Станислав Мыслиньский - Из одного котелка

• Название: Из одного котелка
• Автор: Станислав Мыслиньский
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1974

«В книге я постарался рассказать о годах нашей совместной борьбы за свободу и независимость, воссоздать образы только некоторых из тех многих, кто ковал победу: воинов Красной Армии, с которыми я делил трудности фронтовой жизни. В боях с гитлеровскими оккупантами родилась вечная и нерушимая дружба между нашими народами».

В этих словах автора — офицера Войска Польского, — в годы Великой Отечественной войны сражавшегося в рядах Красной Армии, заключается содержание его воспоминаний.

Книга представляет интерес для широкого круга читателей.

---

А высота продолжала молчать.

Мы видели, как постепенно наши солдаты начали отползать. Их было уже немного. Это были скорее остатки подразделений… Отползали они медленно, прижимаясь к изуродованной взрывами земле. Некоторые из них на спине тащили раненых. Солдатская дружба сильнее смерти.

Июньское солнце, поднимаясь вверх, осветило бегущие фигуры на самой высоте. Очевидно, сменялись вражеские посты либо спешили на помощь новые подразделения.

— По высоте… огонь!..

Наши батареи опять заговорили. В ответ вражеские снаряды вновь начали вспахивать землю, разрываясь среди отступавших пехотинцев. Враг не жалел снарядов. Он вел огонь против солнца, но спины пехотинцев хорошо были видны. Те же все еще находились на открытом лугу, медленно удаляясь от высоты.

Вскоре возобновились атаки на высоту. Появились эскадрильи наших самолетов. Завязались воздушные бои, сверху сыпались бомбы…

— Урожай войны — урожай смерти, — шептали мы, прижавшись друг к другу в перерывах между атаками пехоты, которую поддерживали своим огнем. У пас были на исходе снаряды…

«Однако и эта операция успеха не имела. Тогда Ставка приказала командующему фронтом: «Проводимые Вами действия впредь до особых указаний приостановить, имея целью приведение войск в порядок, пополнение частей и соединений, накапливание материальных ресурсов, повышение боевой подготовки войск, а также непрерывной разведкой противника уточнять его расположения и намерения и готовить войска фронта к продолжению наступления. Одновременно с этим прочно оборонять ныне занимаемые рубежи».

С этого периода до сентября войска Северо-Кавказского фронта активных наступательных действий не вели, а готовились к решающим боям на Таманском полуострове»[45].

Успешные действия Красной Армии против немецкой группы армий «Юг» и освобождение значительной территории Украины создали благоприятные условия для наступления советских войск на Таманском полуострове.

В начале сентября войска нашего Северо-Кавказского фронта совместно с Черноморским флотом и Азовской флотилией одновременными ударами с суши и моря приступили к прорыву обороны противника и разгрому его группировки на Таманском полуострове, чтобы затем приступить к освобождению всего Крыма.

Наконец наступил этот долгожданный день — 12 сентября.

В семь часов в воздухе задрожало, завыло, загудело…

Снаряды «катюш», орудий и минометов разного калибра обрушились на Голубую линию, наиболее укрепленную и самую сильную оборонительную полосу гитлеровцев на Кубани в 1943 году. Разлетающиеся осколки шпиговали землю. Повсюду только огонь и дым.

На каждом километре фронта гремели батареи, выбрасывая сотни снарядов. Опустели укрытые в лесной чаще штабеля с боеприпасами. Их складывали здесь и маскировали, чтобы сейчас, перед самым наступлением, сбросить на головы фашистов. На этот раз все должно было завершиться нашей победой.

Стоял непрерывный грохот. Вдоль позиций наших войск проносился гул, вились клубы порохового дыма. Казалось, что какая-то могучая гора сползает в пропасть.

Над нашими головами пролетали снаряды легендарных «катюш». С ревом неслись они на укрепления Голубой линии, ярко освещая всю местность.

Измученные, черные от дыма, обливаясь потом, мы вели огонь без передышки. Мы ждали этого момента и теперь не жалели сил…

— Огонь… Огонь!.. — звучали среди общего гула команды.

Командиры орудийных расчетов только махали руками: вверх — вниз, вверх — вниз… Действия каждого расчета были точны, без лишних движений. Артподготовка наступления велась по плану. Здесь были люди с большим опытом, и в выполнение приказа они вкладывали всю душу.

Проходили минуты, орудия все еще вспыхивали огнем, а впереди нас не стихал все сотрясающий гул.

— Огонь… Огонь! — раздавались команды.

— Снаряды… Заряжай! — повторяли наводчики.

В ушах шумело, едкий дым ел глаза, першило в пересохшем горле. Стоя около старшего лейтенанта Пономаренко, я видел, как отсвечивали в утреннем солнце обнаженные по пояс фигуры артиллеристов.

— Прекратить огонь!.. Прекратить! — крикнул вдруг старший лейтенант, держа трубку телефона, соединяющего его с командным пунктом командира батареи. Артиллерийская подготовка прекратилась так же внезапно, как и началась час назад. Но над нашими головами уже нарастал гул. Воздух дрожал. Это эскадрильи наших бомбардировщиков летели к фашистским укреплениям. И вот вниз полетели бомбы…

Из рощиц выползли стальные громадины наших танков. Гусеницами кромсая землю, они с ревом двинулись на врага.

Еще вздрагивала от взрывов земля, когда перед позициями противника, оставив позади пустые окопы и укрытия, оказалась наша пехота. Она бежала теперь вслед за танками. Снаряды фашистских орудий рвались все реже. В течение непродолжительного времени оттуда доносился только треск пулеметных очередей, но постепенно все стихло. Нам казалось, что там не осталось в живых ни одного человека.

Позади нас опять заговорила артиллерия. Это тяжелые дальнобойные орудия огневым валом поддерживали атаку танков и пехоты. А та, овладев первой позицией, шла в атаку на следующую.

Самолеты волнами пролетали над полем боя.

Дальность стрельбы наших орудий уже не позволяла вести огонь. В ожидании приказов артиллеристы сидели на пустых ящиках из-под снарядов, вытирали вспотевшие лица. Задымили толстые самокрутки, начались разговоры. Однако отдых продолжался недолго.

Орудийные расчеты подняла команда старшего офицера батареи. Артиллеристы снова бросились к орудиям, прицепили их к передкам. Подъехали автомобили.

Вперед… Преследовать врага…

Мы ехали догонять пехоту, но она уже не нуждалась в артиллерийской поддержке. Враг отступал по всему фронту. Голубая линия, считавшаяся гитлеровцами неприступной, была прорвана, а вражеские войска понесли большой урон.

Мы проезжали мимо высоты 1.14,1. Сейчас она как будто вымерла. Только стена пыли и дыма все еще висела над ней, и даже солнечные лучи не были в состоянии ее пробить.

Мы увидели жуткую картину. Разбросанные куски бетона, разбитые бревна, страшно исковерканная, изодранная и обожженная земля. А среди этой груды железа и бетона повсюду лежали человеческие тела — десятки, сотни. В рваной одежде, окровавленные, без касок, оружия и ремней, шли с поднятыми руками пленные. Убитых подбирали санитары из похоронных команд.

Мы миновали высоту 114,1. Где-то далеко впереди продвигалась наша пехота, а вокруг раскинулась кубанская земля, свободная от врага. Позади остались тошнотворный запах порохового дыма, политая кровью земля и тень памятной высоты.

Много лет спустя я прочитал:

«14 сентября в 7 часов утра после 40-минутной артподготовки перешла в наступление 56-я армия, нанося удар на Киевское и Молдаванское и Нижне-Баканский… Войска 56-й армии прорвали центральный участок Голубой линии и овладели основными узлами сопротивления противника…»[46]

Для нас наступили прекрасные дни. Я имею в виду не чудесную погоду и прозрачный осенний воздух. Погода действительно была на редкость хорошая. Она напоминала мне те сентябрьские безоблачные дни на далеких южных рубежах моей родины, когда остатки нашей польской армии «Юг» переходили румынскую границу…

Теперь для нас, солдат, это были прежде всего дни побед. Потому они были такими прекрасными и радостными, хотя и нелегкими.

Противник оказывал сильное сопротивление, стремясь любой ценой задержать наше наступление. Однако неожиданные атаки наших подразделений во фланги наносили большие потери гитлеровцам, которые в спешке подрывали свои орудия, бросали оружие, склады с боеприпасами и продовольствием. Где уж тут было до планомерной эвакуации, если сам начальник штаба 17-й армии доносил в ставку Гитлера: «…придется восточнее Кубани уничтожить около 40 тысяч тонн имущества»[47].

Наступление продолжалось. Завершалась очистка от фашистов кубанской земли. А перед нами простирались таманские плавни и лиманы, приазовские разливы. Однако наступал период холодных осенних дождей. Но это было ничто по сравнению с тем, что чувствовали мы. Наши сердца были переполнены радостью побед и встреч со счастливыми жителями этой освобожденной земли. Радовались мы все вместе. Я же, разделяя счастье других, постепенно, с каждым метром фронтовой дороги, приближался к заветной цели — родным землям Польши, где нас так ждали.

А между тем мы гнали врага к водам Керченского пролива.

В ТОТ ОКТЯБРЬ

Вперед!

Мы снова гоним врага!

Помню те радостные, хотя необычайно трудные и тяжелые, дни. Враг отступал, но освобождать землю приходилось дорогой ценой. На многочисленных опорных пунктах он ожесточенно защищался, стремясь задержать наступление наших частей. Нелегко было овладевать этими укреплениями на промежуточных рубежах, тем более что сама местность была удобной для ведения противником оборонительных боев.