Дарья Кузнецова - Во имя Чести (СИ)

• Название: Во имя Чести (СИ)
• Автор: Дарья Кузнецова
• Издательство: СамИздат
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2015

Честь превыше всего, — об этом на планете Дора знает каждый ребёнок. Превыше жизни и смерти, превыше будущего и прошлого. Путь Чести — высшая цель каждого индивида, свернуть с него — самое страшное, что может случиться. Так всю свою жизнь думал и Инг Ро, Зеркало Чести. До тех пор, пока Долг не столкнул его с Варварой, необычной и очень яркой (во всех смыслах) девушкой с планеты Земля. Он должен видеть в ней Заложника Чести — а видит желанную женщину. И что остаётся делать мужчине, все мысли которого помимо его воли сосредотачиваются на этой весьма решительной и энергичной особе? Терпеть, бороться с собой и придерживаться Пути Чести. Вот только, на беду Инга, у очаровательной заложницы, которую близкие ласково называют Варваром, на сей счёт оказывается иное мнение…  

---

— Это хорошо, — тихонько мурлыкнула я и с хитрой улыбкой предложила: — Может, ну их, этот экипаж, без нас найдутся! А мы пока повторим пару раз, чтобы наверняка?

— Наверняка — что? — он вопросительно вскинул брови.

— Как — что? Обесчеститься, — расплылась я в улыбке. Инг тихо, но очень искренне расхохотался, прижав мою голову к плечу и уткнувшись лбом мне в макушку.

— Что за массовые рыдания, кто умер? — раздался возмутительно бодрый голос Семёна.

— Мы оплакивали безвинно ушедшего от нас раба божьего Семёна, — проворчала я. Очарование момента оказалось безнадёжно разрушено, Инг выпустил меня из объятий, и захотелось мне братца больно стукнуть. Но это нормальное желание, оно меня часто посещает. — А он взял и вернулся. Зря, получается, старались.

— Наоборот, — заржал Сёма, тыкая кнопки синтезатора. — Видишь, как хорошо оплакивали: он пожалел вас и решил вернуться! Ну, или, если это были слёзы радости, ещё немного попортить вашу жизнь. Блин, как же надоела эта синтетика, — с тоской вздохнул брат, плюхаясь напротив нас с двумя тарелками в руках. — Варежка, пожарь мужу яичницу, будь человеком! И мне заодно.

— Муж мне нужен целиком в сыром виде, — хмыкнула я. — А тебе я что угодно пожарю! Яичницу, ножку, ручку; ты мне бластер только дай побольше, я тебе целого кабана запеку. В собственном соку.

— Жестокая женщина, — укоризненно покачал головой брат, при этом ухмыляясь от уха до уха.

— Сами воспитали, — парировала я.

— И гордимся этим! — прочавкал Семён сквозь макароны по-космофлотски[5].

Я с материнской нежностью улыбнулась, разглядывая жующего брата. Тот даже с ритма не сбился; и не к такому привычный.

Вообще, мои «три богатыря» удались родителям на славу. Это я могу себе позволить над ними дурачиться, потому что братья, а нормальная женская реакция на них — повышенное слюноотделение. Вот почти как у меня на Инга незадолго до почти библейской сцены грехопадения. Может, потому из них никто ещё и не женился: женщины на них вешаются, а хочется-то поохотиться, всё-таки настоящие мужики.

Вот на ком женится Семён, я знаю совершенно точно: на такой же ехидной язве, как я, если сумеет вторую такую найти. Которая будет зверски над ним издеваться, шутить и подстраивать всякие гадости. А, главное, сумеет его переспорить. И мне почему-то кажется, что после этого оба успокоятся; хотя, может, это просто мечты, и от такой пары взвоет не только семья, но вся галактика. Он потому так и высказывается по поводу моей внешности, характера и делает прочие неприличные замечания, что очень я на девушку его мечты похожа. Можно сказать, страдает так.

Что касается внешности, больше всего я похожа на Ванечку: мы оба светлые, оба голубоглазые, оба как ангелочки со старинных пасхальных открыток. Во всяком случае, в детстве были, я сравнивала голографии. Что касается Ивана нынешнего, это оружие массового поражения для романтически настроенных девичьих душ. Галантный, немного застенчивый, тихий Ванечка с совершенно умопомрачительной улыбкой. Мне особенно нравится, когда он вот так на ринге улыбается: морда разбитая, бинты на руках в кровище, на обнажённом торсе синяки и ссадины — и глазища голубые сияют. Правда, только в тех случаях, когда зубы все остаются на месте, и глаза не заплывают, а то всякое бывает. Бои без правил — спорт непредсказуемый. Хотя многим он с фингалами ещё больше нравится; наверное, будит материнские чувства и желание позаботиться. Он, кстати, по манере общения чем-то здорово Валерку напоминает. Может, я их потому обоих так нежно и люблю. Хотя Валерика всё-таки больше…

Семён внешне удался в отца, причём целиком и полностью, буквально клон, а не сын. Те же тёмно-русые волосы в рыжину, те же серые хитрые глаза, та же насмешливая улыбка. И меня терзают смутные сомнения, что он по характеру тоже больше остальных братьев похож на папу в молодости. Просто папа быстро встретил маму и несколько остепенился, а Семён до сих пор гуляет.

Что касается Вовки, он из нас самый тёмный, каштановой масти, предположительно — в дедушку по папиной линии. То есть в загадочное существо, которое и сам папа никогда не видел, мать воспитывала его одна. Просто больше не в кого, все остальные гораздо светлее. Зато глаза у Владимира мамины, и я ему в связи с этим ужасно завидую с самого детства: такие же по-кошачьи зелёные, большущие и яркие. Кто знает, может, я себе Инга по глазам и выбрала?

А ещё Вовка самый огромный из всех мужчин Зуевых. На пол головы выше отца, в полтора раза шире в плечах и значительно шкафообразней. Кстати, надо будет как-нибудь их с Ингом ещё раз в спарринге стравить, очень я хочу на это посмотреть. Как Ванечка старшего упаковывает, я видела и хорошо представляю, а вот как это сделал мой дориец — уже любопытно. Думаю, ради меня они не откажутся немного подраться, а?

Хм. А у меня, кажется, родился интересный вопрос…

— Инг, а где ты драться научился? — подозрительно сощурившись, уставилась я на задумавшегося о чём-то своём мужчину.

Семён почему-то на этом месте сложился пополам, буквально задохнувшись от смеха и зажимая ладонью рот, из которого пытались разбежаться недожёванные макароны. А Инг растерянно хмыкнул.

— У тебя сегодня какие-то очень странные ассоциативные цепочки. На Доре, конечно, а где бы ещё?

— Так, я поняла, вопрос некорректный. Кем ты работал до того, как стал Зеркалом Чести?

— Кажется, у вас это называется «спецвойска», — не очень уверенно предположил дориец, почему-то вопросительно косясь на Сёму. Тот к этому моменту очень удачно проржался и прокашлялся, поэтому не преминул вступить в беседу.

— Ну ты, мать, даёшь! Не знаешь, кого в постель затащила… Нет, в принципе, спецвойсками это тоже можно назвать, но точнее будет сравнить со «спецназом разведки». То есть, элита элит; это где отец в молодости служил, только со скидкой на традиции и обстоятельства, — неожиданно серьёзно и без подколок пояснил он.

— О как! — глубокомысленно изрекла я, осознавая новые обстоятельства и пытаясь понять, насколько они меня удивляют. По всему выходило, не удивляют совершенно: я как-то для себя приняла за аксиому, что Инг очень похож на папу (на первый взгляд, и даже на второй, и на третий предположить подобное сложно, это нечто иррациональное), и новый штрих только дополнил сложившуюся картину, отлично в неё вписавшись. — Тогда я тем более не понимаю, чем тебя удивило моё сравнение с отцом.

— Я же говорил, это, скорее, не удивительное, а лестное сравнение. Твой отец — легендарный человек. Во всяком случае, в таких кругах, — пояснил дориец.

— Ладно, это по крайней мере кое-что объясняет, — я махнула рукой. — Сём, а скажи, пожалуйста, хотя бы вкратце, что ты здесь забыл, на нашем скромном маленьком кораблике?

— За тобой слежу, — осклабился он. — Варвар, что за детский сад? Надо будет — расскажу, а то может я вовсе не пригожусь. Не волнуйся, я с вами ненадолго. Пару месяцев максимум, потом меня отзовут.

— Пара месяцев в твоём обществе — это недолго?! — в ужасе вытаращилась я на него. — Да это как десять лет колонии наистрожайшего режима!

— Вот видишь, — с довольным видом закивал братец. — Я таким образом за пару месяцев удлиню твою жизнь на десять лет, обогатив уникальнейшим опытом!

— А можно я лучше где-нибудь спрячусь на это время? В каюте, например. Ты же у нас вроде как навигатором прибыл, вот и поработаешь. А Макс Инга подменит, — мечтательно протянула я.

— А вы отдыхать не затрахаетесь? — заржал Семён, крайне довольный своим каламбуром.

— Ой, ну какой ты остроумный! Смотри, не уколись, — поморщилась я, возвращаясь с небес на землю.

— Не, моё остроумие — орудие интеллектуальное, хозяина не трогает, — сквозь смех сообщил брат.

— Где ты, Сёма, и где интеллект? — философски хмыкнула я.

Хороший у меня брат, но всё-таки стоит промыть ему рот с мылом.

Примерно в таком бодрящем режиме прошло две недели. Семён органично влился в коллектив, внеся в и без того не слишком адекватную компанию элемент буйного безумия. Он подрался с Саймоном, вышел из боя победителем, и этим заслужил его уважение и уникальную привилегию — называть нашего потомка ирландских кельтов как угодно.

Он умудрился найти общий язык с Дарлой и её голосами в голове, и эти двое о чём-то периодически шушукались в углу. При этом Дарла в ответ на все вопросы только загадочно улыбалась, а у Семёна что-то спрашивать — это надо быть врагом самой себе. У меня появилось ощущение, что через неё братец установил контакт с этими духами, и они приносили ему какую-то непонятную, но явно вполне ощутимую пользу.

Самую привычную реакцию Семён вызывал у Этьена: тот кривился, закатывал глаза и порой исторгал какие-то очень ярко эмоционально окрашенные фразы нецензурного характера. Однако пояснять нам причины пребывания на корабле среднего из братьев Зуевых не спешил.