Сара Дессен - Колыбельная

• Название: Колыбельная
• Автор: Сара Дессен
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004

«Я не питаю иллюзий насчет любви… Она приходит и уходит, приносит счастье или горе. Людям не суждено быть вместе вечно, хоть так и поется в песнях».

Реми не верит в любовь. А с чего бы ей верить? Её мать пишет романы, а в данный момент выходит замуж, уже в пятый раз. А ее отец — певец-хиппи из 70х — оставил ей лишь одну песню на память. Звуки «Колыбельной» для Реми — словно соль на «рану, которая никогда не затянется». Она встречается с парнями для галочки, но как только они начинают себя вести как «Кены», она тут же бросает их, без малейших сожалений. Поэтому ее так поражает, что неуклюжий, причудливый музыкант по имени Декстер вторгается в ее жизнь, и отказывается покидать ее.

Переведено специально для группы: https://vk.com/e_books_vk

---

— Все в порядке, все в порядке, — говорит он. — У Теда есть деньги, он позвонит им и посмотрит, что он может сделать, чтобы все работало сегодня вечером или завтра рано утром.

— Тед молодец, — говорит Лукас. — Но что с тобой?

— Со мной? — Декстер выглядит удивленным. — Что со мной?

— Он имеет в виду, — говорю я. — Что ты должен сделать что-нибудь приятное для дома, чтобы извиниться за это.

— Точно, — говорит Лукас. — Послушай Реми.

Декстер смотрит на меня.

— Милая, ты не помогаешь.

— Мы в темноте! — говорит Джон Миллер. — И это твоя вина, Декстер.

— Ладно, ладно, — говорит Декстер. — Хорошо. Я сделаю что-нибудь для дома. Я…

— Почистишь ванную? — предлагает Лукас.

— Нет, — решительно отвечает Декстер.

— Постираешь мне?

— Нет.

Наконец Джон Миллер произносит:

— Купишь пива?

Все ждут.

— Ага, — отвечает Декстер. — Да! Я куплю пива. Вот.

Он лезет в карман и достает оттуда смятую купюру, которую теперь держит, чтобы мы все видели.

— Двадцать баксов. Из моих тяжело заработанных денег. Для вас.

Лукас быстро забирает ее со стола, словно считает, что Декстер передумает.

— Отлично. Пойдем.

— Я за рулем, — Джон Миллер вскакивает на ноги. Они с Лукасом выходят из кухни, споря о том, где ключи. Затем входная дверь закрывается, и мы остаемся одни.

Декстер дотягивается до стойки и достает еще одну свечку, затем зажигает ее и ставит на стол, а я сажусь на стул напротив него.

— Романтично, — замечаю я.

— Конечно, — говорит он. — Я все это запланировал, чтобы заполучить тебя в темном доме при свете свечей.

— Врунишка, — говорю я.

Он улыбается.

— Я попробовал.

Секунду мы сидим в тишине. Я вижу, что он смотрит на меня, через секунду отталкиваю стул и иду вдоль стола к нему, сажусь на колени.

— Если бы ты был моим сожителем и такое натворил, — говорю я, пока он убирает волосы у меня с плеча: — Я бы убила тебя.

— Ты бы научилась любить это.

— Сомневаюсь.

— Мне кажется, — говорит он: — Что на самом деле ты привязана ко всем тем чертам моего характера, которые ненавидишь.

Я смотрю на него.

— Я так не думаю.

— Тогда что это?

— Что что?

— Что это, — говорит он: — Что заставляет тебя любить меня?

— Декстер.

— Ну, правда. — Он отодвигает меня так, что моя голова напротив его, его руки сплетены замком на моей талии. Перед нами дрожат свечи, отбрасывая неровные тени на дальнюю стену. — Скажи мне.

— Нет, — говорю я и добавляю: — Это слишком странно.

— Нет. Смотри. Я скажу, что мне в тебе нравится.

Я тяжело вздыхаю.

— Ну, конечно же, ты красивая, — он это игнорирует. — И это, стоит отметить, первое, что привлекло мое внимание в агентстве в тот день. Но затем, я должен сказать, что меня поразила твоя уверенность. Знаешь, большинство девушек ненадежные, они беспокоятся о своей фигуре, о том, действительно ли они тебе нравятся, но не ты. Ты действовала так, словно тебя совсем не волнует, поговорю я с тобой или нет.

— Действовала? — спрашиваю я.

— Видишь? — я чувствую, как он ухмыляется. — Я об этом.

— Так тебя привлекает тот факт, что я сучка?

— Нет, нет. Не это.

Он сменил позу.

— Что мне нравится, так это вызов. Проходить через это, пробираться. Многих людей легко раскусить. Но у такой девушки как ты, Реми, есть слои. То, что ты видишь очень далеко от того, что ты получаешь. Ты можешь выглядеть жесткой, но глубоко внутри ты очень мягкая.

— Что? — говорю я. Честно, мне обидно. — Я не мягкая.

— Ты купила мне пластиковую посуду.

— Это была распродажа! — кричу я. — Господи!

— Ты мила с моей собакой.

Я вздыхаю.

— И, — продолжает он: — Ты не только вызвалась помочь и научить меня как правильно отделять цветное от светлого…

— Цветное от белого.

— …Но ты еще и помогла решить проблему с чеком и сгладить разногласия с парнями. Прими это, Реми. Ты милая.

— Заткнись, — огрызнулась я.

— Разве это плохо? — спрашивает он.

— Нет, — говорю я. — Просто это неправда.

И никогда так не было. Меня называли по-разному, но никогда не говорили, что я «милая».

От этого я занервничала, словно он открыл страшную тайну, о наличии которой я даже не подозревала.

— Ладно, — говорит он. — Теперь ты.

— Теперь я что?

— Теперь ты говоришь, почему я тебе нравлюсь.

— С чего это?

— Реми, — строго говорит он. — Не заставляй меня вновь называть тебя милой.

— Ладно, ладно.

Я сажусь и наклоняюсь вперед, двигая свечку к краю стола. Разговор о том, как я утратила угловатость: вот какой я стала. Правдивые признания при свете свечей.

— Ну, — наконец говорю я, понимая, что он ждет: — Ты заставляешь меня смеяться.

Он кивает.

— И?

— Ты хорошо выглядишь.

— Хорошо выгляжу? Я назвал тебя красивой.

— Ты хочешь быть красивым? — спрашиваю я.

— А ты говоришь, что нет?

Я посмотрела на потолок, покачав головой.

— Я шучу, я прекратил. Боже, расслабься, ладно? Я не прошу тебя пересказать Декларацию Независимости под дулом пистолета.

— Надеюсь, — говорю я, и он смеется, достаточно громко, чтобы задуть свечу на столе, и мы снова остаемся в полной темноте.

— Ладно, — говорит он, и я поворачиваюсь к нему, обвиваю руки вокруг его шеи. — Тебе не нужно говорить это вслух. Я и так уже знаю, почему я тебе нравлюсь.

— Знаешь, угу?

— Ага.

Он обхватил мою талию, притянул ближе.

— Итак, — говорю я. — Расскажи мне.

— Это животное привлечение, — просто отвечает он. — Полностью химия.

— Ммм, — говорю я. — Возможно, ты прав.

— На самом деле это не имеет значения, почему я тебе нравлюсь.

— Нет?

— Неа.

Теперь его руки в моих волосах, и я наклоняюсь, неспособная увидеть его лицо, но его голос ясный, близкий к моему уху.

— Просто это так.

Глава 11

— Это, — сказала Хлоя, сделав снова кислое лицо, — отвратительно.

— Перестань, — сказала я ей. — Он может слышать тебя, ты знаешь.

Она вздохнула, вытирая лицо тыльной стороной ладони. Было жарко, и только что асфальтированная дорога очень сильно пахла. Манки, однако, сидел между нами в пластиковом детском бассейне, на корточках, полным холодной воды. И ему было очень хорошо.

— Намыль ему лапы, — сказала я Хлое, выдавливая больше шампуня на свою руку.

— Они очень грязные.

— Он весь грязный, — все ворчала Хлоя. — Ты посмотри на эти гигантские лапы, они длиннее самой Талинги, ради бога.

Вдруг Манки встал, и начал лаять на кошку, пробегавшую мимо двора.

— Сидеть, — проговорила Хлоя. — Эй, ты меня слышишь?!? Сидеть Манки. Сидеть!

Манки подпрыгнул, обливая нас обеих. Разозлившись, я толкнула Манки под зад, и пес сел, виляя хвостом.

— Хороший мальчик, — проговорила я, хотя он уже снова пытался встать.

— Знаешь, если моя мама увидит, чем мы с тобой занимаемся, я стану бездомной, — сказала Хлоя смывая шлангом пену с Манки. — Лишь один взгляд на этого паршивого пса…

Хлоя поначалу не хотела со мной разговаривать, когда открыв дверь и увидев меня с шампунем в руке и псом на поводке, жестко меня отшила. Но после нескольких минут извинений и плюс обещание оплатить ее ужин и все остальное сегодня ночью, она смягчилась, даже Манки получил от нее немного осторожной теплой ласки, и при этом я получила детский бассейн.

— Я до сих пор не могу поверить, как низко ты пала, — сказала она. Теперь когда я закончила водную процедуру, Манки стал энергично встряхиваться. — Я так понимаю это синдром девушек которые потеряли голову из за парня.

— Нет, — проговорила я, — Это всего лишь благотворительность. Он был очень несчастным.

И это было правдой. Плюс, я проводила изрядное количество времени с ним в последнее время и ладно, я определенно привязалась к нему. И это был Манки. А вы что подумали?!?

— Вы сильно привязались друг к другу, — сказала она когда я вытащила из своего кармана салфетки и села к собаке.

— Нет, — пыталась вразумить ее, — Это только на лето. Я же тебе говорила.

— Я говорю тебе не о Декстере, — она кивнула на Манки, который пытался лизнуть мое лицо. Манки теперь пах цитрусовым запахом: апельсиновым ароматом. Мы с Хлоей сами подстригли Манки, и теперь он выглядел на 5 лет моложе. Лола была права, стрижка его изменила. — Это уже новый уровень. Ответственность. Теперь все стало сложнее.

— Хлоя, это всего лишь собака.

— До сих пор, — она села рядом со мной, наблюдая, как я закончила, как я перехожу к другой лапе. — И все равно, что случится с нашим диким-и-беззаботным-летом? После того как ты бросила Джонатана, я думала что мы завяжем с парнями до августа. Никаких беспокойств. Помнишь?