраине. Серый, кособокий и непримечательный, он как две капли походил на соседние строения. И отличался от них, как отличается яркий костер от тлеющей ветки. Сегодня в этом доме шел праздник. Шумный, веселый, с хорошим вином и неплохой закуской. Сегодня — можно. В эту ночь всем жителям увеличили паек, дав возможность поужинать сытно. Возможно, в последний раз. Скорее всего — в последний.

Хорошо освещенный вход охранялся тремя солдатами, вытянувшимися при нашем появлении. И дело не только в том, что так положено. Слишком многое мы с этими людьми пережили, чтобы обращать внимание на пустые жесты. Возможно, наши охранники знали, кому они обязаны еще одними сутками своей жизни. И надеялись. И верили. А может быть, солдатам в эту ночь захотелось казаться более сильными и достойными.

Черная дверь, незамысловатая и уговаривающая отправить ее на заслуженный покой, открылась на удивление тихо, и впустила нас внутрь. Небольшой тамбур, темный и пыльный. Несколько тесных комнат внутри — чужих, неуютных, заполненных такой же чуждой мебелью. Надежное убежище для всего офицерского состава — в городе было неспокойно, измотанные непосильным трудом горожане роптали. И неважно, что первый штурм отбит, что второй уже скоро, что нужно сжать зубы и бороться за жизнь. Для многих это не имело никакого значения. Воевать должны солдаты. И умирать должны солдаты. Чтобы они, достойные и не очень горожане, могли жить дальше. Пройдет совсем чуть-чуть времени, и они изменятся, по крайней мере, если доживут до перемен.

На первом этаже находились комнаты Тона Фога, Варина и Меченого. Первый умчался еще до появления Рорка во главе десятка солдат на север, по дороге на Лаорисс, к заставе Высших на берегу Аюр. Застава стояла далеко, перспективы такого визита были туманны, но нужна была помощь и просить ее больше было неоткуда. Как бы мне не хотелось забыть Алифи с их надменностью и величием, пришлось соглашаться.

Что будет, если они опоздают, или вообще не придут? Я не тешил себя иллюзиями. Если правда все то, что мы узнали после допроса пленных, нам не выстоять. Три тысячи воинов Клана Заката пришли мстить за младшего сына Вождя. И даже если половина из них ушла за горизонт во время первого штурма, их все равно слишком много. Что смогут сделать несколько сотен солдат, да такое же количество ополченцев из горожан против полутора тысяч разъяренных неудачами и потерями шаргов?

Что делать, если Алифи придут и спасут город, тоже было непонятно. Нет, Высшие помогут, конечно. Но они не потерпят самозванца. Мне не отвертеться, и еще один труп украсит пустой проем ворот. Укрыться? Как? Сбежать? Куда?

Тон Фог умчался на север, потому что больше было некому. Варин не поднимался, продолжал молчать и не собирался возвращаться в строй. Глыба и Меченый ходили к нему несколько раз. С таким же успехом они могли пойти порасспрашивать о самочувствии разломанный шкаф или сорванные с домов стропила. Я не ходил. И не пойду, пусть капитан хоть в овощ без моей помощи превращается. Если левая рука худо-бедно уже работала, пусть с болью, через надрыв, то правая… Сомневаюсь, что мне еще когда-нибудь предстоит взять в правую ладонь не то что меч, хотя бы ложку.