Тор Норретрандерс - Иллюзия пользователя. Урезание сознания в размерах

• Название: Иллюзия пользователя. Урезание сознания в размерах
• Автор: Тор Норретрандерс
• Жанр: Психология

В книге «Иллюзия пользователя: Урезание сознания в размерах» («The User Illusion: Cutting Consciousness Down to Size») датский ученый и писатель Тор Норретрандерс пишет: «Шоу начинается еще до того, как мы решаем провести его!» Затем он продолжает: «Прежде всего человек не является сознательным. Человек в основном несознателен. Идея сознательного „Я“, некого домоправителя всего того, что входит в человека и исходит из него, является иллюзией — может быть полезной, но все равно иллюзией»

---

Тренировки, репетиции и еще больше тренировок. В любых представлениях ключевым фактором являются тренировки и подготовка. Это является ничуть не менее истинным и для представлений, где необходимо чувство импровизации. Самое важное в тренировках — это то, что «я» начинает доверять своему «Я». «я» учится верить, что «Я» может чувствовать эмоции и выполнять движения.

Репетиции создают запас автоматических навыков, которые можно будет применять без осознания того, что они применяются. Внимательные глазки «я» присутствуют во время репетиции — но не во время представления.

То же самое касается и игр с мячом, велосипедного спорта и секса. Нам можно. Мы осмеливаемся. У нас есть вера в себя.

Всем выступающим в большей или меньшей степени досаждает явный парадокс: они стыдятся успеха. Это любопытный, но вполне реальный феномен. Выступающим сложно принять аплодисменты. Некоторые из них даже хотели бы полностью от них избавиться (великий пианист Гленн Гульд в 1962 году написал очерк под названием «Упраздните аплодисменты!»).

В интервью, посвященном публикации своей замечательной книги «Внутри музыки», Петер Бастиан объяснил, почему ему лично трудно принимать аплодисменты: «Сложно иметь мужество сказать себе — ты хорош. Конечно, люди хлопали, когда я играл, но глубоко внутри себя я думал, что я блефую».

Но после определенных усилий, предпринятых им лично, Бастиан нашел мужество признать свое мастерство — возможность по собственной воле вызывать вдохновение и, следовательно, способность осмелиться принять похвалу от других людей. Вот как он сформулировал свою позицию, которая позволила ему принимать аплодисменты: «Я признаю, что я делал значительное усилие; я признаю, что я совершенствовался».

Это может звучать как психологический трюизм, но на самом деле это не так: за любым хорошим представлением стоят работа и тяжелый труд — репетиции, тренировки, дисциплина. На этом настаивает сознательное «я», которое дает этому самому «я» доверие к способности «Я» справиться с задачей. В представлении участвует «Я». Без участия сознания.

Когда представление окончено и аудитория начинает аплодировать, сознание и «я» возвращаются как бы из транса и просыпаются посреди аплодисментов. Стыд возникает потому, что представление давало не «я», а «Я».

Если мы перефразируем признание Петера Бастиана, то сам язык почти подскажет нам это: «я» признаю, что «Я» делал значительное усилие, «я» признаю, что «Я» совершенствовался».

И тем не менее все почести получает «я».

Подобное противоречие присутствует в любом представлении — это раскачивание вперед и назад между четким и дисциплинированным «я» с его знанием техники, выразительности и последовательности, с одной стороны — и тем способом, которым «Я» дает жизнь всем намерениям в бессознательном, лишенном запретов потоке эмпатии, с другой.

Эти факторы не сводятся только к тем видам искусства, которые требуют исполнения. Они присутствуют и в повседневной жизни. Петер Бастиан пишет: «Не нужно быть музыкантом, чтобы понять, о чем я говорю. Я видел подобные состояния, которые спонтанно проявляются и в моей повседневной жизни — когда я мою посуду! Неожиданно все начинает двигаться плавно, как в балете, тарелки перестают стучать, щетка для мытья посуды начинает выписывать по посуде бесконечно удивительные арабески, подобные небесным знакам, которые я мгновенно понимаю».

В нашей повседневной жизни встречаются массы примеров нашей способности обретать ощущение полного и блаженного единства с тем, что мы делаем. Это спонтанное и непосредственно ощущение того, что энергия течет и с нами пребывает сила.

Такие ощущения и переживания приходит к нам особенно часто в таких видах деятельности, в основе которых лежит хорошая подготовка — к примеру, на работе или в близких личных отношениях, которые мы дисциплинированно и настойчиво взращивали в течение многих лет.

Американский врач и специалист по дельфинам Джон Лилли начал изучать человеческое сознание в конце 60-х годов. В течение многих лет он пытался наладить общение с дельфинами — высокоинтеллектуальными существами с мозгом, который по такому показателю, как соотношение с массой тела, сравним с нашим. Но Лилли не удалось преуспеть в том, чтобы вовлечь дельфинов в разговор. Он пришел к выводу, что интеллектуальный разрыв между человеком и дельфинами слишком велик: дельфины оказались слишком умными. И вместо этого Лилли погрузился в изучение человека.

Во время длительной одиссеи, в ходе которой он перепробовал множество веществ, которые были доступны в 60-е годы для научных исследований сознания — наркотики типа ЛСД — Лилли оказался в Чили, в доме колдуна по имени Оскар. У него была система для описания очень хороших и очень плохих состояний сознания, и Лилли ее позаимствовал. Не будем вдаваться в детали: важно, что Оскар и Лилли работали с состоянием, которое они назвали «+24», или «базовое профессиональное состояние».

Это состояние +24 является приятным. Лилли описывает его как состояние, в котором «мы нравимся себе в процессе деятельности» и «наслаждаемся рабочим процессом и больше не обладаем эго». Он пишет: «Важная часть состояния +24 — это наслаждение и автоматизм того, что мы делаем, плюс потеря себя, индивидуальности и отсутствие эго».

В контексте того языка, который мы используем в этой книге, речь идет о ситуациях, в которых «Я» позволено делать то, что оно делает — автоматически и без контроля со стороны «я». Это приятные ситуации, которые не отмечены запретами и осознанностью. В подобном восприятии нет нервозности и стеснительности — зато присутствуют уют, ощущение того, что все вокруг знакомо, и — спокойствие.

Может показаться странным, что Лилли ассоциирует это состояние с работой. В конце концов это слово обычно не ассоциируется с выходящим за рамки ощущением счастья. Но в этом есть глубокий смысл: часть того, что дает нам, людям, величайшее удовольствие — это возможность делать то, что нам не нужно постоянно контролировать, и в таких вещах всегда присутствует ощущение уюта, чувство, что все знакомо, и доверие.

В своем лучшем смысле работа включает в себя подобные ощущения, даже если оплата за нее не слишком хороша и начальник всегда отвергает ваши блестящие идеи. Когда дела идут хорошо, все просто хорошо. Вы ко всему готовы, и работа спорится у вас в руках.

Возможно, тенденция к трудоголизму, столь распространенная во многих сегментах общества, на самом деле заключается в поисках этого состояния бессознательного присутствия.

Но ощущение единства с тем, что мы делаем, можно испытать не только на работе или дома. Активные приверженцы определенной религии постоянно говорят о подобных чувствах. Характерно, что все религии включают в себя мощные традиции дисциплины, которой нужно следовать — молитвы, службы, гимны, литургии, церемонии, ритуалы, повторения. Возникают состояния, которые затем могут быть вызваны по желанию, так как они стали уже столь привычными и рутинными — даже в том случае, если они выглядят с точностью до наоборот.

Подобные приятные переживания, появляются ли они на работе, дома или когда мы общаемся с природой и миром, снаружи могут показаться тривиальными — мы просто делаем то, что делаем обычно. Но изнутри в них есть весьма нетривиальная глубина.

Американский психолог Абрахам Маслоу придумал термин «пиковые переживания» для описания подобных высоких состояний. Маслоу описывает даосское (согласно восточной философии) состояние осознанности, в котором вам не хочется менять то, что вы осознаете: «Даосский подход изучения природы вещей … заключается… в отношении к природе, а не в техниках в привычном смысле этого слова. Возможно, его даже можно назвать антитехникой, — пишет Маслоу. — Истинной восприимчивости в даосском смысле слова достичь сложно. Уметь слушать — без предположений, классификаций, улучшений, полемики, оценки, одобрения или неодобрения, без того, чтобы противоречить сказанному… подобное слушание встречается редко». Нет, Маслоу не думает, что мы должны применять исключительно эту технику невмешательства в свою осознанность: «У науки существуют два полюса восприятия и постижения конкретности и организации сумбура конкретности в постижимые абстракции».

Но как можно объяснить религиозный экстаз, говоря, что сознательное, вербальное «я» выталкивается на задний план? В конце концов, сущность молитвы и медитации заключается в том, что произносятся определенные слова — либо в форме молитвы Господу, либо в виде мантры. Почему это дает нам доступ к удовольствию нашего «Я»?

Перегрузка — это центральная техника, которая предлагается в книге под названием «Внутренняя игра музыки» — одного из бесчисленных руководств, обещающих улучшение навыков. В книгах для тех, кто занимается теннисом, гольфом и лыжным спортом ее автор В. Тимоти Голви развивает идею «Сущности 1» и «Сущности 2» и проблем, которые вызывает подобный дуализм.